Оккультные миражи

– Не надо нукать, не запряг! – верещала истерично Лариса. – И, где ты на мою голову взялся? Я знаю, это все из-за тебя, с твоим появлением, у меня в жизни все полетело в тартарары. Что толку, что ты стащил меня от этих кабанов? Меня теперь все менты ловить будут, да?

– На какой вопрос отвечать вначале? – спросил Захаров спокойно, протягивая ей бутылку с минералкой.

– Да, пошел ты! – вдруг рявкнула та. И рыдая, уткнулась в подушку.

– Спать с мужчинами даже полезно для здоровья, а вот заниматься проституцией, извини – вредно.

– А, ты откуда знаешь? – монотонно завывая, выпалила гостья.

– Ну, это же просто. Укусы, царапины и кровоподтеки спрятать, конечно, можно пудрой или тональным кремом. Однако такая трудовая деятельность приводит к тому, что к 30–35 годам все вы, интердевочки, теряете женственность, шарм, да и, что уж греха таить, здоровье. Что скажешь на это? Молчишь? А, молчишь потому, что на своей шкуре испытала все прелести ночной бабочки. Тебе действительно лучше, чем мне известно, что к вам относятся как к товару, где уж тут до утонченного стиля. Ну, скажи, что я не прав. Молчишь? То-то же. Я, уже не вспоминаю про романтические приключения в жизни твоих «плечевых» подружек. Ведь многие из них «путешествуют» порой за тысячу верст. И, что же они имеют с этого занятия? В лучшем случае могут претендовать на чулки, колготки, или жрачку дармовую. Ведь твои подружки в поездке как вещи! Которые можно поменять с другим водителем, за бутылку водки, или какую-нибудь запасную часть на машину.

– Это их работа! – воскликнула Ситникова. – Они, между прочим, деньги зарабатывают!

– Только вот, что-то миллионерш среди них я не встречал, – задумчиво проговорил Захаров. – Больше того, знаю много случаев, когда их выбрасывают на ходу из машины, как не нужную вещь, иногда высаживают, где попало, даже зимой. Никто ведь точно не знает, сколько из них замерзает, а, сколько получает обморожение. А, есть и другие случаи, где картинки еще поярче. Хочешь, расскажу? – уточнил Захаров.

– Пошел на хер! – рявкнула Ситникова в ответ.

– Ага! Значит точно надо рассказать, – кивнув, продолжил Игорь. – Я знаю случай, когда после сексуального неудавшегося сеанса с попутчицей, шофер – дальнобойщик облил свою подружку бензином и поджег. А, хочешь, еще расскажу случай из курортных приключений, одной гейши?

– Да, пошел ты! – взорвалась Лариса, сквозь слезы. – Чего гундишь, как зануда? Без тебя тошно! Тебя послушать так, жить нельзя, и потом все твои страшилки, случаются не так часто, как ты тут толкуешь.

– Ну конечно, жгут вашего брата не часто, но ведь выход на панель обязательно сопровождается пьянками, хмельком от наркоты. Поэтому, если не сожгут тебя, облив бензином, или голой задницей в костер не посадят, так в наркологическом диспансере, или в венерологическом, что не столь важно, замордуют. Это я, уже про СПИД не говорю.

– Ладно, ты пророк херов, заткнись! – закричала Ситникова, срываясь на фальцет. – А, знаешь ли ты умник, что подавляющее большинство девок, стали торговать собой под угрозой насилия? Знаешь ли ты, что подавляющее большинство, ваших сестер, дочерей, трахаются в первый раз по принуждению? И случаются они не в интуристе, а в подвалах ваших же домов и квартир, где вы, кобели, живете! Это именно вы создаете условия, для процветания этого бизнеса! Скажешь не так? Сами же поете на каждых углах, что «мы служим украшением стола», или, что «за ночи с нами, отдадите все на свете». А, сколько девок из-за вашего насилия попали на панель? У меня подружка была, ей всего 23 года было, а мужик уже «в бегах от алиментов». Сама она жительница Украины. У нее двое детей, а чем и как их кормить? Вот и приезжает девка на заработки. Думаешь от сладкой жизни под вас ложиться? Да, что тут говорить! Дай лучше травки курнуть.

– Ну, травки у меня тут нету, а, что касается насилия, которое вращается вокруг твоих подруг, так это для меня не новость. Но есть и другая сторона медали. Ведь многие преступления не обходятся без участия твоих подружек. И многие из вас попутно занимаются и мошенничеством, и кражами, да и, что греха таить, грабежами подвыпивших клиентов.

