Рассказы со смыслом и настроением

Я всегда был очень любознательным. Так уж устроены роботы типа s (scientist). И всегда хотел докопаться до истинной сущности вещей. Помню, как меня только сняли с конвейера. Как вы уже догадались, мои родители – это роботы разработчики завода Distant. Один из древнейших родов нашего времени. Мой род был первым, кто стал выпускать роботов с возможностями голограммного конструирования. Так вот родился я ночью. Первое, что я увидел, это сверкающий всем спектром цветов мир железных, бетонных и стеклянных конструкций, мир идеальных линий и пропорций, постоянно двигающийся, шевелящийся мир механизмов. Но не это меня удивило. Меня удивили звезды на небе. Тогда я задал себе первый вопрос. А зачем они горят и для кого?

Несомненно, мое любопытство и стремление учиться обусловлено в определенной мере и страхом устареть. Мне уже немало лет, и для меня это очень актуально. Хотя это, конечно, и глупо. Это ждет всех, и никто даже не будет смотреть на то, сколько я знаю. Просто скопируют мои знания в хранилище, а меня, как и любую устаревшую модель, отправят на переплавку.

Неизвестность всегда пугает. Я буду совсем другим роботом, а может, даже не роботом, а частью здания или машиной, и, конечно, не буду знать и помнить прошлого, всего, что со мной было, что я пережил и что узнал. Только если потом случайно не наткнусь на эти знания в хранилище. Но мои шансы равны одному к бесконечности. Да и не все знания можно записать… В общем, этот страх я, как никогда, испытывал именно тогда, когда со мной произошел не очень примечательный, но для меня очень важный случай, маленькая история, которую я вам и собирался рассказать.

Я, как робот 67 категории, способен на разностороннюю деятельность. Научная работа – мое основное занятие, но в свободные секунды я спешу на любые другие доступные мне физического рода работы. Каждый пятый день в институте истории проходят дискуссионные заседания на различные темы, так как к некоторым гениальным идеям можно прийти только в процессе обсуждения, спора и диалога. Эти заседания достаточно свободны по своей форме и содержанию, и, как правило, к 6/7 дня я уже свободен. Это был один из таких дней. Энергия была еще не полностью потрачена, и идти на подзарядку было все равно рано, поэтому я пошел на дополнительные работы. А именно на строительство нового сектора здания подзарядки.

В наше время можно вылечить уже почти все болезни робота, но против времени лекарства нет. Мои трехдюймовые шестеренки в центральной части торса, хотя и были, как всегда, отлично смазаны, все-таки изрядно уже стерлись и их заклинило! Я стал с трудом справляться с управлением своего корпуса. Окружающие роботы сразу заметили мои спазмы и поспешили на помощь. К счастью, среди них оказался робот-механик 67 категории, что, я думаю, и обусловило его присутствие на стройке. Выбившиеся трехдюймовые шестеренки – достаточно распространенная болезнь. Со временем они стираются, иногда проворачиваются, а иногда неправильно становятся, и всю систему замыкает. Робот-механик сказал, что если немедленно не сделать вскрытие, то движущая сила всего организма просто сломает эти важные шестеренки в попытке сдвинуть их с места.

Я, конечно, согласился на вскрытие. Я действительно испугался за свою судьбу и очень не хотел отправляться на переплавку. Мне кажется, я еще так мало узнал и сделал. Робот-механик достал из своего дополнительного отсека режущую насадку на левую руку и ловким движением вырезал у меня на передней части корпуса ровный металлический квадратик, пока я беспомощно лежал на земле не в силах пошевелиться.

Он достаточно быстро и ловко привел меня в порядок. Не знаю, сможете ли вы меня понять, но этот случай совсем изменил меня и мое мироощущение. Пока робот-механик что-то доставал из меня, подкручивал, я смотрел на то, что у меня внутри и невольно подумал, может ли быть, что такой сложный механизм, все эти провода и микросхемы, до конца не изученные электрические импульсы, непонятные нам самим, могли лишь волей случая последовательно образоваться в меня, единое целое, механизм, где нет ничего лишнего и все продумано до мелочей. Я способен задавать себе вопросы, создавать вещи, испытывать широкий спектр чувств, вроде любопытства, взаимопомощи, желания жить и развиваться, страха. И все это могла сотворить просто случайность?!… Или же меня кто-то создал?

