Зоя. Часть 2: Америка

Зое казалось, что Андрей говорил «ОНА» и что какая-то незнакомая женщина, «ОНА», отнимала у неё Андрея.

– Понятно, – вздохнула девочка.

В последний раз Андрей написал ей почти год назад, зимой 1992-го. Он прислал ей не письмо, а открытку, на которой было изображено красивое, но суровое бежевое здание с мозаикой. На обратной стороне открытки Андрей начеркал две строчки: «Теперь я учусь здесь!» Далее следовали многочисленные восклицательные знаки. Мелким шрифтом на обратной стороне карточки Зоя прочитала: «Еcole nationale d’administration». Отвечать Зоя не стала. Некоторое время открытка пылилась на столе, а потом и вовсе потерялась. Но теперь, когда мистер Ндоку упомянул о поездке в Париж, Зоя загорелась идеей снова наладить контакт с Андреем.

«Ведь мы так хорошо общались! Мы ведь просто созданы друг для друга! – думала она. – Я приеду в Париж, мы увидимся, погуляем вместе, а потом…»

Что будет потом, Зоя не знала, но она знала, что ей обязательно надо увидеться с Андреем.

– Зоя, хелло?! Алё! – Зоя увидела перед собой красное, потное лицо Яши Сидельникова и содрогнулась.

Она огляделась и поняла, что с мыслями об Андрее совсем забыла про мистера Ндоку и французский клуб. Месье Ндоку всё так же сидел за столом и нежно улыбался, но очки он снял и, как показалось Зое, обеспокоенно их протирал тряпочкой. Зоя не могла понять, в чём дело.

– Зоя, ты что? Ты только что по-французски что-то очень быстро говорила, – сказал Яша. В его зелёных глазах отражался ужас, смешанный с удивлением.

– Я? А… да. А что я сказала? – спросила Зоя.

– Ну, милая, откуда я могу знать, что ты говорила? Месье Ндоку? – Яша вопросительно посмотрел на мистера Ндоку.

Яша и Зоя учились французскому вместе, несмотря на то что Зоя начала учить язык ещё в Москве. Записываясь на французский в девятом классе, Зоя побоялась пойти на продвинутый уровень. Она не верила, что занятия с Натальей Анатольевной дали ей достаточную базу. Но попав на первое занятие французским в Аллдердайсе, Зоя сразу же поняла, что совершила ошибку. В классе было безумно скучно. То, что они с Женей Куликовым выучили за неделю на факультативе у Натальи Анатольевны, здесь зубрили целый семестр. Но переводиться на другой уровень Зоя не стала. Ей не хотелось менять расписание, которое с таким трудом ей далось и которое одобрила сама Марша Тарп. Яков же сразу записался на продвинутый уровень языка. Ещё в самом начале учебного года он подошёл к Зое и хмыкнул, брызжа слюной:

– А я не знал, что здесь есть и другие русские.

Он вопросительно посмотрел на Зою. В Яшином взгляде чувствовался вызов.

– Где здесь? В Аллдердайсе много русских, – ответила Зоя и отодвинулась от Яши. От него исходил чуть ощутимый запах пота.

– На французском. Я думал, что все русские тут учат русский, – Яша презрительно ухмыльнулся.

В Аллдердайсе действительно преподавали русский язык, и почти все русские иммигранты записывались на эти занятия, чтобы получить лёгкую пятёрку. Зоя пожала плечами:

– Не знаю, зачем его учить? Я его и так знаю.

– Вот именно. Но, к сожалению, не все наши соотечественники столь ответственно относятся к своему образованию. Будем знакомы? – Яша протянул ей руку. Зое пришлось её пожать. Яшина рука была мягкой и влажной. Она внутренне содрогнулась, но не подала виду.

После их первого разговора Яша стал считать Зою своей хорошей знакомой. На занятиях французским он садился рядом с ней, заводил светские беседы и старался быть очаровательным. Зоя, которой так не хватало общения, страдала от его внимания. «Почему ко мне не может подойти кто-то другой? – думала она. – А теперь все будут думать, что я тоже такая, как этот Яша. Что мы и правда друзья». Вместо того чтобы скрашивать её одиночество, Яша её ужасно напрягал. Он напоминал Зое огромного слизняка – жирного, неторопливого и отвратительного на вид.

– Зоэ, ты разве хорошо знаешь язык? – спросил мистер Ндоку. – Ты говорила только что… Может быть, я ослышался, но ты без акцента говорила.

– Я? А что я сказала? – спросила Зоя. Ей сделалось немного страшно.

«А вдруг я что-то не то сказала? – подумала она. – Вдруг всё было как тогда, в Москве?»

– Ты? Ну ты сказала, что давно мечтаешь посетить ENA в Париже, – пожал плечами мистер Ндоку.

– ENA? – Зоя покраснела. – Да? И это всё?

– Откуда ты знаешь про ENA? – спросил месье Ндоку. – Может быть, тебе надо перейти на другой уровень французского? Более продвинутый? Зоэ, может быть, ты что-то недоговариваешь?

Месье Ндоку снова надел на нос свои протёртые очки, и лицо его загородилось двумя квадратами.

