Глобус Билла. Пятая книга. Козерог

– Вот какое дело…

– Ещё штучка… она…

– Куда упала вторая бомба?

– Она… дети… в Гостиной.

Они онемели.

– Да ладно вам. – Молвил Мардук.

В эту минуту он был просто обольстителен.

– У семьи Ану, в конце-то концов, это не последний замок. Сыщем… где перезимовать. А летом вы на травке поспите.

Иннан бросила на отца, с позволения сказать, восхищённый взгляд. Ну, не то, чтобы – но с каким-то странным одобрением. Потом она вскользь оглядела всех. Мол, видали? Знай наших. Энкиду усмехнулся – про себя, само собой. Не дурак же. Мардук, если и почувствовал это обилие порывов – показывать не стал.

– Сапёры будут здесь скоро. – Мардук сменил тон на сдержанный. Жестом попросил офицера далеко не уходить.

Хозяин замка окунулся в глубокое молчание. Молчали и они.

Про историю с сахаром не вспоминали. Ас первым очнулся и оказалось, что опоздал. Шанни побежала к дому. Мардук разбойно гаркнул:

– Леди… ах, чертовка. Стой. Стой!

Мужчины дурацким галопом последовали за ней, как стадо кентавров.

В коридоре и анфиладах было тихо, запах ночи сделался сильнее. Оказавшись на пороге Гостиной они поняли – почему.

Она пробила потолок и фреска разошлась под её целеустремлённым натиском. Ночь всеми звёздами присутствовала в гнезде семьи Баст.

Аншар был сразу ими замечен. Его кольцо, не тронутое ударом, врезалось в небо и теперь старый арабеск казался ожившим окончательно.

Дыра между Царём клетки и Привалом соединила их с Явью. Билл почувствовал облегчение, что планеты не задеты… разве что Привал слегка… слегка.

Обрушился край материка… Кратер пробит, новобранец, не привыкать.

Иннан проскользнула мимо сделавшего хватательное движение отца и вскрикнула.

Она отступила, глядя вверх.

– Что это?

По плечу её расплывалась клякса, впитываясь в голубую футболку.

– Ты ранена? – Крикнул Мардук и тут же устыдился, замолк.

– Нет. – С удивлением. – О нет…

Они это видели.

Привал был ранен основательнее, чем казалось.

Впечатление усиливалось тем, что краски начали плавиться и стекали, тягуче капая, с потолка. Именно такая капля упала на Иннан. Что за секреты у старых мастеров.

Шанни тихонько шагнула в комнату.

– Но где она…

Ас, тщетно удерживая её блеском глаз, кашлянул и на первый, второй, рассчитайсь! – оказался пред Шанни.

– Мэм… – проговорил драконарий в окне. Смуглая точёная из дерева рожа выглядела внушительно и строго.

Шанни неохотно остановилась. Энкиду поднял палец, заставив всех замолчать, прошёл на цыпочках – престранно и забавно.

Потом тихонько, как в прятках, приподнял скатерть и отодвинувшись, показал.

Она лежала под столом…

Такая, как они представляли. Она лежала под столом.

Бомба не собиралась взрываться, настороженная, как ночное существо, проникшее в дом из леса.

Они стояли вокруг.

Нетронутый проём окна – стекло не выбило взрывной волной, – отвлёк их. Драконарий отвернулся – очевидно, сапёры пришли.

Пока драконарии выносили её, как подпившего какого человечка, они только потеснились в глубь дома, не в силах заставить себя покинуть его стены. Мардук оглядел их – да, они не могли его покинуть.

Вечер, насколько это мыслимо в Гостиной, где потолок пробит бомбой не по расписанию, прошёл мирно. Билл даже решил, что дикая перепалка в воздухе ему померещилась.

Энкиду время от времени умолкал, – под землю, столь им любимую, проваливался. Шанни первая заметила, что эти вспышки молчания приходятся на все реплики Аса.

Гроза всегда неизбежна. Шанни решила подтолкнуть грозовой разряд.

– А всё же командир… молодец ты. Отличная торчалка, знаешь.

Энкиду тут же опустил голову. Ас кивнул Шанни – воспитание не позволяло оставить комплимент дамы безответным, и, глядя на Энкиду, молвил чужим голосом:

– Ваша светлость, вы недавно высказали своё суждение по поводу строительства.

Билл не сразу сообразил, что Ас не шуткует, и не сумел сдержать коротенький звук. А вот Иннан и Шанни-провокаторша поняли это сразу.

То, что последовало, заставило Билла прикусить язык.

– Сир главнокомандующий, – Энкиду непривычно рубил слова, – я официально приношу вам извинения.

Ас молчал мгновение, потом с той же незнакомой интонацией возобновил радиоспектакль: