– А, что опять, что-то в Гондурасе? – улыбнувшись, спросил Игорь.
– Зря ржешь! Тебя с твоей Ларисой, «вертят» через каждые пять минут по телевизору.
– Ну и что? Значит я теперь местная звезда.
– Ох, и зря ты смеешься, как бы беду не накликать.
– Ты это о чем?
– Да, о тебе с подружкой этой. А если кто «стукнет» на нее?
– Что ты предлагаешь?
– Забирать надо ее от Силина, пока кто-нибудь из больных, или медперсонала, не уловил ваше сходство. Или не суваться туда, пока все не уляжется.
– Я, признаться думал об этом, – согласился Игорь.
– И, что надумал?
– А, что тут думать? Мне надо сейчас с ней разобраться. Узнать насколько, она социально опасна. Есть ли выходы через нее на одного негодяя.
– Ну, ну, смотри, тебе виднее, – проговорил Рафик, осторожно ведя машину.
Езда в столь ранний час, под монотонный гул не способствовала к ведению задушевных бесед, поэтому весь оставшийся путь до клиники они проделали при полном молчании. Смотря на мелькающие за окном деревья, Захаров напряженно думал, о том, что следует предпринять в сложившихся обстоятельствах.
Рафика же терзали мысли об убитом на его даче человеке.
Несмотря на раннее время, Силин уже был на рабочем месте и, готовился к новому рабочему дню, перебирая истории болезни, иногда, что-то, вписывая в бумаги.
– А-а-а, – протянул он, вставая, – рад вас видеть. Раненько вы к нам пожаловали, здравствуйте, здравствуйте. У меня скоро обход, но вам я уделю немного времени, как и обещал, прошу вас, располагайтесь. Много времени вам уделить, к сожалению, не смогу, но минут пятнадцать – двадцать смогу, пожалуй. Может по кофейку?
– Большое спасибо, Андрей Юрьевич, – проговорил Рафик, садясь рядом. – Для моего друга, вся эта история важна очень. Очень важна поверьте, а насчет кофе давайте в другой раз – мы просто спешим.
– Да, как наша подопечная? – спросил Захаров. – Не очень много мы с ней вам хлопот доставили?
– Да нет, что вы! Это моя работа, да и Рафику Нишановичу, всегда рад оказать любезность. Что касается нашей дамы, то случай, конечно, интересный, – проговорил врач, усаживаясь поудобнее в кресле, – Ваша подопечная подверглась мощному психическому воздействию, а кроме этого оказалось, что она наркоманка со стажем.
Хотя последнее помогло мне для прояснения клиники этой женщины, дело в том, что наиболее податливые психотерапевтическому воздействию именно наркоманы и алкоголики.
– Как же больная реагирует на начало обследования? – спросил Рафик. – Ведь для начала успешного обследования и лечения, нужно отказаться от приема наркотиков.
– Я бы сказал, что не все зависит только от наркотиков, – покачав головой, проговорил Силин. – При обследовании, как впрочем, и при лечении, большое внимание нужно уделять регулярному питанию, физическому укреплению организма, принятию ванн, препаратам мышьяка. Ну и конечно отказ от принятия наркотиков, он может быть как быстрым, так и медленным, щадящим, в общем, все зависит от человека, от особенностей организма.
– Сколь же это обследование займет времени? – спросил Игорь, задумчиво.
– Видите ли, в каждом случае подход всегда индивидуален, но у нас как я понимаю, туго со временем?
– Да, у нас действительно очень мало времени, – подтвердил майор.
– Ну, тогда постараемся управиться до десяти дней, – ответил Силин. Вращая скрепку лежащую на столе.
– А раньше ни как не получится? – спросил Рафик. – Нам главное в процессе обследования, узнать некоторые вещи, а потом она в вашем полном распоряжении.
– Видите ли, я сознательно не хочу форсировать события, ее нужно оградить от всякого рода раздражителей. Она перенесла много потрясений, я не знаю всего, что у нее не записано в медицинской книжке, про ее образ жизни, а значит, не зная всю картину нельзя и торопиться, чтобы не навредить. Могут возникнуть осложнения или срывы.