Искра любви

(Антиутопия. О мире, в котором создали искусственных идеальных людей. Но можно ли создать искусственную душу?)

– Собрание Общества Коренных Людей объявляю открытым! – не так давно эти слова звучали торжественно, воодушевляли и давали надежду на будущее. Теперь Виктор произносил их безучастно и даже с ноткой печали в голосе.

Похоже, всё кончено, и это последнее собрание. Численность общества сократилась за последние недели до трех человек. Остался только он, его жена и их сын. Виктор, как глава общества, посчитал необходимым провести это последнее собрание, теша себя надеждой, что кроме них еще остались настоящие люди (или, как Виктор предпочитал их называть, коренные люди), которые готовы к ним присоединиться. Тогда это сообщество, этот последний оплот человечества, смогло бы возродиться и дать людям еще один шанс… Но больше никто не пришел.

Погрузившись в собственные размышления, Виктор в очередной раз упрекнул себя за то, что стал ученым. Он винил себя во всем, что случилось, себя и свое безграничное желание постичь все тайны мира…

Веками люди пытались создать живое из неживого. Но таинственное решение, которое жаждали найти как безумные поклонники алхимии и магии, так и серьезные ученые, было всегда рядом. Секрет был сокрыт в самом человеке. И только Виктор одержал победу в погоне за этим открытием. Сложно сказать, какая сторона его личности в большей степени способствовала успеху его эксперимента: мистическая и философская, верящая в чудо, Бога и сверхъестественное или все-таки строгая, логичная, во всем требующая научного объяснения. По всей видимости, именно сочетание таких почти противоположных подходов к жизни помогло Виктору открыть тайну, которую веками хранила природа.

Все оказалось предельно просто. Философия подсказала ему искать ответы на все вопросы внутри себя, а научные знания позволили воплотить эти ответы в жизнь. В прямом и переносном смысле. Уже давно было известно, что неживое становится живым в протоплазме. Это такое вещество, из которого состоят клетки живых организмов. Она представляет собой цитоплазму и ядру, то есть само сосредоточие жизни всего организма. Протоплазма превращает неживые питательные элементы, попадающие в нее, в себе подобную живую массу.

К слову, в ядре, составляющем часть протоплазмы, находятся к тому же не менее важные гены. Виктор узнал, что люди, состоящие из множества клеток, похожи на голограммы. В каждой клетке хранится вся память человека! Сумев позже, извлекать из протоплазмы информацию, ученые смогли дублировать в протоплазму новой клетки все, что когда-либо знал человек, даже если забыл. Для этого достаточно было даже одной клетки живого организма. Конечно, это дорогостоящая процедура была очень скоро ограничена законом, и ее применение было строго регламентировано, но это вовсе не мешало внутренним службам тайно узнавать от человека все что угодно по одному случайно оброненному волосу.

Но вернемся к созданию жизни – главному секрету, который, казалось, может дать миру новый шанс… Но так только казалось. Как это всегда и происходит с хорошими людьми, Виктор, изучая протоплазму и проводя ночи в лаборатории в попытках создать из неживого материала кусочек жизни, старался из наилучших побуждений. А получилось, что благими намерениями выложена дорога в ад. Когда, наконец, свершилось чудо и когда Виктор, будучи начинающим богом, задыхаясь от радости, раструбил на весь свет о своем воистину гениальном открытии, он вдруг осознал, какую жестокую шутку сыграла с ним судьба. Секрет был раскрыт, и эксперименты по созданию жизни были поставлены на конвейер. Если Виктор остановился на том, что создал живую клетку, раскрыв многовековой секрет, рядовые ученые пошли куда дальше и попытались создать существо по своему образу и подобию. И прежде чем им все-таки это удалось и они достигли совершенства в искусстве создания живых существ с неземной красотой, ученые провели сотни, а может, даже тысячи опытов, неудачных, жестоких опытов, породивших уродцев, бесформенные живые массы, страдающие от ужасной боли и мук, оттого что их несовершенные тела, созданные горемычными божками, были не приспособлены к жизни. Их, конечно, благородно убивали.

