Жнец и слеза Смерти

– Ну раз мы застряли тут навсегда, может расскажешь откуда взялись эти камни? – спросил Даниэль

– Только Томас знает их секрет. Он заставит совет ордена Паука признать его!

– А почему такого гениального мага не признает орден?

– Потому, что они завистливые, жадные до власти идиоты, обвиняют Томаса в смерти графини и продолжают идти за идеей Витори. Новый глава спит и видит, как он станет новым богом этого мира, а его окружение подобно мифическим ангелам вознесется на небеса, и смерть поклонится им. Томас видит все иначе! Он хочет объединить божественный мир с миром живых, уничтожить смерть навсегда в любом ее виде! Он хочет создать идеальный мир, где никто никогда не будет умирать.

– И никогда не будет рождаться, – скучающе вздохнул Даниэль, начиная рисовать пальцем по полу, – Идея о боге гораздо лучше, чем идея уничтожить смерть. Я не удивлен, что орден отверг Томаса.

– Зато те, кто живут сейчас, будут жить вечно и никогда не узнают чувство утраты! Вам, жнецам этого не понять!

– Возможно, – совершенно равнодушно ответил Даниэль, даже не взглянув на Камелию.

Филипп был согласен с Даниэлем, идея уничтожить Смерть ему тоже не нравилась, но и мысль, о том, что кто-то из ордена Пауков мог стать новым богом была противна.

– Да, жнецу не понять! Томас хочет создать идеальный мир, и он его создаст! Я знаю! Я верю в него!

Даниэль с жалостью посмотрел на контур Камелии.

– Этот мир будет ужасен. В нем не будет радости рождения, не будет стремления развиваться дальше, возможно будет горстка смертных, желающих познавать новое, но это новое, будут отвергать, те, кто привык жить по-старому и таких будет много, потому, что чем дольше смертный живет, тем тяжелее ему измениться, изменить свой образ жизни.

– Стать бессмертным высшая награда! Разве ты не счастлив, что не можешь умереть, жнец?

Филипп заметил, как слова насмешили Даниэля, при этом он уже не смотрел на Камелию, сразу как она заговорила, он отвернулся и снова начал чирикать пальцем по полу.

– Я могу умереть, – спустя минуту ответил Даниэль, – Например сейчас, после того как исчезнешь ты. Я могу исчезнуть навсегда, когда кто-то использует всю мою силу. Я могу умереть если кто-то сожжет мой свиток. Филипп может умереть.

– Я умирать не собираюсь! – возразил Филипп, – Ты же знаешь, как выбраться отсюда, верно?

– Нет.

– Тогда, что ты рисуешь пальцем на полу? – удивился Филипп, он считал, что Даниэль пишет заклинание, которое по завершению вернет их в тела.

– Я просто представляю, что рисую. Мой палец неосязаем, я не могу ничего написать им.

Филипп с досады ударил себя по лбу, но рука прошла насквозь.

– Ах, – вздрогнула Камелия, – Кто-то произносит заклинание…

Контур колдуньи начал исчезать, улетая куда-то из камня прочь, навсегда. Филиппу стало неуютно, понимание того, что он скоро может так же растаять и перестать существовать вернулось к нему. Он посмотрел на Даниэля, спокойно рисующего пальцем на полу разные закорючки и ему не хотелось верить, что это просто закорючки, не имеющие никакой силы.

– Должен же быть выход отсюда?!

– Возможно…

– Возможно, возможно, возможно! – раздраженно передразнил Даниэля Филипп, – Если мы будем просто так тут сидеть, то выход точно не найдем!

– Камелия знала о камнях больше нашего, но выхода не нашла. А она пробыла тут дольше нашего. Мы не выберемся отсюда, во всяком случае, если только нам не поможет кто-то извне.

Филипп раздраженно глянул на Даниэля, ему захотелось его пнуть, но поскольку это было бессмысленно, просто поднялся и по привычке сунул руку в карман, и рука снова прошла сквозь него. Это еще больше рассердило Филиппа, он послал проклятье Алькору и решил пройтись.

