Чувство ожидания

Дмитрий

Случайные встречи с милой девушкой Валерией в одном и том же кафе вызывали у Димы улыбку. Когда он был в хорошем настроении и не занят рабочими вопросами, то с приятным удовольствием наблюдал за ней. Почему-то она была ему интересна, причем безо всяких пошлостей. Была правда в ней какая-то странность, которую он, зацикленный на своих обидах и личных неудачах, все никак не мог ухватить. Дима наблюдал за ее точеной фигурой, аккуратными движениями, нахмуренными бровками, красными сапожками, от которых у нее, видимо, так и не хватило сил избавиться, а сам думал о жене.

С Динарой он познакомился так давно, что даже ему в это не верилось. Они выросли и прожили приличную часть времени в одном доме, но разных подъездах. Они ходили в одни магазины в округе и даже в одну школу. Они так часто пересекались, что казалось вполне естественным, что в один прекрасный момент они обратили друг на друга наполненное совсем другими желаниями внимание. Несмотря на явную симпатию, их отношения долгое время были лишь платоническими. Они гуляли вечерами, ходили в кино, друг к другу в гости и вместе слушали музыку. Более того, их мамы обе работали на автозаводе и были совсем не против поженить своих детей. Все, казалось, было очевидно и предопределено заранее, но судьба – злодейка решила поверить их отношения на выносливость.

Динара была младше Димы на три года, и когда пришло ее время поступать в университет, она вдруг взбунтовалась и поступила не туда, куда очень хотели ее родители. Она без проблем сдала вступительные экзамены на архитектурный факультет, и Дима первого сентября со спокойной душой отпустил ее получать знания. Там-то она и встретила молодого человека по имени Стас, который молниеносно и крепко вскружил голову девушке. Так сильно вскружил, что на все увещевания родителей, что первый год надо работать на зачетку, а не в любовь играть, она отвечала неизменно одного и тоже: я не могу ни о чем думать, кроме него.

Целых два года Дима страдал от первой в жизни и такой неприятной личной драмы. Но было у него такое качество – мама говорила, вздыхая, что это от папы, – что заставляло его страдать молча. Страдать и ждать. Ждать терпеливо, почти хладнокровно, пока его любимая отболеет ярко вспыхнувшей страстью и опустошенная вернется к нему.

Так и получилось. Неизвестно, что там произошло между Динарой и Стасом, но они разругались и разбежались, казалось бы, раз и навсегда. Динара ходила чернее тучи от произошедшего, но такая прекрасная в своем горе, и Диме оставалось лишь аккуратно подставить ей свое плечо. Плечо было подставлено, слезы вытерты, а все мысли были направлены в нужном направлении. Когда Динара, наконец, обрела способность рационально мыслить, она и обнаружила, что все это время именно Дима был так обходителен, так мил и верен ей. Пазл сложился, и через какое-то время Дима и Динара поженились.

Все, казалось бы, шло прекрасно, и вот, спустя девять лет, этот Стас вновь разрушил их семейное счастье. И теперь Дима уже не был так уверен, что это всего лишь обострение странной зависимости своей жены. Чем чаще он думал о произошедшем, тем больше начинал верить в то, что Динара на самом деле всю жизнь любит Стаса. А сам Дима, возможно, был для нее лишь временной заменой. От таких мыслей Дима начинал злиться и придумывать разные варианты, как можно доказать, что это всего лишь его глупый вымысел. Просто сидеть и ждать он уже не мог. Но и не смог он выдержать натиск жены, когда она была полна железной решимости уйти от него. Просто не смог остановить, и от этого злился еще больше.

Такие невеселые его мысли прервала Валерия, которая вдруг подсела к нему за столик.

– Привет, – просто сказала она.

– Привет, – удивился Дима. И одновременно обрадовался. – Не думал, что ты еще раз обратишь на меня внимание.

Валерия пожала плечами.

– Просто скучно стало. Ты не против?

– Конечно, нет, присаживайся.

Валерия присела напротив, пристроила на спинку стула сумочку и положила на столик свой телефон. В другой руке она держала вазочку с каким-то десертом.

– Просто заметила, что ты сегодня какой-то особенно грустный, – посмотрела Валерия на Диму.