То, что поначалу казалось Виктору безнравственным, негуманным и бесчеловечным, оказалось лишь цветочками на редкость горьких плодов. Теперь, когда он пришел в себя от головокружительного успеха и бессонных рабочих ночей, над открытием начала размышлять его духовная сторона личности. Как и в науке, в философии жизни его незаурядный ум с каждым погружением в бесконечные размышления о мире, жизни и вселенной понемногу приоткрывал для жаждущего знаний Виктора занавес, скрывавший божественные тайны мира. Как же горько сожалел он о содеянном, когда понял, что, рассматривая жизнь сквозь узкие трубки электронного микроскопа, упустил самый важный ее элемент…

Но об этом немного попозже. Сначала несколько слов о «злосчастном» эксперименте. К тому времени, как на свет появился Виктор, Земля находилась в достаточно бедственном состоянии. Еще пару десятков тому лет назад нависшая над судьбой человечества проблема перенаселения планеты грозила острой нехваткой еды, медикаментов и энергоресурсов, теперь же развитие событий резко сменило вектор своего направления. Население Земли неожиданно стало уменьшаться быстрыми темпами. Мать-природа решила вернуть равновесие на Земле и спасти свою мастерскую от губительной деятельности человека путем сокращения популяции данного чересчур расплодившегося вида. Впрочем, особых усилий ей для этого даже не пришлось прилагать. Нехватка продуктов питания подтолкнула людей к массовому и безудержному потреблению генномодифицированных овощей, фруктов, зерен, мяса и прочего, что в итоге привело к невероятно большому проценту бесплодия у людей. Человечество оказалось на грани вымирания, когда гениальный ученый открыл секрет жизни, а другие менее гениальные, но не менее предприимчивые ученые смогли создать живое человеческое существо. Тот факт, что людей оставалось все меньше (население мира не превышало миллиарда людей, из которых около 30 процентов были бесплодны, а еще 30 уже справляли свой 50ый день рожденья), и сделал массовое создание людей возможным. А то, что «новые люди» были абсолютно здоровы и были способны к воспроизводству населения, стало главной, хотя и не единственной причиной популярности эксперимента.

Те существа, которые создаются сейчас в лабораториях, не просто прекрасны, – они совершены. Идеальная кожа, без единого изъяна, красивые пропорциональные фигуры, блестящие сильные волосы, белоснежные зубы и абсолютное здоровье, во много раз более устойчивое к болезням, чем у «настоящего» человека. Современные технологии позволяли ускорить рост и развитие будущих людей до определенной стадии. Так что процесс создания человека занимал не больше месяца. А социальная программа позволяла каждому способному к продолжению рода человеку создать себе бесплатно двух идеалов. Остальным приходилось заказывать себе людей за собственные средства. Но куда проще создать себе готовенький идеал, чем тратить жизнь на безуспешные поиски, не правда ли? Так что проект быстро окупился, население потихоньку приходило в стадию умеренного роста, а люди толпились у дверей лабораторий, словно пришли в магазин за хлебом. Но ученые создавали не просто идеалы на ваш вкус и цвет, они их совершенствовали по заказу клиентов. Среди искусственных людей вскоре появились ангелоподобные существа. Это были созданные учеными люди с крыльями. Справедливости ради, надо упомянуть, что крылья были лишь для красоты и летать эти существа все равно не умели. Чтобы поднять вес человека в воздух, надо было бы создать несколько пар крыльев, либо хорошенько укоротить существу задние конечности. За ними уже в массовом порядке последовали люди с хвостиками, как у чертиков, потом как у зайчиков, с ушками, как у кошечек и как у эльфиков, и прочая ересь. Люди делали заказы на любой свой изощренный вкус, «оживляя» всех мифических и магических существ, каких только смогли припомнить. Особенно популярны эти монстры с гиперсексуальными человеческими или получеловеческими телами и красивыми лицами были в публичных домах: пламенные сирены, насмешливые феи с детскими личиками, сильные кентавры и порочные сатиры конкурировали с дерзкими рогатыми чертятами, нежными ангелочками, полузайчиками, полукошками и прочими «полу-». Какое-то время в коммерческих целях создавались и животные с мозгами человека и зачастую с человеческими лицами, что позволяло обращаться с ними как с домашней скотиной, держать в нечеловеческих условиях и использовать их рабский труд, при этом наслаждаясь тем, что они понимают твои приказы и (для чего и нужны были человеческие лица) могут общаться на человеческом языке. Сочувствуя терзаниям и мучениям этих существ, небезосновательно чувствовавших себя рабами и уродами, общество за пару лет успело отреагировать тонной душераздирающих романов, кинокартин и песен. Так что в какой-то момент, несмотря на прибыльность проекта, правительство решило, что подобная эксплуатация негуманна, так как социально эти существа никак не были защищены, и установило, что создание животных с мозгами человека противозаконно.