Ему показалось, что он ходил целую вечность, дошел до стены камня, попытался рассмотреть, что за ней, но стены остались такими же непроницаемыми, как и пол. Может, если он достанет потолка, ему удастся выбраться?

Филипп подпрыгнул и осознал, что может двигаться вверх и передвигаться в любом направлении, как рыба в океане. Филипп достиг потолка, но и потолок был такой же непроницаемый. Расстроенный, но еще не смирившийся, он вернулся к Даниэлю, и сел напротив него. Даниэль все еще выводил невидимые рисунки пальцем по полу.

– Тебе не надоело еще? – злясь спросил Филипп, думая, как же Марта терпит этого чудака.

Даниэль, не поднимая взгляда, отрицательно покачал головой.

– Может вместе поищем выход? Или ты так и будешь спокойно сидеть и ждать конца?

– Ты уже искал, и раз ты тут, значит не нашел его.

– Я хотя бы попробовал что-то сделать!

– Ты сейчас похож на неупокоенного, который утверждает, что он еще жив, когда уже мертв.

Филиппу не понравилось это сравнение, он не собирался мириться со своим положением. Да и как вообще Даниэль посмел его сравнить со смертным существом, и насмехаться при этом.

– Если мы выберемся отсюда, я тебя…

Филипп не знал, что он сделает с Даниэлем, больше всего ему хотелось хорошенько ему врезать. Как же он сейчас понимал Марту, которая очень часто кричала на своего напарника.

– Ничего ты мне не сделаешь, – спокойно отвечал Даниэль и прекратил рисовать, – Кто-то произносит заклинание. Я чувствую. Такое чувство, что я обычная лужа, а надо мной палящее солнце. Оно медленно осушает меня.

– Значит ты скоро исчезнешь? – Филипп вдруг испугался и сам не знал, чему больше, тому, что Даниэль мог уйти в небытие и он мог потерять собеседника, или тому, что сам погибнет следующим

– Не думаю. Камелия существовала в этом камне достаточно долго, при том, что я часто использовал заклинания, даже не понимая, что камень, просто лежа у меня в сумке, подпитывает мои силы.

– Интересно кто использует камень?

– Не знаю, но я слышал незнакомый голос. Возможно, это камень исказил его, но все же у меня такое чувство, что там что-то происходит. Он опять говорит заклинание. Он атакует кого-то, заклинание довольно сильное. Снова шепчет… Прекратил…

Филипп не совсем понял, что произошло, но первое, что он увидел это горящие свечи на подставке. Все тело начало ныть и зудеть от ран, оставленных после сражения с бездушными. Филипп начал безжалостно расчесывать бедро через порванную одежду. Расчесываясь, он поднялся и увидел Даниэля, тот лежал на досках, застеленных сухим сеном. Филипп сидел на такой же.

– Похоже мы вернулись, – расчесывая черную язву на руке, сделал вывод Филипп. Он осмотрелся. Комната, где они лежали была маленькая с каменным неровным полом, а вот стены и потолок состояли из хорошо отесанных бревен.

– Возможно, – протянул Даниэль не поднимаясь.

Филипп не выдержал и схватил первое, что попалось под руку, это был камень, и он полетел прямо в глаз Даниэлю.

– Да, похоже мы действительно вернулись, – согласился Даниэль, поднимаясь, – Тебе следует окунуться в воду.

– Твой совет весьма ценен, воспользуюсь им, когда найду воду! Тебе тоже будет полезно, – язвительно ответил Филипп на весьма очевидный совет, – Где мы?

– Могу предположить, что в часовне, – Даниэль начал ощупывать себя, при этом его глаза загорелись тревожным огнем, но он успокоился сразу, как достал целый и невредимый свиток, но серпа при нем не было. Филипп заметил, что Даниэль расстроился потому, что коса Филиппа была при нем.

– Ты уверен? Сам же сказал, что камнем воспользовался кто-то другой. И только не говори: «Возможно»!