Оккультные миражи

Вернувшись тем же путем в свою каморку, он повалился на кровать. Но ни о каком сне не могло быть и речи, слишком большим потоком хлынула на него информация, которую не случайно «закрывал» гриф секретности. Он вновь и вновь возвращался мысленно к разговору, пытаясь понять ситуацию, в которой, волею судьбы оказался вовлечен.

Что дал для него этот разговор, – конечно, самое главное, ясность. В ходе разговора, Игорь уяснил и то, что Крапивин со своей бригадой действительно наделен серьезными полномочиями. Значит, карать или миловать будет тоже, Крапивин и его советчики. Значит нужно максимально попытаться помочь им в расследовании, пожалуй, только тогда можно было рассчитывать, на какое-то снисхождение, – подумал он. Тибет, Тибет, именно он обязан своей славой, главным образом убеждению, что чудеса встречаются там как полевые цветы на лугах весной. Почему же Тибет сыскал себе такую странную репутацию? Еще недавно он внушал своим соседям благоговейный ужас. Задолго до рождения Будды, индусы обращали свои взоры в сторону Гималаев со священным трепетом. Из уст в уста передавались необычные истории о таинственной, закрытой завесой стране.

Захаров понимал, что прежде всего, этому способствовало географическое положение страны, отгороженной от мира хребтами исполинских гор и необозримыми пустынями. Проходя по этим высокогорным пустыням, путник чувствует себя святотатцем, он невольно замедляет шаг и понижает голос.

Как халдейские пастухи заложившие основы астрономии, наблюдая за звездным небом, так и тибетские, бродячие шаманы еще с глубокой древности размышляли о тайнах своего странного края и возникающих на его почве явления. Именно из их размышлений родилась диковинная наука, снискавшая еще в незапамятные времена хранителям ее тайн – адептам Страны снегов – славу, не проходящую до сегодняшних дней.

Один из таких секретов, видимо был заключен в психической тренировке, которая заключается в развитии концентрации мысли. По всей видимости, утверждение тибетцев не лишены, скорее всего, рационального звена, когда они говорят, что в результате концентрации мысли возникают силовые волны. Сами тибетцы пользуются словом энергия, которая как они считают, рождается при любом физическом действии или работе сознания.

Захаров вспомнил, что не случайно среди тибетцев бытует мнение, что одухотворенное оружие, тот же самый заговоренный кинжал, может стать опасным и для самого мага. Шаман, кажется, знает, что и сам может стать жертвой, если не имеет достаточных знаний или необходимой ловкости для защиты. А, может все происходит наоборот? Если допустить, что человек, под воздействием внушения создаваемого концентрацией мысли колдуна, совершает бессознательное убийство. «Возможно, разобравшись во всех этих хитросплетениях, я разберусь и во всем остальном, – подумал майор. И так, что же я могу вспомнить о тибетцах еще, которые считаются большими мастерами по части оккультных наук? Они, кажется, верят, что адептом, обладавшим глубинами оккультных наук, нет нужды прибегать к неодушевленным предметам. Путем внушения они могут даже на расстоянии приказывать не только людям, но и животным, духам совершать то или иное действие. Семенов с Ковалевым видимо правы, была дана установка собаке убить хозяина. А. поскольку человек, которого предполагалось убрать, таким образом, не занимается аналогичными тренировками, то он и не сможет распознать природу направляемой на него воли и отразить ее. Меня спас тогда случай, в живых я остался чудом, точнее меня спас погибший Сергей, позвав переночевать у себя…»

В этот момент двери, скрипнув, открылись, прервав ход его мыслей, и на пороге появился Крапивин.

– Ну, как устроился майор? – спросил он, не заходя.

– Все отлично, – доложил Игорь вставая.

– Голова не болит? Как себя чувствуем?

– Чувствую себя нормально, готов к выполнению любого задания, – ответил Захаров бодро.

– Ну, прямо герой, да и только! – проговорил Крапивин, окинув его усталым взглядом. – Сегодня ты будешь присутствовать на завершающем этапе операции. Надеюсь, тебя ввели в курс дела?

– Так точно.

– Вот и хорошо. Мне бы очень хотелось, чтобы ты помог в ее проведении, тебе это зачтется.

Не сказав, больше ни слова он закрыл дверь, и вскоре цоканье его шагов затихло в коридоре.

Ночь, опустившаяся на землю, была поистине воровской, ни одной звездочки на черном как смоль небе, ни краешка луны. Неустойчивое весеннее тепло перешло в холод, который при сильных порывах ветра казался особенно колючим.

Пустые трибуны городского стадиона, во мраке ночи казались гигантскими исполинами, застывшими вдруг на этом месте. Еще не наступила пора футбольных баталий, поэтому осветительные вышки не работали. И лишь одинокий прожектор, висевший над центральным входом, напоминал о том, что это муниципальная собственность, где добропорядочные граждане могут проводить культурный досуг.

Случайному человеку, оказавшемуся в этом неуютном, продуваемом всеми ветрами месте, и в голову бы не пришло, что под темными сводами стадиона теплилась жизнь.

Именно в одном из арендованных подвалов и располагался массажный салон «Аленушка».

– Ну, что, по-моему, пора посмотреть, какие там читают лекции, – проговорил Крапивин, не оборачиваясь. – Публика вроде собралась.

– Есть, начинать! – коротко рявкнул сидящий рядом с Игорем, Семенов с радиостанцией в руке. – Всем кто на связи, я первый, мы начинаем!