– Ну, ты за всех то не подписывайся! – взвизгнув, выпалила Ситникова.

– А, ну да, извини, есть еще и другие. Они как пиявки, вьются возле акул преступного омута, подбирают объедки с их стола.

– Это ты на меня намекаешь? – зло спросила гостья, глядя исподлобья. – А сколько нам, такие умные, как ты «правильные», врали? В школе одно, дома другое, в училище третье. А, ты то хоть знаешь, почему я на панели оказалась? Ты думаешь, я об этом мечтала? Чувство ущербности заедало оттого, что у сверстниц от лифчика до тампакса все из-за бугра, а таким как я, дефектным, значит, либо в своем, либо в китайском ширпотребе щеголять приходится! Это заметь если девка в семье растет.

– Значит обостренное чувство справедливости, заиграло в одном месте? – спросил Игорь, выпуская клуб дыма.

– Да и не только из-за этого. Когда жрать нечего, а уж тем более дитя кормить, то куда угодно пойдешь зарабатывать. Откуда ты, только взялся такой? Сидишь тут умничаешь! Дай лучше травки, не жмись!

– Я же сказал, что травки у меня тут нету. Да и приносил я тебе уже, а ты меня сдала. Не так ли?

– Они меня заставили! – испуганно моргая, выкрикнула Ситникова.

– Ладно, я не в обиде. А, чего они от тебя, вообще-то хотели? – с деланным безразличием спросил Игорь, закуривая.

– Да, все об одном и том же, то про тебя домогались, то про окружение Валета расспрашивали, а то про того, кто над ним стоял…

– А, про бухгалтера, который в «Аленушке» работал, не спрашивали?

– Да, и про него спрашивали. А, ты, что его знал?

– К сожалению, не знал, – задумчиво проговорил Игорь, глядя на героев мультфильма, бегущих на экране телевизора. – Коллеги тех, кто тебя допрашивал и охранял, должны его уже взять давно.

– И какого из бухов они взять решили? – рассмеявшись, выпалила Лариса.

– А, что их несколько? – удивился Игорь.

– А, ты думал, что салон дураки открывали? Заблуждаешься. Бухгалтер «Аленушки», которого те кабаны взять решили – это обыкновенный «фунт».

– Это который, должен всегда сидеть?

– Вот, вот, который и при белых и при красных сидит в тюрьме, а настоящий бухгалтер, гуляют себе, да коньячок трескает.

– И где же живет этот яйцеголовый?

– А, тебе то, что за печаль? – спросила Ситникова, покачав головой. – Я всегда подозревала, что если ты не мент, то на них работаешь. Тебе за его голову медальку дадут? А?

– Насчет медальки не знаю, а вот кол осиновый в меня при жизни вогнать некоторым станет затруднительно. Кстати это, и тебя касается, так, что лучше подумай хорошенько.

– Хорошо, я, подумаю, – проговорила Лариса, глядя подозрительно, на собеседника.

– Вот, вот, подумай, да, и чем ты быстрей надумаешь, где этого умника сыскать – тем будет лучше для нас обоих. Ладно, пойдем на кухню, а то скоро кино начнется после новостей.

– Пойдем, – буркнула Ситникова, утирая слезы. – Почему в этом доме, нет ни одного зеркала?

– Это, из-за твоей безопасности, – невозмутимо ответил Игорь, осторожно спускаясь по лестнице.

– Это еще почему? – удивленно спросила гостья. Усиленно растирая, заплаканные глаза.

– Видишь ли, ты, какое-то время находилась рядом со своим дружком Валетом.

– И, что, после этого так подурнела?

– Да, дело то не в твоей красоте, – отозвался майор, открывая холодильник.

– А в чем тогда?

– Помнишь, ты слышала голос по телефону, ну который как из могилы был?

– Помню! И, что? – вздрогнув, спросила женщина.

– Есть серьезные опасения, что слышала ты голос хозяина Валета. Человека очень опасного и дьявольски осторожного, кроме того обладающего большими связями за границей. А самое главное обладающего непонятными возможностями воздействовать на человека на расстоянии.

– Это касается и меня? – испуганно спросила Ситникова. Вжав голову в плечи.

– К сожалению очень даже может быть.

– А причем тут зеркало?

– Есть соображения, что неугодные ему люди или ставшие опасными, по тем или иным причинам, убираются им при помощи зеркала.