Преданный

– С чего ты взяла?

Потому что я вижу!

– Я призналась в тебе любви, а ты переводил тему еще несколько недель, когда об этом заходила речь!

– Ты не призналась мне в любви, – обиженно возразил он, – у тебя просто вырвалось нечто похожее на признание.

– Ну уж прости, что моя любовь не такая, как тебе нравится, – выплюнула я, взорвавшись.

– Арина… – прошептал Егор с отчаянием в голосе.

– Ты меня любишь? – прямо спросила я.

Он смотрел на меня полными боли глазами.

– А ты? – сказал он вместо ответа.

– Любовь не работает, как долбанное согласие, Егор, – крикнула я.

– Ну да, расскажи мне, как работает любовь, – гаркнул он, – ты ведь у нас эксперт! Ты хоть раз любила кого-то кроме себя?

Да.

Я всхлипнула.

– Ты точно никогда не любила меня, – сказал он с такой уверенностью в своих словах, что у меня заболело сердце, – Ты просто играла со мной тогда, когда тебе было интересно. И кажется сейчас тебе перестало доставлять это удовольствие. В этом вся суть, Арина? – крикнул Егор. – Ты снова дала мне надежду, ты заставляла меня верить в то, что еще немного и все будет нормально. В то, что еще немного, и я узнаю, что произошло. Но я даже не знаю кто ты. Я думал, что у нас серьезно, когда для тебя я был всего лишь парнем, с которым ты спала больше одного раза. Зачем тогда все эти слова? Зачем ты дала мне гребаную надежду? – его глаза расширились. – Снова. О Господи, я снова сделал это. Я снова поверил тебе и смотри, ничего не поменялось. Могу ли я винить тебя в том, что я сам был настолько глуп, что делал одно и то же, надеясь на разный результат. Надеюсь ты повеселилась, наблюдая за влюбленным в тебя по уши парнем.

– Это не так, – возразила я, едва слышно.

– Тогда расскажи мне правду, – прошептал Егор, глядя на меня с отчаянием и надеждой.

Я не хотела его терять. Только не так. Пожалуйста, не так.

Ну давай, просто скажи. Ты уже делала это несколько часов назад впервые, второй раз должно быть легче. Я открыла рот, но слова не выходили из моего рта. Можете назвать это эгоизмом, но я делала это не ради себя.

Он не причинит мне боль. И я не сделаю этого.

Егор вздохнул и кажется всё напряжение, сидевшее в нём, ушло в никуда.

– Это конец, – просто произнёс он, – я не могу больше бороться за нас, когда ты сама этого не хочешь, – от подошёл ко мне, заглянув в мои глаза.

В его глазах я не видела ничего. Совершенно ничего. Пустота.

– Я люблю тебя, – прошептал он, эти слова могли возродить всё, но они были прощанием, – надеюсь ты найдешь человека, который сможет разбить твои стены и сделает тебя счастливой. Ты заслуживаешь этого, как и я заслуживаю правды.

С этими словами он вышел из моей комнаты, квартиры и жизни. Но он остался в моём сердце, и я могла довольствоваться этим. Могла, но не хотела.

Я не хотела жить без Егора. Я готова была бежать за ним и рассказать всю правду. Всё то, что накопилось во мне.

Это конец. Это конец. Это конец.

Эти слова эхом звучали в моей голове. Это был конец, и я снова всё испортила.

Я упала на пол и разрыдалась. И не было в этот момент того, кто встал бы на мою сторону.

Всё в порядке

Два года назад.

Когда я всё закончилось и Захар поднялся, застегивая на ходу свои джинсы, я из последний сил запахнула на себе наполовину расстегнутую, наполовину разодранную блузку и заплакала, перевернувшись на бок.

– Надеюсь ты понимаешь, что тебе самой будет лучше, если об этом никто не узнает, – подал голос Захар, стоявший за моей спиной.

Я не могла пошевелиться, сказать что-то или тем более накричать. У меня не было сил, а ещё я не хотела, чтобы у меня были эти силы. Что мне теперь с ними делать? Как жить после такого?

– И, Арина, – снова обратился он ко мне как ни в чём не бывало, – перестань врать самой себе, я знаю, что тебе понравилось.

Меня затрясло, когда дверь за ним захлопнулась. Я обняла себя руками, будто таким образов всё ещё могла успокоить себя. Горькие слёзы текли по моим щекам, я молилась, чтобы они забрали с собой и мою боль, но боль никуда не уходила.

Я молилась погрузиться в сон, но и сон ко мне не приходил. Возможно он так же, как и другие, разочаровался во мне и больше никогда не поможет мне. Я не могла ничего сделать, поэтому просто лежала, слушая, как за дверью идет шумная вечеринка. Люди там не знали, что со мной произошло, а даже если и знали, то решили не обращать на это внимания.

Я лежала до тех пор, пока не почувствовала себя достаточно сильной, чтобы убраться из этого чудовищного места. Я еле могла стоять на ногах, моё тело болело, бёдра ныли, а голова раскалывалась. Туман перед глазами до сих пор не рассеялся, но я не могла ещё ждать.

Кто знает, что будет, если ещё какой-нибудь парень заметит меня в таком состоянии в пустой комнате. Что он тогда сделает со мной, посчитав, что останется безнаказанным? Так же, как Захар, который верил, что я никому ничего не скажу, потому что испугаюсь. И мы оба знали, что он был прав.

Я еле как добралась до дома на такси, водитель которого каждую минуту кидал на меня странный взгляд, пока я вжималась в сиденье, пытаясь казаться незаметной.

– С вами всё в порядке? – спросил он, когда остановился около моего дома.

Я молча кивнула и выбралась из машины. Не помню, как я зашла в дом или вызвала лифт, я даже не помню, как открывала дверь, будто это были настолько не важными деталями, что мой мозг просто отказывался их сохранять.

Мои ноги нещадно подгибались подо мной, будто какая-то невиданная сила решила преклонить мои колени за все мои грехи. Я вцепилась в холодную каменную стену, чтобы не упасть и не столкнуться с полом.

– Арина? – послышался удивлённый голос, от которого я пошатнулась, Марат быстро схватил меня за руку, помогая устоять. – Что с тобой?

Я подняла голову и спокойное лицо брата мгновенно омрачилось, когда он увидел слезы на моих глазах. В последнее время он привык видеть меня пьяной, но ревущей он меня видел от силы несколько раз за всю жизнь. И кажется именно сейчас меня прорвало за все предыдущие года. Слезы время от времени высохли на щеках, но не прекращали течь великим водопадом, смывая всё на своём пути помимо боли. Она то как раз никуда не собиралась. Уже несколько часов у меня было такое состояние, когда я не понимала, что происходит со мной, моим телом или моим сознанием.

Я смотрела в обеспокоенное лицо брата, пока в моей голове мельчайшие детали складывались в одну не очень большую и очень печальную картину. Я откинула его руку, которая была единственным, что меня удерживало.

– Она здесь? – всхлипнула я срывающимся голосом, кажется я сделала это впервые за очень долгое время, – позови её, скажи, что, чёрт возьми, она победила!

Она была единственной причиной, почему он мне не помог. Именно ей он был занят, когда я отчаяннее всего нуждалась в его помощи.

– О чём ты? – нахмурился Марат.

Я застонала.

– Ты не понимаешь? – крикнула я, обходя его, едва способная передвигаться. – Или тебе просто не хочется признавать, что твоя девушка во всем виновата.