Цвет греха. Белый
Александра Салиева
Грешные #3
Мой будущий муж мне изменил. Я узнала об этом, стоя в подвенечном платье, когда до церемонии нашего бракосочетания оставалось всего полчаса. От свадьбы невозможно отказаться, как бы больно мне ни было от такого предательства, ведь он ни за что не позволит. И как тогда поступить? Не знаю, что сделала бы любая другая на моём месте, но я попросила помочь того, кто… гораздо хуже.
В книге присутствует нецензурная брань!
Александра Салиева
Цвет греха. Белый
Глава 1
Нина
– Сегодня самый важный день в твоей жизни, Нина. Выйти замуж – это не просто жить вместе или отношения, когда вы встречаетесь друг с другом в свободные вечера, это намного больше. Если вдруг что-то пойдёт не так, развернуться и уйти уже не получится. Придётся постараться и приложить все усилия, чтобы этот брак был счастливым для вас обоих. Усмири свой нрав. Помни, если муж – это глава и голова семьи, то жена – шея, которая поворачивает голову в нужном направлении, – наставительным тоном произносит мама, заботливо поправляя выбившуюся прядь из моей причёски. – А главное, ни при каких обстоятельствах не спорь с мужем, лучше начинай сразу же плакать, – шутит с улыбкой.
Я тоже улыбаюсь ей в ответ, изо всех сил стараясь скрыть за этой видимой эмоцией то, что на самом деле переполняет мою душу. Выходит откровенно фальшиво, и она, конечно же, замечает. Слишком хорошо знает меня.
– Ты волнуешься, и это нормально, – с лёгкостью угадывает она. – Марк тоже очень взволнован. Ждёт не дождётся, когда ты, наконец, появишься, – вновь улыбается, бросив короткий взгляд на свои наручные часы. – Осталось совсем немного времени. Заканчивай с подготовкой. Все губы искусала и помаду съела, придётся подкрасить заново, – качает головой в порицании. – Нужно поторопиться. Если задержишься хоть на полминутки, Эва нас ни за что не простит, – отстраняется и округляет глаза в мнимом ужасе.
Мои пальцы цепляются за подол свадебного платья до судорог в суставах, но это помогает сохранить выдержку. Упоминание о той, кто приложила немало сил, чтобы организовать мою свадебную церемонию по высшему уровню, тоже играет свою роль, и я выдавливаю из себя новую улыбку, обнимая её свободной рукой.
– Хорошо, мам, – заверяю.
– Будь счастлива, доченька.
Она отстраняется и собирается уйти, но будто чувствует неладное, не спешит оставлять меня одну.
– Может быть, тебе помочь с макияжем? – уточняет, задержавшись у двери.
– Нет, я сама, – отказываюсь. – Иди лучше к гостям. Если Тео опять начнёт грубить господину Майеру, у папы снова будут неприятности с инвесторами, – привожу доводом. – Лучше присмотри за ними.
Собеседница понимающе закатывает глаза и кивает, прежде чем всё-таки уйти. Я остаюсь одна. С минуту просто-напросто стою и смотрю, как весенний ветерок колышет занавески, прикрывающие распахнутый настежь выход на террасу. Оттуда доносится лёгкая ненавязчивая мелодия, а я вдыхаю полной грудью, насколько это возможно, учитывая тесноту платья. Оно великолепно. Ещё совсем недавно я искренне любовалась тем, как сшитый на заказ наряд искусно подчеркивает талию, плотно прилегает в бёдрах и, несмотря на то, что заужен к низу, совершенно не мешает движению, идеально подходит для танцев, едва ли в обычной жизни я выглядела настолько грациозно и элегантно, как сегодня. Теперь же… почти задыхаюсь. Хотя дело вовсе не в платье. И ладно бы, если б вся моя проблема заключалась именно в предсвадебном волнении, как решила моя мама. Десять минут назад, перед тем, как она приходит, на мой мессенджер поступает видео. Я успеваю посмотреть только начало – первые секунды, и то, что они несут с собой, не предвещает ничего хорошего.