– Ну, что приступим по молясь, – проговорил Крапивин. – Эх, Шамана бы там выловить!

Не прошло и нескольких минут, как сквозь треск в салон микроавтобуса ворвался запыхавшийся голос, командира второй группы.

– Я, второй, все входы и выходы заблокированы, телефон отключен, охрана блокирована, входная дверь открыта. Все подходы контролируем, все в порядке. Ни визуальной, ни технической активности не наблюдаю!

. – Ну, что, а всех остальных я приглашаю в гости к госпоже Невзоровой, – проговорил Крапивин, открывая двери машины.

Массажный салон занимал большую часть подвальных помещений, расположенных под северной трибуной стадиона и представлял собой целую сеть комнат и коридоров.

У входной двери стояло несколько человек в камуфляже, масках, с автоматами наперевес. В сумраке лампочки горевшей над входными дверями, они в своих черных масках с прорезями для глаз, казались какими-то мистическими героями.

Несколько взъерошенных человек стояло лицом к стене, широко расставив ноги, держа руки на затылке – это была охрана.

Даже на первый взгляд в глаза бросалось дорогая отделка помещений, начиная от начищенных до блеска паркетных полов, кончая подвесными потолками и мягким розовым светом, струившимся от светильников. Часть помещения салона, отводилась для проведения доверительных бесед в непринужденной обстановке, часть представляла собой собственно массажные кабинки с топчанами, другая часть была оборудована под солярии и сауну.

Невзорову налет московской бригады, застал в своем кабинете. Из-за деревянной резной двери, с богато украшенной ручкой в форме головы льва, державшего в пасти кольцо, доносился ее истеричный крик, срывающийся на фальцет:

– Я, буду на вас жаловаться! – верещала она, поправляя прическу. – У меня все разрешающие документы в порядке! Я, на вас управу найду! Ишь! Выискались мне тут бойскауты!

Дорогой шелковый халат малинового цвета, скрывал от части ее полноту, но чего не могла она сделать, так это, скрыть свой возраст. Ее ярко накрашенное лицо и окрашенные в белый цвет волосы, не могли скрыть от людей, что время безжалостно, и, что молодость давно покинула эту женщину.

– Кто это? – спросил Крапивин, шагнув в кабинет. Бросая оценивающий взгляд на висевшие на дорогих моющихся обоях картины, с пейзажами.

– Где? – осеклась Невзорова. Явно не ожидавшая столь резкого поворота в разговоре.

– Да, вот это, – полковник, не глядя, кивнул на сидевшую, на диване женщину.

– Это, это мой зам по…, – начала было с прежней озлобленностью хозяйка салона.

– Это бывшая «плечевая», проститутка Комарова Нина Васильевна! – рявкнул Крапивин. Продолжая рассматривать, как, ни в чем не бывало, чудные пейзажи. – Человек, так сказать романтичной и интересной профессии. Со своими «дальнобойщиками» она накатала не одну тысячу километров. Водители как известно у нас народ добрый, поэтому они и ставили ее на дорожное довольствие, иногда одаривали чулками или дешевенькими духами. За бутылочку водители меняли вас, Нина Васильевна, между собой и все были довольны, – проговорил полковник, садясь бесцеремонно на край стола Невзоровой. – И все шло, ну просто замечательно, но вот однажды вышел конфуз с гражданкой Комаровой. Ее просто выбросили на ходу из кабины грузовой машины, а поскольку курсы каскадеров ею не проходились, то Нина Васильевна, а тогда просто Нинка, переломала себе конечности, а дело было ночь, на трассе, да еще зимой…

– Хватит, взвизгнула Комарова, наливаясь румянцем.

Она тоже была уже не молода, и добиваться своего теперешнего положения ей было не просто. А когда, это положение было приобретено, то она изо всех сил старалась походить на своего босса – Невзорову.

– Хватит? – со злостью спросил Крапивин, глядя на ее глаза полные слез, плотно сжатые губы. – Можно и хватит, – чеканил полковник. – Не любим, вспоминать про плохое? Да?

– Чего это вы себе позволяете? – взвизгнула хозяйка кабинета, опомнившись.

– А, ведь у меня, Лидия Аркадьевна, с собой даже бригада наркологов имеется, которые при понятых на твоих девочек, запросто протоколы составят. Поэтому, вы прикроете ротик, и будете чистосердечно отвечать на все мои вопросы, пока я, про ваши подвиги, не стал вспоминать. Вам все понятно, голубушка?

– Да, да, конечно все, – залепетала та, поняв, что выбранная по началу линия поведения, в корне не правильна. – Только я, должна найти своего адвоката, – пробормотала она. – Мне нужно позвонить. Понимаете?

– Никуда звонить не надо, – спокойно проговорил полковник, Усаживаясь в кресло, напротив, в своем комбинезоне защитного цвета. – Видеофильмов западных насмотрелась, мадам? Семенов!

– Я! – отозвался тот, из коридора.

– Давай, Андрей Георгиевич, организуй работу! Всю эту публику, разведи по кабинетам, сними показания, пальчики возьми. Если нужно пусть наркологи отработают свой хлеб. Обыскать самым тщательным образом все помещения, все, что, так или иначе относится к наркотикам, оружию, порнобизнесу, протоколируем. Все понятно?

– Так точно! Разрешите идти?

– Давай, а мы тут пока с директором по колякаем по свойски.

– Разрешите идти? спросил Игорь.

– Нет, садись майор на диванчик, чтобы я тебя видел, побудь так сказать в качестве понятого, вместе с Сергеем Владимировичем.