– Вы имеете в виду эффект зеркального двойника, о котором мы с вами говорили? – спросил Захаров. Разминая пальцы на забинтованной руке.
– Нет, от этого эффекта мы постарались ее избавить, это как раз не такая проблема. Меня беспокоит ее пограничное состояние, в котором она находится и которое может неожиданно перейти в истерически сумеречное. Мы называем это «буйство подкорки».
– Хорошо, вы меня убедили, – согласился Игорь, – делайте, как считаете нужным. А, что-то можно сказать о том человеке или группе людей, которые воздействовали на ее психику? Ну, хоть, что-то, мы можем уже о них знать? Хоть какие-то наброски их психологических портретов.
– Хороший вопрос, – задумчиво проговорил Силин. – Человек или люди воздействовавшие на вашу знакомую…, имеют специальную подготовку.
– То-есть – это врач или люди с медицинском образованием? – уточнил Захаров, подавшись в перед.
– Не совсем так…, это скорее люди или человек, получившие знания не в медицинском учреждении. Этот человек или люди, получили свои знания в одном из монастырей Китая или Тибета. Приобрести такие знания из книжек, или в мединституте просто невозможно. Кроме этого нужна практика, ну и учителя разумеется.
– Это просто невероятно, – пробормотал Игорь. – Простите за мой вопрос…, а вы ничего не путаете?
– Ну, что вы, молодой человек – это исключено! Я слишком долго работая в своей профессии. Это определенно Восточная методика…, овладеть ею можно только обучаясь в стенах монастыря, под присмотром опытных наставников.
– Опять Тибет, – пробормотал задумчиво Захаров. – И, что дальше?
– Адепты о которых я говорю, имеющие такие навыки и сверхъестественные способности, как правило являются членами монашеских орденов. Которые в изобилии присутствуют на Востоке и который по праву считается обителью оккультных наук и сверхъестественных явлений.
– Это просто невероятно…, – тихо проговорил Захаров. – Я всегда относился ко всему этому скептически. А оказывается, что все эти вещи существует, где-то рядом с нами… и живут своею жизнью.
– Да, это действительно так…, живут и существуют рядом с нами. Возможно это покажется странным… Работая с Ларисой, я вдруг уловил, нечто до боли знакомое, – проговорил Силин, расхаживая по кабинету.
– Что именно? – спросил Захаров, затаив дыхание.
– Я, вдруг уловил очень характерный почерк, одного человека, которого я когда-то знал по медицинскому институту. Некто Михаил…, фамилию я к сожалению не помню.
– Чертовски интересно, – проговорил Игорь, задумчиво глядя на врача. – И, чем же отличался он от других? Вы занимались с ним в одной группе?
– Нет, мы учились в разных группах, но на одном факультете, а запомнил я его по неординарности мышления.
– Он, что же как-то отличался от студентов? – спросил Рафик, стоя у окна.
– Я бы не сказал так… Понимаете, личность формируется, начиная с младенческого возраста, можно сказать с первого вздоха ребенка и продолжается всю жизнь. Однако важнейшим периодом становления, является детство, отрочество, юность. Именно в эти годы, под влиянием семьи, школы, общества, формируется психика, Устанавливаются какие-то запреты, появляются ориентиры на хорошее или плохое, складываются представления о правде, фальши, красивом или безобразном.
– Иначе говоря, каждый человек становится своеобразной духовной моделью, со своей логикой поведения? – спросил Рафик.
– Да, именно внешняя среда, образует основные матрицы реакции поведения. Так вот у Михаила этого самого, не было родителей, он был из детского дома. Может поэтому, а может, и нет, но у парня была какая-то поразительная логика, я бы сказал двуликая, что ли.
– Это как? – не понял Игорь.
– Дело в том, что он мог быть доброжелательным, а мог становиться подлецом. При этом ему было абсолютно наплевать, на мнение окружающих. К тому – же он был очень самоуверенным, честолюбивым молодым человеком.