– Какой ты нетерпеливый… – томно вздыхает миниатюрная брюнетка, потянувшись к пуговицам на мужской рубашке. – И сильный…
С того ракурса, с которого снято видео, не видно её лица. Она стоит полубоком. Длинные волнистые волосы распущены. Зато изгибы женских бёдер, прикрытых кожаной юбкой с высоким разрезом, выделяются так, словно это центр кадра. Кроме юбки, на ней больше ничего нет. И тянется она к… моему будущему мужу.
На тот момент мне не хватило смелости досмотреть видео дальше, да ещё и при маме. Я трусливо вырубила и спрятала, отодвинув телефон в сторону, когда увидела её. Сделала вид, словно ничего такого не случилось. Но я должна досмотреть до конца. Обязана. Только поэтому, спустя минуту своего уединения, заставляю себя снова нажать на воспроизведение.
– Обожаю сильных мужчин, – продолжает восхищаться незнакомка на видео.
Пуговицы на мужской рубашке расстёгнуты. Её руки перемещаются на ремень, расстёгивают сперва его, затем и ширинку. В моей груди начинает щемить с такой силой, словно не бегунок по звеньям проехался, а ножом мне по сердцу полоснуло. Марк шумно выдыхает сквозь зубы и запускает ладонь в тёмный водопад роскошных волос, собирая, крепко сжимая их в кулаке на затылке, тянет за них, а девушка опускается перед ним на колени.
– Нет, не надо… – зачем-то срывается с моих губ, будто это что-нибудь изменит. – Не делай этого…
Мои руки дрожат всё отчётливее, пульс стучит по вискам, а перед глазами плывёт от выступивших слёз. Я позорно зажмуриваюсь. Не знаю, для чего, но начинаю трусливо молиться, чтоб всё было совсем не так, как видится.
Ведь всё именно так…
Будь оно проклято!
Срочно требуется больше воздуха. Несколько раз запинаюсь за шлейф платья, пока пользуюсь распахнутым проёмом. Хватаюсь за перила. Там, на этаж ниже, полно гостей. Они счастливо улыбаются и громко общаются между собой, прогуливаясь среди искусственно созданного деревенского антуража из винтажных столов и стульев, накрытых кружевом и воздушными тканями, украшенных цветами. Я смотрю на них и втягиваю ртом в лёгкие побольше кислорода. Заставляю себя дышать. Раз за разом. Будто разучилась и стараюсь научиться заново. И пусть каждый мой новых вдох – чистейшая порция боли. Донёсшийся с экрана мужской стон, полный наслаждения – как беспощадный удар под дых. Бьёт по мне снова и снова. Наверное, пора бы уже выключить, перестать слушать, насколько ему хорошо, не со мной – с другой, той, о чьём существовании я не знала. Но я не выключаю. Словно какая-нибудь грёбанная мазохистка, упрямо слушаю дальше. И не менее упрямо смотрю, как в специально подобранных для столов горшочках, чайничках, баночках и бутылках удачно смотрятся ветки оливы, лаванды, пучки трав, гроздья винограда, а плетёные корзинки, шкатулки и старинная посуда – как финальный штрих среди щедро накрытого для гостей праздничного угощения в том же стиле французской традиции с поистине царским обилием вина, сыра и миниатюрной выпечки.
Да, это должна быть очень красивая свадьба…
Моя подруга детства постаралась на славу. Даже должна появиться кованая карета, запряжённая чистокровными фризами. Атаман и Бравый – очень красивые и своенравные кони. Говорят, таких, как они, в мире считанные единицы. Этот вид на грани вымирания. Почти, как я, здесь и сейчас.
Зачем я думаю об этом?
