Оккультные миражи

– Да, да, конечно, – согласился тот, поспешно вытирая навернувшиеся слезы.

– Лучше давай продолжим нашу мирную беседу. Что же там у нас было дальше?

– Сейчас правила въезда ужесточили. Стали тщательнее проверять паспорта, ну…, там…, перестали пускать моложе 18 лет. Одним словом приходилось постоянно вылетать в загранпоездки, то в роли юриста, то в роли бухгалтера.

– Значит, если я правильно понял, то не все финансовые потоки шли через тебя? – уточнил Титов. Внимательно смотря на раскрасневшегося Дубравина.

– Только те деньги, что шли по банку! – поддакнул тот поспешно.

– Которые вы отмывали? – добавил Игорь. – Не тошно было людьми торговать?

– Владельцы многих «Наташек», платили, между прочим, за них налоги, обеспечивали страховкой.

– Всех? – удивился капитан.

– Ну, тех, кто работал в кафе или массажных кабинетах.

– А все остальные? – не унимался капитан. – Молчишь? На какой части острова крутили свою рулетку?

– В основном на греческой части, на северной меньше.

– Чего так? Из-за оккупационных войск?

– Да, у турок все значительно сложнее, да и люди там намного беднее, пробормотал Дубравин, вымученно улыбаясь.

– И туристов не так много, – кивнул Титов в знак согласия.

– Девиц на турецкую часть острова переправляли через Трабзон? – уточнил Захаров задумчиво.

– Да, да, через него, – пролепетал юрист.

– Заниматься приходилось этим только в нашем регионе, или были еще какие-то места? – проговорил Титов. Листая лежащие на столе бумаги.

– Да, что вы! – воскликнул юрист. – Тут порой времени не хватало, чтобы с нашими потаскушками разобраться, а вы говорите еще где-то, – отмахнувшись, пробормотал пленник.

– Что столько много приходилось оформлять и отправлять? – спросил Игорь удивленно.

– А вы думаете! Через этот остров, только за год проходит примерно до миллиона граждан из СНГ и это только официально! Так что приходилось вертеться, чтобы своих девах туда завести, да еще и выгодно продать.

– Никак не пойму, – проговорил Захаров, – как вам удавалось работать с теми женщинами, которые официально не работали?

– А, очень просто, – ответил Дубравин тихо. – По приезду у них забирались паспорта, соответственно, звонить никому не разрешалось. Да и, как правило, у всех у них была проблема с разговорным языком, а в турецкой части их вообще доставляли в наглухо зашторенных машинах.

– Кого же боялись? – удивился Титов.

– Так ведь там «Наташкам» пешком и шагнуть нельзя, полиция замордует.

– Да, исламская мораль вольностей не допускает, – согласился Игорь. – В полицию не побежишь, арестуют за проституцию. Документов нет, денег тоже нет, а в наше консульство тоже не побежишь – его, как и других иностранных дипломатических представительств нет. Одним словом ловко все продумано, а главное с размахом.

– А убьют, так никто и не узнает даже настоящего имени, – поддержал Титов.

– Если все так плохо, так чего же поток «Наташек» не кончается? Я, что-то не замечал, что появлялась проблема с кадрами, скорее наоборот отсеивать приходилось. Мы между прочим, если хотите, новые рабочие места организовывали. И те, кто туда ехал работать впервые, знали всю подноготную, уверяю вас, от своих подруг, знакомых. Но они все равно ехали. Почему? Да потому, что в итоге им удавалось заработать денег, гораздо больше чем на исторической родине.

– Да, причин тут много, – согласился Захаров, поморщившись. – Это и нищета наша, и вера в удачу, и чувство любопытства. Только ведь многие из уехавших туда были специально посажены «на иглу». А? Молчишь, юрист? А сколько их сгинуло там? Кто их считал? Чего голову втягиваешь? Не бойся, если все как есть выложишь, кости тебе не поломаем. Объясни лучше, как вам частенько удавалось жильем уехавших торговать? И родственники не шумели?

– Так шуми, не шуми, все же нотариально оформлялось, как положено, – с гордостью ответил Дубравин.

– Да, это я упустил из виду, – кивнув, пробормотал Захаров. – При таких-то опытных специалистах! А, вот скажи-ка мне господин юрист, куда это корешок Шамана запропастился?

– Какой это? – насторожился тот.

– Хряком, по-моему, его зовут. Ищем его, ищем, а он, ну пропал, прямо, как растворился.

– Да, Бог его знает, – пробормотал тот, поморщившись. – Куда этот отморозок делся, я с ним близко не знаком, знаю только, что живет где-то в трущобе, на окраине с бабкой. А может и за бугор свалил, если паленое учуял.

– Прямо за бугор? – усмехнулся Игорь. – На Кипр, что ли, косточки поразмять?

– Да, нет, у него давление, он солнце не любит, он больше туман да дождь любит – это лучшая для него погода.

– Вот морда! – воскликнул Титов. – Ему бы все в туман за нырнуть. Вспоминай, чего он еще говорил!

– Мечтал, как на своей ферме будет овец разводить. Да точно, про ферму говорил.

– У него, что же за бугром своя ферма? – удивленно уточнил Захаров. – Он что ее сам прикупил по случаю, или наследство получил?

– Да, нет. Ну, какое там наследство? Фазенда эта за Шаманом числилась вроде, а Хряк вроде как садовником там получался.

– Ты хочешь сказать, что Хряк вот так свободно может взять билет и стартануть за тысячу миль, на какую-то ферму? – недоверчиво уточнил Игорь. – От него же псиной за версту тянет.

– Ага, псиной, – передразнил Дубравин. – Он может и костюмчик приодеть, да одеколоном сбрызнуться, так не одна таможня его не притормозит. А документов у него предостаточно было! Так что очень может быть, что нету его в стране. Блин! Ты мне чуть палец не сломал! – обижено проговорил Дубравин, тряся рукой.

– Не хер было со мной на манерах разговаривать, – спокойно отозвался Титов. – Ответь-ка лучше мне вот на какой вопрос. Если у Хряка с документами полный комплект, то у Шамана, я так понимаю, все обстоит еще лучше?

– Вот те на! – усмехнулся Дубравин. – Так Шамана – то, уже нет в живых несколько дней. Зачем же ему теперь документы?

– Как это понять? – рявкнул Игорь. Перекосившись от злости. Ему вдруг показалось, что земля уходит из-под ног, а ладони стали мгновенно мокрыми от пота. – Чего это ты плетешь? А ну встань! – закричал он, выхватывая пистолет из-за пояса. – Я тебе сейчас башку отстрелю, мразь! А ну быстро колись, падла, где этот ублюдок затихорился?

– Я, я, я, – бормотал испуганно побледневший юрист, – и толкую, что погиб он несколько дней назад. На машине перевернулся, на трассе и сгорел.

– Сам, или помог кто? – отрешенно спросил майор, держа Дубравина за шиворот.

– Да, кто же его знает, – испуганно прошептал тот, пожав плечами, – Перевернулся несколько раз через крышу и загорелся, двери все по заклинило, пока резак нашли, пока кран…, одним словом, сгорел.

– Где же это случилось? – сдерживая ярость, уточнил Захаров. Он вдруг почувствовал сильнейшую усталость и как сильно саднит раненый бок.

– На восемнадцатом километре от города.

– Я, лично проверю, – прохрипел Игорь, севшим голосом. – И не дай тебе Бог пошутить.