Оккультные миражи

– Понятно, – проговорил Крапивин, – разберемся и с ним. А, вот, что меня еще интересует. Наркотики привозили в салон для того, чтобы воздействовать на некоторых слушателей? Или это для общего духовного развития всех?

– Для всех, – тихо проговорила женщина, вжав голову в плечи.

– Хорошо. А вы значит как медик, контролировали дозировку при их применении?

– У меня другого выбора просто не было! – выпалила Невзорова.

– Скажите, в первой группе, на заработки уехала некто Карташова Марина Петровна. Вы не получали от нее весточек?

– Нет, что вы! Жизнь нормализуется, и все хотят побыстрей забыть свои прошлые мытарства. А, что?

– Нет, ничего, – разведя руками, проговорил Крапивин. – Просто у нас есть данные о том, что ее забили ногами в одном борделе насмерть.

– Да, вы что! – воскликнула сводница, подкатив глаза.

– Так вот, уезжая, эта самая Марина Петровна, просила вас посмотреть за ее престарелой больной матерью.

– Что вы говорите! Я, признаться, и не помню этой истории, – проговорила та, поправляя прическу. – Вы, ничего не путаете?

– Да, зачем ее помнить? Только вот после отъезда Карташовой, в домике ее матери появились юристы. Которые хорошо знали, что у Марины больше нет родственников, а значит, и заступиться за мать некому, ну, кроме вас, конечно. Но вы и пальцем не пошевельнули, чтоб помочь ее больной матери.

– Что же я, дура, что ли? – фыркнула Невзорова. – За всех заступаться здоровья не хватит.

– Ну, да и с вашей молчаливой подачи женщина оказалась в психушке, а дом по липовой доверенности был продан. А деньги где?

– Я не помню этой истории! Честное слово… ну умоляю вас…

– Когда Карташова умирала в больнице, тогда то она и поведала эту историю. Ну, хорошо, с этим вопросом, вроде все более, менее ясно. А вот, куда, кто и как отправлял женщин?

– Перед каждой такой отправкой, приезжало несколько человек, о чем-то беседовали подолгу с некоторыми из девчат. После этих самых бесед, мы девчат, как правило, больше не видели.

– Хорошо, ну, а человек от Валета, который появлялся, при этом был?

– Да, конечно, только я даже не знаю, как его зовут.

– А, вы могли бы его опознать?

– Да не большенький, коренастый мужичок, с кривой улыбкой…, не очень приятный такой. Дружок с ним один раз заходил, тоже неприятный такой, с кликухой сальной какой-то. А, Хряк!

– Ну, этого фигуранта мы знаем, – проговорил Крапивин, взглянув на Захарова. – А когда вы его видели последний раз?

– Наверное, месяц назад, – пожав плечами, отозвалась Невзорова, – а может и больше.

– А, где он обитает, вы конечно не знаете?

– Понятия не имею, хотя нет… однажды, он говорил в разговоре, что хорошо устроился за городом. Ну, мол, свежий воздух и все такое. Я его близко не знала, да и, слава Богу, тип пренеприятный.

В этот момент, кто-то вновь постучал в двери и на пороге вновь появился майор.

– Прибыл фельдъегерь, говорит, что у него конверт для вас. Или пусть подождет?

– Нет, я его жду, – проговорил Крапивин вставая. – Я сейчас отойду, Лидия Аркадьевна, – проговорил он задумчиво, – на пять минут. А, вы пока изобразите все, о чем мы с вами говорили на бумаге, и, пожалуйста, поподробнее. Я так понимаю, что вам незачем отдуваться за других?

– А, мне какой резон? – согласилась хозяйка салона, закивав с готовностью.

– Вот и ладненько, а вы майор присмотрите пока тут.

С этими словами он вышел, плотно прикрыв за собой двери.

– Серьезный дядька? – спросила Невзорова у Захарова. Кивнув головой на дверь.

– Очень, – согласился тот, закатив глаза.

– Я, так сразу и поняла, – пробормотала женщина, прикуривая новую сигарету. – Ну, что за непруха? Все по кустам, а я отдувайся? Ну, скажите, разве это справедливо?

– Вы, знаете, Лидия Аркадьевна, – проговорил Игорь, – у меня складывается впечатление, что вы себя недооцениваете. Вот ваши подруги утверждают, что…

– Минуточку, – перебила та. – Это, какие такие подруги? У меня с этой жизнью подруги давно по вывелись.

– Ну, Лидия Аркадьевна, негоже от старых друзей то отказываться.

– Это, от каких таких старых? – уточнила та, распаляясь.

– Ну, например, от Ситниковой.

– От Лариски, что ли? Дак она, стерва, сама от меня отвернулась, как ее Валет пригрел. Сразу занятой стала, и уж если вновь про меня вспоминала, так это только в связи с тем, что у нее, ее хахаля прибили. Все хорохорился, а недавно целая банда дом штурмовала её голубчика. В своем доме его и сожгли с охраной вместе.

– Ну, прямо целая банда? – уточнил Игорь улыбнувшись.

– Раз люди знающие говорят – значит, так и было, – прищурившись, проговорила Невзорова. А еще говорят, что у него в тайнике деньги были чужие, а когда хватились, денег-то и не оказалось. Представляете?

– Пропил, что ли?

– Ну, ты даешь! Их пропить за жизнь не пропьешь!

– Тогда куда же он их дел?

– Говорят, будто один из его корешей знает, кто деньжата прикарманил, и поклялся душеньку из того негодяя вытряхнуть, а деньги найти. А Валет тоже, гусь добрый! На деньгах «сидел», а лишнюю бумажку никогда не давал… Через жадность свою и поплатился, наверное. А с Лариской то, что?

– С Ситниковой?

– Ну, да, с ней. Она же последнее время из дома Валета практически не вылазила.

– В больнице пока, после той ночной истории с нападением, у нее нервный срыв, да и контузию она схлопотала.

– Да, у нее контузия от рождения, никогда меры не знала, ни в жадности к деньгам, ни к наркоте…

В этот момент двери открылись, и в кабинет Невзоровой вошел Семенов, в сопровождении двух человек в камуфляже, бронежилетах и черных масках, спортивного телосложения.