Наверное, так проще цепляться за жалкие остатки реальности, которая стремительно рушится и рассыпается у меня на глазах под звучные шлепки мужских бёдер о женские ягодицы, вздёрнутые повыше, чтобы Марку было удобнее мощно толкаться в свою любовницу сзади, пока она громко стонет, умоляя ещё и ещё, посильнее и глубже. Всё лучше, чем вздрогнуть, как от разряда высоковольта, когда справа доносится:
– Это ты так готовишься к своей брачной ночи? – застаёт врасплох низкий баритон. – Репетируешь? Набираешься нового опыта? – звучит уже с издёвкой.
Твою мать!
Голос – знакомый. Но лучше бы нет. Принадлежит самому несносному типу из всех, кого я знаю в этой жизни. Айзек Янг – ходячая неприятность, средоточие нахальства и тот ещё грубиян, несмотря на привлекательный внешний облик. Должно быть, в этом и заключается его проблема. Самодовольный мерзавец в брендовом костюме свято уверен, что является центром вселенной, раз уж такой весь из себя голубоглазый блондин и качок, да ещё и при деньгах, может купить что угодно и кого угодно. Наше общение с ним не задаётся с самого начала знакомства, и он – последний, кого бы я хотела видеть в любой ситуации, уж тем более в этой.
Какого чёрта он тут вообще забывает?
Наверняка воспользовался лестницей, ведущей с террасы в сад, их тут аж две, по одной из них я должна была спуститься к усыпанной цветами дорожке, по которой пройти к свадебной арке, где запланировано сменить мне фамилию с Хорн на Эрдман.
И как много замечает?
Послать бы его в далёкие дали, но он значится в списке приглашённых потому, что является братом жениха Эвы, и для неё это важно. Именно по этой причине я стискиваю зубы покрепче и вместо того, чтобы осуществить своё желание, лишь разворачиваюсь к нему.
– Тебе-то что? – интересуюсь, хотя мне на самом деле вовсе не интересно.
Видео ставлю на паузу. Тот, чьё присутствие я прежде не заметила, лениво крутит стакан виски со льдом и докуривает сигарету, пристально разглядывая меня, а с ответом не спешит. Я даже запах дыма не ощутила до этого момента. Только после того, как этот несносный придвигается ко мне ближе, останавливается в паре шагов.
– Особо без разницы, – криво усмехается, выбрасывая сигарету. – Всего лишь слегка удивился. Тебе бы лучше личико своё подправить, вместо того, чтоб смотреть порнушку. Тушь потекла, – подаётся ещё ближе.
Прикосновение сгиба чужих пальцев к моей щеке обжигает. Вздрагиваю повторно. Отступаю назад, разрывая неприятный контакт. Заслуживаю от него ещё одну кривую усмешку.
– Будешь вечно такой недотрогой, только и останется, что порнушку смотреть, – комментирует Айзек. – Или это у тебя с твоим женишком такая извращённая традиция? Он же у тебя вечно в разъездах, – делает вид, что призадумывается над своими словами. – И как оно? Трах на расстоянии достаточно полноценно заменяет его член, если кончать по телефону с ним на связи?
Вот же…
Хотя надо отдать должное, частично прийти в себя это мне помогает. Сжимаю кулаки, до боли впиваясь ногтями во внутренние стороны ладоней, совершаю новый глубокий вдох.
– Отвали, Айзек, – всё-таки посылаю, хоть и мягко.
Сама же разворачиваюсь и ухожу. Возвращаюсь в комнату, где готовилась к церемонии. Плотно прикрываю за собой дверь. Вряд ли нежеланный гость и сам задерживается на террасе, но новые сюрпризы мне ни к чему, тех что уже есть – за глаза хватает. В зеркале, размером в полный рост, моё отражение выглядит реально жалко. Тушь не просто потекла, создала мне новый вид макияжа, этакий в стиле панды. Хватаю салфетки, утираю наспех. У меня не так уж много времени до того момента, как должна начаться церемония бракосочетания, и сюда заявится кто-нибудь ещё. Видео до конца так и не досмотрено, но я больше не включаю. Не сейчас. Куда больше интересует номер, с которого мне его прислали. Цифры незнакомые, а абонент оказывается недоступен.
Ну и ладно!
Не столь важно, кто…