Семья в долг

– Мама, – Анечка дергает меня за рукав.

– Все хорошо, моя родная, – глажу ее по голове.

Что Ваня устроил? Шум стоит в квартире. Ребенку отдыхать надо. И я надеялась на тихий семейный вечер.

– Смотри, что у меня есть! – к нам подбегает девочка из соседнего подъезда, муж дружит с ее отцом, и показывает Анютке куклу… ту самую из коллекции, что Стас подарил.

– Инга,– присаживаюсь на корточки. – А кто разрешил тебе чужие вещи трогать?

Я не против, что дети поиграют. Но я хотела, чтобы доченька все распаковала. Она всегда с таким восторгом открывает коробки с бантиками, аккуратно бумагу разворачивает. Это же особое таинство, новую игрушку распаковать. Ох, надеюсь, остальные игрушки никто не тронул.

– Она моя! Папа так сказал! – Инга прижимает куклу к себе.

Беру доченьку за руку и решительно захожу в комнату.

– Ваня! – окликаю мужа, который стоит в дальнем конце комнаты и… разговаривает с Ольгой. Той самой сплетницей из торгового центра. А у нее в руках зеленая куртка… которую я примеряла в магазине.

– А вот и Ленок пришла! – муж улыбается мне. Лицо сияет. Давно его таким веселым не видела. – Я тут Ольге говорю, что куртка шик, фирма, и совсем недорого отдаем.

– По-соседски мог бы еще скинуть, – поджимает губы сплетница.

– Мам, я к Инге пойду, – доченька будто почувствовала, что сейчас неприятный взрослый разговор будет.

– Хорошо, радость моя, – обнимаю мою кроху. Хочу поскорее во всем разобраться, чтобы Анютка могла в тишине свои подарки открыть.

– Она не продается, – выхватываю вещь из ее рук. – Извините, муж перепутал.

– Мы уже договорились, – тенят куртку к себе. – Ишь, какая вертихвостка! Ваня, ты знал, что чужой мужик ее по торговому центру на руках носил? Я сама со Снежанкой сегодня видела! – и злобно так на меня смотрит, куртку выхватила.

– Че серьезно? – Ваня смеется. – Прям на руках? – сморит на меня, не верит. На смех Ольгу поднял.

Еще раз убеждаюсь, как много значит в семье доверие.

В другой момент я бы растерялась. Но сейчас взыграло желание поставить Ольгу на место.

– Это была деловая встреча. А вы увидели, как я подвернула ногу. Мне оказали помощь, – ложь непринужденно сорвалась с моих губ.

– Так уж и деловая? Ты на рынке торгуешь, о чем вам было лясы точить? Там мужик высший сорт! – прищурила глазищи свои, смотрит с ненавистью. И за что она меня так недолюбливает? Что семья у меня есть? А от нее муж сбежал, и дочь не пристроена.

– Об этом и общались. Договаривались о больших поставках фруктов. Перехожу на оптовую торговлю, – сказала так, что сама на мгновение поверила.

– Да нууу,– былая уверенность в голосе Ольги пропала.

– Вооот! – Ваня поднимает указательный палец вверх. – Я ж говорю, где моя Ленка, а где олигарх, зачем она ему сдалась. Около такого мужика при деньгах красотки высшего сорта вьются, – он это с такой завистью сказал, будто сам мечтает на месте олигарха с бесчисленным количеством девушек оказаться.

Обидно стало… он считает я недостойна мужского внимания? И ту же себе напоминаю, кто сидел у моей постели, пока я одной ногой на том свете была. Кто меня за руку держал и вслух мне книги читал. Не эфемерный олигарх, а именно Ванечка мой. Он все продал, лишь бы меня вытащить.

Говорю себе все это, а нехорошая такая горечь в горле застревает, сознание отравляет.

– Ай, разбирайтесь сами, – машет рукой Ольга. – А кутку я беру, – достает кошелек и отсчитывает деньги. Муж вырывает их из ее рук быстрее, чем она успела их ему протянуть.

– Продано!

– Что значит продано?! Это мои вещи! Ваня, отдай ей деньги! – слезы подступают к горлу. Обидно так.

– Пошли, переговорим, – заискивающе улыбается Ольге. Берет меня за руку и отводит на кухню. – Лен, чего ты концерт устраиваешь? Нам сейчас деньги позарез нужны.

