Глобус Билла. Пятая книга. Козерог

– Ты куда?

– На Старые Заводы я не пойду.

Биллу свезло – сообразил не ляпнуть: «Да как раз на Старых Заводах сейчас безопасно», зато у него вылетело:

– В деревню?

Тут же напомнил себе, что не знает, сколько известно Шанни. Она понимающе усмехнулась.

– В лес я пойду.

Билл лихорадочно соображал…

– Белочки всякие… – И прикусил язык.

Шанни серьёзно согласилась.

– Ага. – Смилостивилась. – Лес – это территория Энкиду. Там мы у него, как за каменной стеной.

– Какой лес?

– Всякий.

…Лес был один, и всякий. Билл задирал голову и тихонько подвывал – от восторга. Он по горлышко – не примите дурно – преисполнился благодарностью к Шанни и время от времени искал её преданными глазами леану, чтобы выразить ей…

Было хорошо: толстые деревья шли куда-то, и видны лишь их могучие слоновьи ноги. Только эти жители Эриду не обязаны жрать живых… они жрут солнце, землю, запивают водой.

Он сдуру поделился мыслью с Шанни.

(Билл в своём умилении хищника перед святыми забыл, что и земля и вода сами пожрали столько живых, что о чистоте помыслов и помину нету. Солнечный свет подсвечивал преступлениям.)

Запах? Ах, здесь было лучше, чем возле ушка Шанни, слаще пряников.

Впрочем, запах слегка смутил саму Шанни.

Шанни потянула носом и спросила, чувствует ли Билл. Нет, он не чувствовал. И вообще, он расслабился и сел под деревом, сообщив, что подумает. Шанни улыбнулась. Она углядела тропиночку, которая настойчиво приглашала.

– Не заблудись. – Вслед сказал Билл.

Она помахала, не оборачиваясь.

Тропинка вела себя, как зверёк, шныряя в кустах.

Запах становился сильнее и заманчивее… Шанни остановилась, не веря синим глазам.

В таком количестве она их никогда не видела.

Никакого просвета в кронах вековых деревьев, а под сумрачным сплетением домик с лесенкой.

У крыльца на рогожах лежали они. Столько яблок… они покоились грудами, среди которых явственно возвышались три самых крупных пирамидальных. И яблоки сорта особенного… тёмные, пунцовые, удлинённые. Запах шёл от них, от их пупырчатой массы, слагавшейся в удивительный рисунок.

Здесь, на полуострове они были редкостью. Иннан не вписала эту древесную нацию в свою книгу жизни. Стояла там одна яблонька, но юная, не выше Иннан.

– Молодо, зелено. – Высказался (про деревце) Ас. Реплика трещала по швам от иронии и нежности.

Иннан без комментариев разобиделась до пунцовых пятен на щеках.

Кушали обыкновенно те, почти чёрные, плоды с дерева, где такие обширные листья. Также уважали маленькие жёлто-зелёные сабли со вкусом песочных пирожных.

А яблок не видывали. Шанни и не знала, как соскучилась по их запаху и крутым лакированным бокам. В этот момент дверь в домике со скрипом растворилась и по лесенке спустилась женщина. Она мельком глянула на Шанни и не удивилась.

Шанни поздоровалась. Женщина кивнула, а может, и нет. С грудой яблок в переднике она прошла к одной из рогож и высыпала ношу. Дрессировали их, что ли – плоды легли, не разбегаясь. Одно только покатилось. Женщина глянула на него, как на Шанни, и не подняла.

Была она пожилая, и наделена женственной силой: плотный румянец подёрнут трещинками и прожилками, как на старых портретах предков Билла под лестницей, скулы подоконниками под тёмные окна глаз, тело приятно полное и крепкое натянуло пёстрое платье. Волосы не чёрные, а цвета созревших каштанчиков, как на Нибиру в родном городе Шанни. Словом, кровь Алан – одной из священных династий, – переполняла её, как пиявку, щипни – брызнет.

Аланы были самыми хитрыми и сметливыми на решения из всех знаменитых родов, чью подноготную открыл Биллу зимней ночью у огня актёр.

– Яблочки у вас… – Вкрадчиво, скрывая лёгкую оторопь, открыла интермедию Шанни.

Женщина что-то проговорила в ответ. Она распрямилась, и оправив каштанчики под косынку, смотрела на яблоки. Волосы были побиты сединой, как первым свежим снегом – всем тётка хороша. И почему сравнение с пиявкой пришло в глупую голову Шанни?

Женщина отдыхала, уперев белые кулаки в поясницу. Шанни посмотрела на домик и вспомнила сказку, которую прочитал им на корабле Глобус книжник Энкиду. В сказке упоминалось отравленное яблоко и ведьма. Шанни, которую что-то подтолкнуло, сказала направившейся к дому хозяйке:

– Не угостите?

Женщина обернулась и внимательно посмотрела – наконец.

– Милости прошу. – Проговорила она звонким грудным голосом.

Она вернулась – собиралась сама выбрать яблоко. Шанни вдруг охватило странное чувство, что это с ней уже было. И сама фраза, бегущей строчкой на исподе лба, тоже казалась читанной и слышанной.

Шанни спешно наклонилась и схватила яблоко.

Женщина усмехнулась. Шанни смущённо молвила, запинаясь:

– Что вам трудиться… спасибо.

На самом деле, ей стало страшно и не хотелось брать яблоко из рук этой ухватистой бабы. Но она почувствовала неловкость, потому что хозяйка насквозь её увидела.

Шанни поднесла яблоко к губам – хотела загородиться его пунцовым цветом. Она откусила кусочек и тут же забыла все свои страхи.

– Ах…

Женщина улыбнулась. Зубы у неё тоже были очень хорошие.

Шанни ощутила во рту необыкновенный вкус, пряный запах переполнил нежные крылья носа, по губам потекла тоненькая струйка сока. Шанни с наслаждением прожевала кусочек. У неё потемнело в глазах.

– Тах. Та-та-тах. Тарарах.