Преданный

– Вот почему я не рассказываю Егору. С болью справится можно, но чувство вины подобно яду. Оно убивает.

Оно почти убило меня.

– Я могу признать свои ошибки и рассказать о них. Но я не в силах сказать Егору, что в тот момент, когда я в нём нуждалась, он был с другой девушкой.

– Ты любишь его? – спросила Влада серьёзно. Она смотрела в мои глаза своими кристально чистыми голубыми.

– Так ли это важно? – пробормотала я.

– Это очень важно, – возразила она, сжимая мне руку в одобряющем жесте, – Чувство вины определённо сильное чувство, но оно гаснет тогда, когда есть что-то более сильное. Можешь считать меня глупым романтиком, но я считаю, что любовь сильнее всех других чувств и обстоятельств.

– Просто тебе пора перестать читать запрещённые романы, – рассмеялась я сквозь слёзы.

Влада засмеялась самым чистым смехом.

– Мне уже давно не восемнадцать, так что эти романы уже не запрещенные. И кажется тебе надо читать из чаще, раз ты перестала верить в любовь.

Я улыбнулась и кивнула.

– Пожалуйста, подумай о моих словах, – попросила Влада, обнимая меня, – такая сильная любовь не проходит.

– Я так много раз слышала эту фразу, – сказала я, обнимая её в ответ.

– Но я буду первой, кто говорит это не о Егоре, – улыбнулась Влада, – я говорю о тебе.

Возможно она всегда знала меня лучше меня самой.

– Как ты думаешь чайник, который Марат поставил, уже вскипел? – спросила я, во многом чтобы перевести тему.

Влада понимала это, но не стала возражать. За это я её любила.

– Пойду проверю, – ответила Влада, поднимаясь, она уже дошла до двери, но остановилась и вновь повернулась ко мне, – И, Арина?

– Что? – спросила я, поднимая глаза.

– Просто знай, что ты ни в чём не виновата.

Весь день я провела с ними. Мы ели вредную заказанную еду и смотрели всякую ерунду по телевизору. Но больше всего мы разговаривали. О том, о чём раньше ни у одного из нас не поворачивался язык говорить. О нашей прошлом, об ошибках и сожалениях. Как оказывается у каждого из нас их было предостаточно.

Когда мне позвонил Марк, чтобы рассказать, как прошёл разговор с адвокатом, мне пришлось снова рассказать эту часть, но теперь Марату. Он был зол. Конечно он был зол. Они с Артёмом были единственными в нашей семье, кого не посвятили в правду. Честно говоря в третий раз это было не так уж и больно, возможно если рассказывать об этом каждому встречному, можно вообще перестать что-либо чувствовать. С каждым разом всё сильнее кажется, что это не то, что с тобой случилось, а просто история, как сюжет книги или фильма. Я ждала, когда смогу рассказывать об этом, ничего не чувствуя.

Влада была первой, кто помимо меня, вслух задался вопросом, за что на мою судьбу выпало всё это.

– А вдруг судьба просто пытается забалансить её, – предположил Марат.

Мы с Владой переглянулись и непонимающе уставились на него.

– Забалансить? – переспросила она.

Брат уверенно кивнул.

– Ну знаете, как в мире есть добро и зло, так и в судьбе каждого человека есть хорошие и плохие моменты. Может судьба давала тебе только плохое, чтобы потом без зазрения совести давать только хорошее?

Кто этот парень и где мой брат? Он будто был не архитектором, а философом.

– И сколько мне придется поцеловать Лягушек, чтобы наконец встретить своего Принца? – спросила я.

– Дело ведь вовсе не в Лягушках и Принцах, – возразил Марат, пока мы с Владой смотрели на него словно маленькие девочки, внимающие мудрости более старшего поколения, – ты можешь быть счастлива с Лягушкой, но несчастна с принцем. И это абсолютно нормально. На самом деле я считаю, что самые лучшие отношения как раз с Лягушками, а не какими-то там Принцами.

– Я считаю, что наши отношения лучшие, но не намекаешь ли ты, что я Лягушка? – спросила Влада, притворно надувшись.

Марат рассмеялся и притянул её к себе, поцеловав в щёку.

– Я говорю, что ты самая замечательная, прекрасная и идеальная девушка на свете, – улыбается он, – зато я прямым текстом говорю, что я Лягушка. И считаю, что если ты, дорогая моя маленькая сестренка, нашла Лягушку, с которой ты хочешь провести всю свою жизнь, то ты должна делать всё, чтобы так и произошло.

Сдавалось мне, что ты говорим про одну конкретную Лягушку.

– А что делать если моя Лягушка больше не хочет меня видеть? – спросила я.

Марат покачал головой.

– Все любящие Лягушки отличаются особым качеством, которое как нам самим кажется делает всё только хуже, но на деле именно это всё и спасает. Все мы умеем прощать. Даже то, что никто и никогда не готов простить. Прощение – благодетель. Так что просто расскажи Лягушке то, что чувствуешь, а он обязательно простит тебя, – уверенно сказал брат, сейчас он казался таким мудрым и взрослым, что трудно было поверить, что всего три года назад он не признавал, что прощение вообще на что-то способно.

– Почему он простит? – возмутилась Влада, – разве Лягушка не может быть женского пола?

Марат посмотрел на меня и рассмеялся.

– Я конечно не против, чтобы твоя Лягушка оказалась девушкой, но я всё ещё надеюсь, что ваши отношения с моими квакающим другом наладятся.

Я улыбнулась, до сих пор не могла привыкнуть к тому, что Марат был вовсе не против меня и Егора. Он вроде даже был на нашей стороне.

– Прости меня за то, что не слышала тебя, – сказала я, чувствуя, что это правильно, – прости за то, что мне было легче ненавидеть тебя, чем принять твою помощь. Прости, что врала тебе, и поставила перед выбором. Дважды. Прости, что отказывалась принимать твой выбор и винила в том, в чём ты не виноват.

Марат потянулся через диван и взял меня за руку.

– Прости, что тогда ушёл и не сказал, почему. Прости, что был недостаточно хорошим братом. Прости, что не помог тебе, когда ты нуждалась во мне. Прости, что давил на тебя, и заставлял тебя делать так, как я хочу. Прости, что я осуждал твой выбор и за то, что не говорил о том, что по настоящему важно.

Влада тихо всхлипнула, а мы перевели на ней взгляд.

– Простите, – прошептала она, вытирая слёзы, а потом слегка рассмеялась, – просто вы такие милые. Я так долго ждала, когда всё наконец будет как прежде.

Марат снова обнял её и ласково поцеловал.

– С каких пор мой брат стал романтиком и начал рассуждать о судьбе и Лягушках? – спросила я, с улыбкой глядя на эту милую парочку, каждый из них в своё время утверждал, что не годится для отношений.

– Мне кажется, он был таким всегда, просто тщательно скрывался, – рассмеялась Влада, – он как-то даже написал мне стихотворение.

– Влада! – возмутился Марат.