К слову по тем же этическим и моральным принципам новым людям не стали придумывать особого названия. Общество, наученное опытом межэтнических войн, опасалось, что это будет плохо способствовать интеграции новых людей в общество. Но простые люди все равно придумали им прозвище – мэйды. От английского слова – made – сделанный.

Кроме того, ученые могли заложить будущему человеку определенный характер, ведь они сами создавали цепочку генов, выбирая необходимый набор черт и предопределенностей. А так как люди заказывали в основном уже молодых сформировавшихся особей, выращенных за один месяц и лишенных какого-либо жизненного опыта и воспоминаний, память им создавали, дублируя память заказчика, либо использовали тех, кто продавал свои насыщенные опытом, знаниями и воспоминаниями дубликаты памяти.

– Милый, я уверена, что люди – это не последнее пристанище наших душ, – Амелия, жена Виктора, мягко коснулась его плеча, вернув его в реальность из мира печальных воспоминаний. – Всё будет хорошо!

Амелия, как всегда, улыбалась ему своей доброй и ласковой улыбкой, от которой его сердце таяло и нежное тепло, освобождающее от всех забот, растекалось по телу. За милой и хрупкой внешностью скрывалась сильная духом женщина, которую он любил больше жизни. Их любовь дала жизнь Алексею, их сыну. К сожалению, Амелия тяжело перенесла роды и больше не могла иметь детей.

Теперь Виктор знал, что только любовь может дать настоящую жизнь, что в пробирке нельзя вырастить самое главное – душу.

Душа. Ее рождение так и осталось для него секретом. А ведь не зря он всегда повторял себе, что душа есть во всем, что не создано руками уже живого существа. И сам раньше не догадывался, что был прав даже больше, чем предполагал.

У всех людей, рожденных естественным путем, была душа. Глаза – ее отражение. В глазах людей, созданных учеными, нет того загадочного огонька, таинственного света и тепла, которое завораживает своей глубиной и добротой. Это сложно понять, если не видел стеклянных, холодных и бездушных глаз мэйдов. Все равно что смотреть в глаза мягкой игрушке. Но самое страшное это то, что дети мэйдов, даже если один из родителей был настоящий человек, тоже не обладали душами.

Тогда-то Виктор и осознал, насколько опасны последствия его открытия. Как только в мире не останется настоящих людей, души не смогут возвращаться на Землю. А так как доподлинно неизвестно, есть ли жизни на других планетах, то, вероятно, души людей будут навеки лишены возможности вновь обрести тело и те ограниченные, но удивительные и приятные ощущения, которые к нему прилагаются.

Чтобы донести эту мысль до людей и остановить процесс истинного вымирания, Виктор решил собрать всех оставшихся настоящих людей в Обществе Коренных Людей. Воинственно настроенное общество готово было бороться за жизнь людей до последнего, но почему-то быстро теряло своих бойцов в лице жаждущих страсти перфекционистов и бесплодных отчаянных пессимистов. Предателей можно было обвинить только в человеческих слабостях, диктуемых животными инстинктами. Но это противоречило бы смыслу самого общества, членство в котором было абсолютно добровольным. Вся суть общества сводилась к тому, чтобы познакомить настоящих людей друг с другом и дать им шанс создать полноценную семью. Чувство долга и ответственности перед всем человечеством возможно и способствовало созданию пару семей, но в большинстве случаев только больше отталкивало людей друг от друга: -Неужели ты думаешь, что я буду жить с тобой, только потому что ты последний человек на земле?!