– Нет-нет, я просто заснула. Я же не умею говорить по-французски. Только так, как все.

– Конечно, только я бы не хотел, чтобы на моих занятиях студенты скучали. Если ты свободно говоришь по-французски, то тебе надо перейти на другой уровень, только и всего.

Зоя забеспокоилась. Теперь, когда мистер Ндоку собирал группу для поездки в Париж, Зоя не хотела переводиться из его класса.

– Нет, это, наверное, был сон, – ответила Зоя.

– А вот на занятиях спать точно не надо. Ну да ладно, начнём. Я бы хотел обсудить с вами наш клуб, – продолжил месье Ндоку.

Он всё ещё немного косился на ученицу, но Зоя старательно делала вид, что не замечает его взгляда. Остаток времени на первом собрании клуба Зоя просидела как в тумане. Она мечтала о том, как снова увидится с Андреем, как они будут гулять теперь уже по Парижу, как он покажет ей город и она сверит настоящий Париж со своими снами.

Записка

Через месяц во французском клубе было уже около десяти человек. Поездка во Францию намечалась на весенние каникулы, которые выпадали на первую неделю апреля. Всего во Францию ехало семь человек из Аллдердайса, включая Зою и Яшу. Как вскоре выяснила Зоя, в Париже они должны были провести всего три дня: один день сразу после прилёта и два дня перед вылетом обратно в Питтсбург. А остальное время они будут ездить по Нормандии и Луарской долине.

Зою интересовал только Париж, поэтому все разговоры и обсуждения Луарской долины она пропускала мимо ушей. Месье Ндоку огромное количество времени посвящал описанию древних замков, а потом рассказывал ребятам о прекрасном месте под названием Мон-Сен-Мишель. Но Зое хотелось только в Париж, и она не понимала, зачем вообще ехать ещё куда-нибудь во Франции, если есть Париж. Ведь можно провести всю неделю там! Ей было немного страшно думать о настоящем Париже. Вдруг он не оправдает её ожиданий? С момента того путешествия во сне прошло уже почти четыре года, четверть её жизни, два из которых она провела в Америке. Жизнь в Америке не оставляла много времени для раздумий. Все Зоины силы были направлены на выживание. Московские события марта 1989-го отошли на второй план.

Зоя старалась не вспоминать о том, как она пыталась выяснить причину путешествия в Париж и как Женя Куликов чертил диаграммы, а она делала вид, что вникала в его объяснения. Изредка Зоя вспоминала Егора Власова, и её охватывала тоска. Она сама не понимала, почему мысль о Власове так на неё действовала. Зоя чётко себе представляла, как Власов бежит на неё с клюшкой, как показывает ей пачку «Мальборо», а потом отрывает кусок записки в Оружейной палате. Она скучала по Власову, но не хотела признаваться себе в этом. Ведь Власов был страшным хулиганом, который чуть ли не до последнего портил ей жизнь в школе. Но теперь Власов представлялся ей уже не отчаянным задирой, а просто непонятым и несчастным. Зоя вспоминала его страшный фингал и то, как Власов рассказывал ей про своих отца и мать, которые постоянно его били, и ей становилось его жалко. Зоя переживала, что не попрощалась с Егором перед отъездом в США. Она была так занята сборами, разговорами с Женей Куликовым и своей ненавистью к Виктору Петрову, что совсем в то время забыла про Власова. А ведь перед самым отъездом Егор Власов подарил ей на память янтарный браслет.

Зоя хорошо помнила день, когда Егор принёс ей этот подарок. Егор ждал её на улице около школы перед началом занятий. Был январь, и она через раз ходила в школу. Стояли крещенские морозы, но Власов был без шапки. Зоя помнила, что первым делом, завидев Егора, заявила:

– Привет, ты так уши отморозишь.

Но Егор не отреагировал на её предостережение, а спросил:

– Эй, Касаткина, ты когда отчаливаешь?

– Через месяц.

Зоя не говорила точную дату их вылета в Америку, потому что родители строго-настрого запретили ей делиться в школе этой информацией. Они боялись, что их отъезд сорвётся в последнюю минуту или что кто-то сглазит переезд.

– Ну, я… короче, вот. Тебе подарок приготовил.

Власов протянул ей пластмассовую коробочку, перевязанную ярко-розовой лентой. Она выглядела роскошно. Зоя никогда раньше не видела таких элегантно завёрнутых подарков. Будто прочитав её мысли, Егор заметил:

– Это я на Арбате брал. На валюту. Для иностранцев специально делают. Открывай давай.

Зоя послушно сняла перчатки и коченеющими пальцами аккуратно развязала ленточку. Потом открыла коробочку и ахнула. Внутри на бархатной поверхности лежал серебряный браслет с янтарём.

– Егор! Это же, наверное, очень дорого! Откуда ты знал про янтарь? Я ведь обожаю всё с янтарём.

Зоя действительно очень любила янтарь и даже тщетно пыталась выпросить у мамы янтарные серёжки.

– Я ж говорю, на валюту брал. На Арбате. Там для интуристов делают. Я, это самое, у матери стащил баксы.

– Как это?