Чувство ожидания

А в Ней… в ней было что-то такое, что заставляло бросать на нее осторожные взгляды, казаться лучше, чем ты есть и чувствовать себя слабым, несмотря на то, что рядом с ней я был будто бы серьезнее и взрослее.

Честно-честно, я чувствовал себя слабаком, что было крайне занимательно и вообще не лезло ни в какие ворота! Потому что внутри этой хрупкой девушки жила такая силища, которую, как потом оказалось, невозможно сломать ни равнодушием, ни предательством родных людей. Чувствовала ли она тогда эту силу? Верила ли в нее?

Она осталась единственной девушкой, о знакомстве с которой не знала ни одна душа. Я тщательно скрывал этот факт в колледже и еще более тщательно от своих друзей и новой подружки. Для чего нужна была эта конспирация, я и сам не особо понимал, потому что Она и правда оставалась для меня лишь знакомой, у которой я иногда узнавал, как дела, оказывал помощь по мелочи, да несколько раз привез какие-то продукты из магазина.

Меня безумно смущали ее бытовые проблемы, и ничуть не прельщало лезть в ее семейные трагедии, но, черт побери, от ее прямого уверенного взгляда, от ее манер, которым в принципе, неоткуда было взяться, у меня холодок пробегал по спине. Как она всегда держала спину, какие выверенные у нее были движения, как умело она контролировала свои эмоции!

Но при этом она абсолютно не умела играть. Ее сопливых ровесников это, возможно и впечатлило бы, но меня, опять же привыкшего к девичьим актерским играм еще с лицея, было не провести. Поэтому в тот день, когда я сдуру зашел поздравить ее с семнадцатилетием (нынешние соцсети и мессенджеры не допустили бы этого), и она зачем-то стала прикидываться пьяной, хотя алкоголем от нее действительно пахло, я понял, что она играет, но не понял зачем.

А вот ее мать, просто разительно непохожая на свою дочь, вовсе не играла. Она действительно успела прилично выпить, видимо за здоровье именинницы, и весьма наглым образом стала меня соблазнять. Или провоцировать дочь, давая понять, что пока она не наладит личную жизнь, дочери и нечего и думать о своей. Это тоже стало очередным откровением, и тоже мне не понравилось.

Не знаю уж, чего там было больше, но именно в тот вечер я решил, что в такие игры я больше не играю. Но, похоже, именно тогда что-то щелкнуло в девичьем мозгу, что-то неуловимо изменилось, потому что в ее глазах, несмотря на наигранную развязность речи, читались совсем другие эмоции. И когда она, буквально упав мне на колени, с презрением в голосе выговаривала, что «ну конечно, с опытными дамами интереснее будет» и «может, ты вовсе из-за матери сюда пришел?» она, пожалуй, впервые увидела во мне не доброго, отзывчивого преподавателя, а молодого мужчину.

Так или иначе, я начал замечать, как она аккуратно и незаметно меня разглядывает, совсем не так, как ее одногруппницы. При этом с того дня она стала меня сторониться, едва заметно краснеть при виде меня и еще больше дерзить на парах, хотя я не предпринимал никаких попыток похитить ее честь.

Она пришла сама через пару месяцев. Поздно вечером, вся мокрая от дождя, и без звонка. Она не знала, где я живу, но как-то все же нашла. Она стояла на пороге такая… беззащитная и сильная одновременно. Она все для себя решила и сдаваться не собиралась. Ее не смущало ничего, даже моя убогая квартира. Она боялась лишь разочароваться. А я… в первую минуту не знал, как аккуратно выпроводить ее, не обидев, а уже через пять минут мне самому стало важным не дать ей разочароваться во мне. В ее «я может и отсталая, но я не могу… с ними» не было ни капли позерства, ни капли лжи. Она была настоящей маленькой леди и больше всего боялась быть похожей на свою мать.

И рядом с ней на один вечер я стал таким, каким никогда не был, и никак не понимал, как это получилось. Это было так ново, так притягательно и странно, что не верилось, что происходит со мной. Как будто раскрылась какая-то часть моей души, о существовании которой до этого момента я и не подозревал.

И еще долго потом я вспоминал запах ее волос, так и не согревшиеся ладошки и едва заметный шрам на левом запястье. И никак не мог избавиться от мысли, что упустил что-то крайне важное, потому что более искренней и настоящей девушки я потом больше не встречал.

Часть первая: Забыть

Чувство расставания – солёное на вкус,
Чувство расставания – как змеи укус.
Царапает и ранит, оставит шрам в душе,
Поставит точку, а может – многоточие.

Нина

Нина долго в недоумении смотрела на дисплей звонящего телефона. Потом решила, что человек просто ошибся и звонить перестанет. Звонок действительно прекратился, и, пожав плечами, девушка продолжила помешивать суп.

Но через минуту телефон настойчиво зазвонил снова. На дисплее по-прежнему светилось имя «Дима». Сколько она не видела этого человека? Да ровно столько, сколько прошло с тех пор, как Коля решил, что им пора прекращать все отношения, потому что семью он все равно не бросит. Значит, пять лет. Хотя нет, она как-то видела Диму мельком в торговом центре, но подходить не стала.

– Привет, Дима, – наконец ответила Нина и положила ложку на стол.