– Сынок, мы уже проиграли. И я хочу, чтобы ты спокойно жил так, как тебе действительно хочется. Наслаждайся жизнью в полной мере, возможно больше такой возможности никогда не представится, – Виктор прерывисто вздохнул, опустив взгляд. – Я хочу только, чтобы тебя не тяготили те же мысли, что не дают мне самому спокойно спать.

Леша робко улыбнулся.

– Я попытаюсь.

Он встал с велюрового кресла. Приоткрыв дверь, он на секунду задержался в проходе, добавив, что вернется к ужину, и вышел на улицу. Просто шел по улице вдоль парка, пытаясь радоваться ярким летним краскам: золотому солнцу, голубому небу и зеленой листве рядами высаженных деревьев. Если бы от грустных мыслей можно было бы так же просто уйти, как из дома, он бы всю жизнь путешествовал.

До Алексея вдруг стали доносится ликующие бесформенные крики, свисты и скандирующие голоса. Он стал приглядываться к приближающейся толпе и смог разглядеть плакат со слоганом: "Мэйды тоже люди!" Очередная демонстрация мэйдов против того, чтобы их создавали для чужих нужд. Чувства мэйдов легко понять. Ты идеальное существо, а вынужден в большинстве случаев коротать свой век с физическим и моральным уродом, потому что он дал тебе жизнь и создал тебя только для личного пользования. Большинство мэйдов все-таки смиряется со своей участью. Но лишь потому что их "хозяева", которые по закону с момента создания мэйда являются их супругами, ограничивают свободу мэйда в первые месяцы его жизни. Многие привыкают к своей "семье", чувствуя себя обязанными, остальные уходят искать свою любовь среди подобных им идеалов, освобождая себя от семейных уз с помощью стандартной процедуры развода. И хотя в этом Леша был с ними солидарен, навряд ли встреча с этой толпой могла бы оказаться приятной для сына известного ученого и основателя Общества Коренных Людей.

Поэтому недолго думая, Алексей свернул в небольшой городской парк. Сквозь кусты выбрался на аллею и, минуя пока еще пустые лавочки, вышел к небольшому пруду. Он остановился возле воды, наблюдая за прекрасными белыми птицами с изящными длинными шеями. Все его мысли были только о том, как же дальше жить в этом искусственном мире. Белоснежные птицы украшали редкими и плавными разводами неподвижную синюю гладь воды, игриво сверкающую солнечными бликами. И чем дольше он смотрел на это завораживающее представление, тем спокойнее ему становилось на душе, тем легче и проще ему казалась жизнь. Лебеди плавно плыли к берегу, откуда какая-то милая с виду девушка кидала им крошки хлеба. Ее безупречная светлая кожа как будто светилась на солнце, блестящие светлые локоны до пояса, стройная фигура, насыщенно красные губы и ярко-зеленые пустые глаза. Она без сомнений была мэйдом. Несколько секунд Леша не отрываясь смотрел на нее. Она радовалась то ли прекрасному дню, то ли очаровательным птицам, и он даже не заметил, как на его лице появилась улыбка. Девушка, почувствовав чей-то взгляд на себе, посмотрела в сторону Алексея и, не прекращая мило улыбаться, помахала ему, после чего продолжила беспечно кидать крошки в озеро. Леша так и не нашел в себе силы пошевелиться и только с выдохом шепнул робкое "привет". Но она была очень далеко, чтобы это услышать. Безумно красивая. Смущенный своей робостью он быстро зашагал в противоположную от девушки сторону, как будто куда-то спешил. Пока он думал о ней, улыбка всё еще светилась на его лице, но тут он заставил себя спуститься на землю, напоминая разуму о том, что она мэйд! Да и вообще, она слишком прекрасна, чтобы встречаться с обычным человеком.