– А мне нужна куртка! Вань, я мерзну! Я не давала своего разрешения! И что это за люди? Пусть они уйдут! – впервые за долгое время я не могу сдержаться. Мне так обидно…

– Мы купим тебе куртку, любимая! Пойдем вдвоем выберем, какую ты захочешь, – сжимает мою руку, в глаза заглядывает. – Может, я не хочу, чтобы ты вещи от постороннего мужика носила!

Он ревнует?

– Вань, это не повод приводить людей в дом! Надо было со мной обсудить! И если не хотел брать от него ничего, надо было отказаться, как я и предлагала!

– Зачем отказываться. Мы все продадим, у нас долги за квартплату. Их погасим. Тебе обновку купим. Но так чтобы я выбрал, а не он! Ну и на бизнес нам останется. Я сейчас все по нормальной цене толкну!

Дальше нам договорить не дали. На кухню зашел сосед, отец Инги.

– Слушай, а куклы зачетные. Я все заберу. Там же коллекция.

– Нет! Это Анюткины! – кричу в истерике.

– Не боись, Ленок! Я о дочери подумал, самую красивую ляльку ей оставил, – Ваня с победным видом из-под стола достает розовую коробку. – Папка помнит про своих девочек!

Кукол я отвоевала. С трясущимися руками и дрожащим от гнева голосом стояла на своем. Отвоевала всех кроме одной, с которой Инга уже играла. Не забирать же у ребенка понравившуюся игрушку. Ваня сопротивлялся, пытался меня «вразумить» и говорил, что скоро мы купим доче еще больше игрушек. Но в данном вопросе я была непреклонна. За доченьку я готова в огонь и в воду. И если мне пришлось воевать с собственным мужем, что ж Анюткина радость того стоила.

Ладно, я могу и старых вещах ходить. Перебьюсь. Но моя дочь. Если ей подарили кукол, то он не имеет права их отнимать.

Без сомнения, позор нам родителям, что сами не можем купить. Но раз уж так сложились обстоятельства, и Стас сделал подобный жест, то Ваня неправ. Нельзя решать наши проблемы за счет ребенка.

Надо было видеть, как загорелись глаза Анютки. Как она восторженно перебирала коробки, не решаясь их открыть. Доченька не верила, что это все ей. Она привыкла, что мы живем скромно. А тут такая роскошь. Детская мечта сбылась. А ее улыбка бесценна.

В то же время мне больно, до слез обидно, что не можем ее баловать, как оно того заслуживает. Отвернулась к окну и украдкой вытираю слезы. С Ваней я поругалась. Впервые за долгое время. Не имел он права не посоветовавшись со мной, приводить в дом людей. Продавать вещи.

Где тот Ваня, который был в больнице? Когда наша жизнь начала уверенно катится по наклонной вниз? Он ведь заботится по-своему о нас. Но делает это так… неуклюже… что ли. В итоге мы еще больше проваливаемся в долговую яму.

Он хороший отец. Играет с Анюткой. Укладывает ее спать и читает сказки. Никак понять не могу, как ему в голову пришла идея отобрать у ребенка игрушки? Или безденежье бьет по нему слишком сильно. Он переживает за семью. И от этого творит подобное? Скорее всего. Ведь в отчаянии люди способны на самые безрассудные поступки. Те же пирамиды, в которые он постоянно вкладывается – это его способ быстрее решить наши проблемы. Глупый и убыточный способ.

Когда все уляжется, надо серьезно поговорить с мужем. Так дальше продолжаться не может. А пока я сижу на кухне с ребенком. А в нашей комнате идет полным ходом пир.

Соседи, скупив мои вещи, ушли. Остались Ванины друзья. Они накрыл стол и уплетают ресторанные деликатесы. Я взяла еды себе и дочурке, мы поужинали. Анютка занята игрушками. А я смотрю в окно и глотаю горькие слезы.

А еще меня поедом ест чувство вины. Я подсознательно начала сравнивать своего мужа с психом, и к сожалению, Ванечка сильно проигрывает. Нет. Не по финансам. Я не гонюсь за миллионами.

Фраза: «Ты ведь так и не поела» звучит у меня в голове не переставая на повторе.

Обычная казалось бы фраза. Но в ней слишком много всего для меня… Того что я от мужа давно не ощущала. И этот поцелуй, который перевернул мне душу. Никогда не испытывала ничего подобного с Ванечкой. Чувствую себя предательницей. И в то же время жутко злюсь на супруга.