– Удивлена? – спросил он. – Я уж думал, ты не вспомнишь меня.

– Почему не вспомню? Вроде с памятью все в порядке.

Нина присела на стул возле плиты.

– Тебя Коля попросил позвонить? Узнать, как у нас дела? – спросила она.

– Нет. Николай тут вообще не причем. Да и перевелся я в другой отдел, так что с ним мы теперь гораздо реже видимся.

Николай был биологическим отцом ее ребенка и большой любовью самой Нины. А Дима раньше был его подчиненным, отсюда она его и знала. Нина провела у них на работе достаточно времени и сдружилась с ним. Пока «большой босс» ходил решать важные вопросы, улаживать конфликты и «давать взбучку», они с Димой и еще одной женщиной по имени Ксюша пили чай, обсуждали сплетни и просто лентяйничали. Вернее сказать, лентяями были они, а она ждала, пока этот самый «большой босс» обратит, наконец, на нее внимание. Коля каждый раз отчитывал Нину, что не стоит приходить к нему на работу, а она каждый раз хлопала ресницами и говорила, что она и не к нему вовсе пришла, а к Диме, который тут же расплывался в улыбке и строил глазки. И вообще ей было наплевать, что их жены могут ненароком появиться в офисе.

– Тогда почему ты вдруг решил позвонить мне? – поинтересовалась Нина, потирая лоб. Воспоминания до сих пор были яркими и волнительными, хотя и не связаны с Димой напрямую.

– А тебе удобно сейчас разговаривать? – спросил Дима.

Нина взглянула на часы. В шесть она должна быть в детском клубе, где шел кружок у дочери.

– Ну, если полчаса тебе хватить, то вполне. Что случилось-то?

– Нина, ты девушка молодая, может, сможешь мне как-нибудь помочь. В общем, мне нужен кто-то, кто смог бы сыграть роль моей девушки. Ну, будто бы мы встречаемся. Может, у тебя есть незамужние подружки, которым нечем заняться. Я заплачу, разумеется.

– Эскорт – услуги? – удивилась Нина. – А профильные агентства дороговаты будут? Финансово не потянешь?

Ей стало смешно. Такую странную просьбу она слышала впервые. И вообще думала, что такое только в кино бывает.

– Ты серьезно или издеваешься? Я не совсем идиот, чтобы до такого опускаться.

– Какая просьба, такой и совет, – парировала Нина.– Если решил жену разыграть, то ее подружки лучше сойдут на эту роль.

– Что ж вы все издеваетесь-то? – расстроился вдруг Дима. – Так и скажи, что не хочешь в этом участвовать, и посоветовать тебе нечего. Зачем ёрничать?

– То есть ты предлагал уже кому-то? И много желающих нашел? А объяснить ты не можешь, зачем тебе это? Если подставить кого-то хочешь, то не думаю, что найдутся простушки. По крайней мере, у меня таких дурочек на примете нет.

– Просто очень надо, – попытался объяснить Дима. – Ммм, понимаешь, один человек должен увидеть меня с дамой и рассказал об этом другому человеку.

– Ага, – только и ответила Нина, поглядывая то на суп, то на часы. – И ты думаешь, что на просьбу, выраженную такими словами, найдутся сотни желающих? Ты в своем уме вообще? Время идет, между прочим, мне за ребенком идти еще.

– Ладно, – вздохнул Дима.– Мне надо, чтобы меня увидел один мужик и рассказал об этом Динаре.

– А Динара это, если не ошибаюсь, жена твоя? – осторожно поинтересовалась Нина. – Ты все-таки разыграть ее решил? Или позлить? Или она тебе изменила? К чему такая таинственность?

– Потому что мы развелись, мы больше не муж и жена! – неожиданно вспыхнул Дима.– А я не хочу, чтобы меня считали неудачником и слюнтяем!

– Как развелись? – ахнула Нина и бросила ложку, которую успела взять в руки.– Да ладно. Вы же столько лет вместе, что произошло?

– Любовь у нее прошла, видите ли. Я не хочу пока об этом говорить. Я знаю, что она меня считает ни на что не способным, что я, мол, ни одну бабу подцепить не могу, и поэтому ей меня жалко, жалостливая нашлась.

– Она так тебе и сказала? – удивилась Нина. – Она что, все время ждала этого от тебя?

– Не знаю я, чего она ждала. Мужика с работы попросил, он почту ее взломал. Это она хахалю своему такое писала. Назло ей хочу доказать, что я не такой жалкий, как она думает.

– Караулить их будешь что ли?

Нина была удивлена. Она считала их крепкой парой, они давно были вместе, и никогда она не слышала от Димы и слова плохого о Динаре. И как-то в споре с Колей она высказалась, что неужели, мол, все мужья изменяют своим женам, на что он кивнул на Диму, имея в виду, что он как раз исключение.

– Не собираюсь даже. Позавчера прочитал, что к нему сестра приезжает, и он ведет ее в «Вишневую гору». Меня он видел, так что точно узнает.

– О-очень интересно, – после небольшого молчания поинтересовалась Нина.– Не поделишься, какие спецслужбы ты задействовал?

– Да какие спецслужбы, – вздохнул в трубку Дима.– Говорю же, ребят с работы попросил. Я ж объяснил тебе. Они почту и соцсети ее взломали, всего и делов.