Оккультные миражи

– Да, ничего, интересуюсь просто. У него дружок есть, задолжал мне, а теперь прячется.

– Скажи кто, может, я его знаю, – буркнул сторож.

– Да, Хряком зовут, – ответил Игорь. Скосив глаза на собеседника.

– Знаю такого, фрукт добрый. Он тут недели две назад был, кстати, на твоей «шконке» отсыпался.

– А, ты ничего не путаешь? – осторожно уточнил Захаров, с замиранием сердца.

– Чай не пьян был! Говорю, Хряк был, его, кстати Михаил Ишинбаевич и определил на ночлег.

– Михаил говоришь? А, когда еще зайдет, не говорил? – пробормотал Захаров закуривая.

– Да. Нет вроде. Переспал, да ушел. У тебя закурить не найдется?

– Да, есть, конечно, держи, – кивнул Игорь, доставая сигарету. – А. я вот чего-то Сему не пойму. Он к Михаилу какое отношение имеет?

– Михаил для него величина, – многозначительно заключил тот, Разминая отсыревшую сигарету.

– Это почему?

– Да, потому, что именно Назаров Михаил Ашимбаевич, пригрел его после смерти Архипа.

– Вот оно как значит? пробормотал Игорь. – А Хряк с ним давно знаком?

– Ну, лет пятнадцать уже, наверное.

– И, чего же у них общего?

– Это чужие расклады, мне и тебе они не к чему, – оборвал его дворник.

– Ну, чужие, так чужие. Может бутылочку «саданем»?

– Это можно, но лучше вечером, – заулыбался старик. Поправляя старенькую шапочку.

– Чего же так?

– А, то, что я сейчас на рабочем месте, это понимать надо, а вечером сменюсь!

– Пожалуй ты прав, – согласился майор. – Ну, а баб то много работает в административном здании?

– Бабы, то есть, да не про твою честь! – горячо проговорил дворник. Суетливо застегивая телогрейку.

– Это почему?

– Потому. Что они все замужние и сурьезные.

– И секретарша?

– И секретарша.

– Тогда ложусь спать.

– Вот и ложись и мне спокойнее будет, а к вечеру, я и за бутылочкой сгоняю. Договорились?

– Договорились, – согласился Захаров.

После нехитрого завтрака, он улегся на свое скрипучее ложе и глядя в потолок подумал:

«Вечером проверю кабинет этого Назарова… Интересно, что он там хранит, какую литературу почитывает? Может мне подфартит и получится прихватить этого самого адепта. Да, за это Крапивин бы многое дал, а он и знать то не знает, что Шаман гуляет у него под носом.

Ну, ничего, теперь я эту сволоту вытащу из болота на свет божий, а то ишь, устроили тут себе кооперативчик.

И кооперативчик вроде не приметный, а бороться с ним не совсем с руки. Да и как с ним бороться, если и в мировой практике, весь исторический опыт, говорит сам за себя, что проституция – это наследство завещанное нам групповым браком цивилизации, не больше и не меньше.

Как отличить проституцию от свободного отношения, между мужчиной и женщиной? А как доказать, что женщина хотела близости, а не продавала свое тело.

Первые публичные дома, по-моему, основал, еще Соломон, аж в шестом веке до нашей эры. У него и проблемы то с этим не было – наверное. Установил себе единую плату – один обол и все дела. Не глуп же он был со своим окружением.

Нет, видимо в этом заключается одна из социальных функций проституции – служить вроде предохранительного клапана в моногамном браке…».

Захаров поморщившись осторожно сел, достал сигарету, задумчиво глядя в тусклое окно, размял ее и жадно закурил.

«… Хотя природа проституции, как, пожалуй, и природа денег аналогичны, и тут прав Силин.

Деньги с абсолютным равнодушием переходят от одного владельца к другому, ибо они не связаны ни с кем из нас. Да, это позволяет провести между ними и проституткой параллель, сомнений быть не может, проституция возникла с зарождением товарно-денежных отношений. Это точнее не куда.

Почему же так сильно болит голова? Видимо синяки да шишки не проходят бесследно и уже не возможно понять природу этих болей. Мне впрочем от этого не легче. За, что я принимаю эти муки, как Христос? Ух, какого же я мнения о себе! Хотя… аналогия какая-то есть, и на жизнь Иисуса покушались не однократно. То с горы хотели столкнуть, то камнями хотели прибить. И жертвовал он собой и муки на кресте принимал. А зачем он шел на такие страдания? Ах, да, род человеческий нуждался в приобщении к какой-то иной, высшей жизни, именно для этого божественное начало должно было, максимально приблизится к человеку.

Пожалуй, вхождение Иисуса в мир было страданием само по себе, а не только крест с Голгофой. И все это для тог, что бы стать одним из нас, приблизится к нам? Он стал человеком, что бы мы приблизились к Богу. Он, как и Ян Гус, Джордано Бруно, погибшие на костре за свои идеалы, за свою веру.

Да, господин майор, на великомученика ты пока не тянешь, хотя и борешься со злом и страдаешь через это. А, что такое зло? Весь мир лежит во зле, и сделал его таким человек – повелитель Природы. Именно человек поселил здесь ненависть, злобу и нетерпимость.

Что это меня на философию так потянуло? Надо отдохнуть – а то ночью будет много работы. Да, пожалуй, осталось совсем не много до того момента, когда будет поставлена точка в этой затянувшейся грустной истории…».

Он с таким трудом разобрался почти во всех строчках этого ребуса, где оставалось заполнить совсем немного клеток, что заснул безмятежно как младенец на несколько часов, пока его не разбудил кто-то вошедший в комнату, тяжело дыша.

– Кто там? спросил Игорь сонным голосом, поднимаясь на локтях.

В дверях стоял квадратный детина, в потертой кожаной куртке. Из под которой выглядывала тельняшка. Держа в огромных ручищах автомат с откидным прикладом, он тоном, не терпящем возражений проревел:

– Руки за голову, только медленно, – басил громила. Хриплым голосом, вращая при этом поросячьими глазками, налитыми кровью.

– В чем дело? – с деланным безразличием, спросил майор, Выполняя приказ, лихорадочно соображая при этом, что лучше сделать в данной ситуации.

– Скоро все узнаешь! – выпалил тот. Буравя Игоря угольками своих глаз. – Вставай доходяга, и без фокусов, а то с винтореза «посеку». Понял?

– Да, чего же не понять, – проговорил Захаров, медленно вставая.