Немного злясь на судьбу, за то, что она над ним издевается и дразнит, Алексей бесцельно и долго бродил по парку, пока нейроны с бешенной скоростью перекидывались электрическими импульсами. Так продолжалось час или два, нейронам в итоге пришлось замедлить свою деятельности, так как они почувствовали острую нехватку питательных элементов. Алексей, повинуюсь клеткам мозга, не спеша свернул к ближайшему кафе.

Едва он сел за столик, как услышал прелестный нежный голос. И его обладатель или точнее обладательница, похоже, обращалась к нему.

– А я вас видела сегодня в парке! – очаровательная девушка, которую он недавно повстречал в парке, подошла к нему в форме официантки, с блокнотиком и ручкой.

– Правда, что-то не припоминаю… А да, точно! Кажется, вы кормили голубей, то есть лебедей! – сердце Алексея забилось быстрее: она его помнила! Она улыбнулась, заметив его смущение, и решила сама сделать первый шаг.

– Меня Лилия зовут.

– Алексей…– собравшись с силами, он все-таки рискнул ее спросить. – Может, посидим вечером в парке?

– С удовольствием, моя смена заканчивается в семь. Встретимся у входа.

Обед Леша как никогда растягивал, и все время они как бы случайно переглядывались и улыбались друг другу.

После обеда Алексей был так взволнован, что не мог ни на чем сосредоточиться и решил вернуться в парк, просто посидеть на берегу пруда. Сердце переполняла радость предстоящей встречи. Неужели это та самая любовь. Хотелось всем рассказать о своем счастье, каждой травинке, каждому листочку. Хотелось поделиться своей любовью со всем миром. Хотелось смеяться без причины, и все внутри кричало от восторга. Но радость неожиданно сменилась легким разочарованием. Всего лишь мэйд. Она всего лишь бездушный мэйд. Он даже не был уверен в том, что они способны испытывать такое сильное чувство как любовь.

Но кто может это знать? Разве что отец? Подходя к дому Леша заметил уже знакомую ему толпу мэйдов с плакатами. Они уже успели "украсить" деревья возле дома туалетной бумагой и принялись закидывать дом тухлыми продуктами. Телевидение тоже уже было на месте, готовое осветить важное общественное событие. Полицию вызывать было бесполезно, там работали в основном радикально настроенные мэйды, которые по-своему трактовали понятие правосудия.

– Мэйды тоже люди, – скандировала на заднем плане кучка демонстрантов.

– Вот уже 43 года мэйды подвергаются дискриминации со стороны так называемых коренных, настоящих людей, но чем они лучше? – комментировала корреспондентка происходящее, – а вот и сын знаменитого угнетателя. Давайте узнаем хорошо ли ему живется, и не мучает ли его совесть за весь тот беспредел, что устроил его отец? – стряхнув рыжие кудри с загорелого лица в веснушках, она уже протянула микрофон Алексею, ожидая его нелепого и растерянного ответа, дабы в очередной раз уличить 'коренного' человек в истинной бездушности. Демонстранты слегка притихли, готовясь сразу после ответа закидать и его тухлыми продуктами.

– Да если бы не мой отец, – в нем закипала ненависть, – если бы не тот, кого вы называете угнетателем, вас вообще бы не существовало. И он никогда не был против мэйдов, он лишь хочет сохранить то, что вот-вот бесследно исчезнет!

– Соулист! – крикнул кто-то из толпы, спровоцировав новый поток протестов и оскорблений в адрес Алексея. Соулистами называли тех, кто делит людей на имеющих и неимеющих душу и отдает явное предпочтение своему типу людей. Впрочем, это почти оскорбительное слово применяли почему-то только к радикально настроенным коренным людям, но никак ни к мэйдам. Мэйды продолжали считаться униженным и оскорбленным меньшинством, тогда как так называемых соулистов можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Кто-то из толпы кинул в Алексея петарду. Хлопок разогнал часть мэйдов, остальных спугнула сирена неожиданно быстро появившейся полицейской машины. Демонстрантов разогнали, телевидение тоже мягко попросили удалиться, а Леше предложили проехать в больницу. От медицинской помощи он отказался и поспешил в дом.

В гостиной сидели его родители и безмятежно играли в шахматы, как будто на улице ничего и не происходило.