На дорогах четырех королевств. Том 2

А когда рыцарь увидел, что Альда остается в изумлении, схватил чье-то воткнутое в землю копье, и послал своего коня в погоню за зверем. Через несколько мгновений они оба: вепрь и охотник – скрылись в болотных зарослях.

Охота была расстроена. Испуганные олени выбегали из лощины и устремлялись мимо людей на простор. Охотники, не обращая на них внимания, вскакивали на своих лошадей, поворачивали их к тому месту, где погрузились в стену камыша горячий виконт и королевский вепрь. Всем хотелось увидеть, чем окончится погоня.

На секунду они задержались, когда вдруг снова услышали рык вепря, а затем поспешили с удвоенным рвением.

Королева тоже мчалась туда на своей белой лошадке. Безымянный паж и маркиз ДеВуа скакали впереди Альды, окриками и угрожающими жестами заставляя придворных очистить для нее дорогу.

Через сотню шагов метелки камышей вдруг раздвинулись, открывая вид на небольшое болотце. Охотники в одно мгновенье увидели виконта Моугеста и преследуемого им зверя.

Каким-то образом вепрь угодил в небольшое болотце, в самую его трясину; черная вода качалась возле его косматых боков. И это не было бы для такого гиганта осложнением: он одним рывком вырвался бы из ямы, но только охотник, воспользовавшись заминкой, уже ударил, ранил зверя, всадив в него своим оружием, и теперь готовился ударить еще раз, и теперь наверняка. Копье было поднято над головой всадника.

Огромный вепрь грозно фыркал, ворочался в ряске, а по плечу его стекала густая кровь.

– Ты его догнал, Ромул! – крикнула восторженно королева.

Виконт обернулся.

Альда подъехала ближе и с широко раскрытыми глазами рассматривала удивительного зверя.

– Какой он огромный! Как гора! Какой необыкновенно красивый! – говорила она восхищенно. – О! Но ты его ранил…

Моугест протянул руку в замшевой перчатке, словно приглашая королеву на танец:

– Посмотри, какие у него клыки, Альда, – словно острые клинки. Его голова станет самым лучшим трофеем в нашем каминном зале, там, где висит щит с пестрой гадюкой… Не удивительно ли, голова лесного Винна будет украшать замок Моугестов! Прошу тебя, дорогая, пусти стрелу из своего самострела. Зверю будет лестно – сама королева заканчивает его жизнь.

Вепрь, и в самом деле что-то почувствовав, смотрел в глаза женщине. Альда держала арбалет двумя руками, оперев его на высокую луку седла.

– Чего же ты ждешь? Стреляй!

Альда медлила. На глаза Ромула набежала тень.

– Мне не хочется, – сказала королева. – Может быть ты сам? Или лучше: позволим ему уйти.

– Сама ты не хочешь… Почему? Что останавливает тебя? Потому, что знак дикой свиньи носил твой муж? Ты все еще не можешь забыть его?

Эгесс Фокк выехал вперед и загородил зверя крупом своей лошади.

– Прошу прощения, но не следует этого делать, Ваше Высочество.

– Герцог смеет указывать своей королеве? – зловеще спросил Моугест. Фокк не удосужил его вниманием, он искал синий взгляд королевы, и она виновато взглянула на него.

– Такой небывалый вепрь, конечно, сам королевских кровей, – продолжил герцог. – Уверен, что Винны поместили его на свое знамя не случайно. Он покровитель и живой оберег великого дома. Этот выстрел будет иметь символическое значение.

Королева перевела взгляд на разъяренное лицо своего кавалера.

– Я не хочу, мой друг…

– О, тысяча айдуков! – взревел Моугест. Вепрь вдруг заворочался и одним мощным рывком выскочил на другую сторону болотца. Виконт яростно дернул своего коня за повод, заставляя развернуться. Закачались камыши, скрывая за собой мускулистый зад и ноги вепря. Моугест поднял копье и поскакал за зверем.

Их обоих скрыли низкие деревья.

Через пару часов, когда языки тумана стали выползать из реки на низкий берег, охота повернула обратно в направлении усадьбы. Ее башенки виднелись на холме, за верхушками вязов.

Охотники сумели добыть несколько великолепных оленей и косуль. Моугест из Геста все-таки нагнал королевского вепря и удосужился всадить ему копье в самое сердце. Видимо, ярость способствовала ему в этом. Удивительно было представить, что человек способен справиться с таким зверем. Теперь голову вепря везли на подводе где-то позади всей кавалькады. Не позабыли, конечно, и об остальных частях тела: этим жарким можно будет сегодня накормить целую свору сановных бездельников, достанется и служивым людям. Это соображение должно было поднять настроение виконта, но он, отчего, хмуро гнул бровь на своем чистом лбу.

– Пойми, дорогой, и не сердись, – искательно говорила ему королева Альда. – Я Винн и нечего нельзя с этим поделать, по крайней мере, пока не передам мои почетные вериги в руки дочери или ее будущего мужа. Зачем ревновать меня к прошлому? Я оставила его позади.