– Мысли всякие в голову лезут. То ли нехорошие, но правильные, то ли совсем неправильные.

– Бывает, – грустно вздохнула Валерия. – Сама такой ерундой страдаю.

Она съела несколько ложек своего десерта, а потом спросила:

– Извини за вопрос, но я периодически замечаю, как ты меня разглядываешь. Разглядываешь, но больше не подходишь. А я ведь теперь только и думаю, зачем ты это делаешь.

– Вот как, – Дима чуть смущенно улыбнулся. – А я, может, все наблюдаю, когда ты с сапогами своими расстанешься. А ты не расстаешься, вот я и гадаю, может ты меня обманула?

Валерия засмеялась открыто и легко. Ее светлые кудри красиво падали ей на лицо.

– Похоже, придется уже. Завтра совсем теплую погоду обещают.

– Если честно, причина не только в этом. Я же не слепой, кольцо на пальце увидел, а привычки знакомиться с замужними дамами у меня как-то нет.

Дима в этот момент не кривил душой. Он на самом деле крайне плохо относился ко всякого рода изменам, и старался не морочить никому голову.

– Ах, ты об этом, – Валерия нахмурилась и покрутила обручальное кольцо на пальце, рассматривая его так, как будто первый раз увидела. – Да в принципе, можно сказать, что и нет его.

И тут она легко сняла кольцо, еще раз посмотрела на него и убрала в сумку. Потом увидела удивленные глаза Димы и объяснила:

– Нет, оно настоящее, ты не думай, просто я развожусь.

– Ух ты, – осторожно произнес Дима и тут только понял, что показалось ему неправильным. Валерия всегда была в этом кафе одна, очень редко говорила по телефону и чаще всего была грустна. И нисколько не походила на замужнюю. Возможно, она поэтому подсознательно и привлекла к себе его внимание.

– Не знаю, зачем я подошла к тебе сегодня, извини. Я знакомиться ни с кем не собиралась вообще-то, так что…

Дима видел, что Валерия порывается уйти, и поспешил ее удержать.

– Нет, нет, все в порядке, у меня нет никаких таких мыслей, оставайся.

Валерия осталась, но настроение у нее заметно упало.

– Просто…, – начал Дима, понимая, что ему придется сказать это вслух. – Я сам недавно развелся с женой, поэтому и удивился твоим словам.

– Да? – удивилась Валерия и чуть успокоилась. – А… лучше сказать, сочувствую или поздравляю?

Дима сначала не понял такого странного вопроса, а потом отметил, что…

– А ты проницательна, Валерия. Мужчин обычно поздравляют с таким событием, но не меня.

И тут Дима взял да и рассказал малознакомой девушке в трех словах причину его развода:

– Жена ушла к другому.

Валерия прыснула.

– Такая же ерунда. Ну в смысле, мой к другой девушке ушел. Сказал, что жить без нее не может, что они давно знакомы и все в таком духе. Правда, он просил пока просто сделать перерыв в отношениях, но, …в общем, я подала на развод сама, не вижу никакого смысла больше ждать.

Валерия вздохнула. Ее взгляд был устремлен в стол, и Дима видел, как сильно она переживает.

– Да уж. Если честно, теперь понимаю, как банально звучат слова соболезнования. Трагедия личная, но не единственная в своем роде.

Валерия промолчала. Дима собирался допить свой кофе, но ему позвонили. И пока он отвечал на звонок, Валерия встала, тихонько, чтобы не мешать его разговору, попрощалась и вышла из кафе.

Нина

Нина была девушкой молодой, привлекательной и чернобровой. Ее глаза, обрамленные густыми, черными ресницами так и пленили противоположный пол, так что от поклонников у нее никогда не было отбоя. Но, как бы Нина не игнорировала этот факт, но ее саму неведомым образом привлекали исключительно женатые мужчины. Была какая-то интрига, возбуждающий адреналин в том, чтобы охмурить, завоевать человека, которого ждала дома жена, а то и дети. Ходячий сканер, говорили про нее подруги, когда она выбирала понравившегося парня на дискотеке, на улице, в торговом центре и, познакомившись с ним, подтверждала свою догадку, увидев у него кольцо на пальце.

Нина была девушкой не из застенчивых, потому познакомиться с кем-нибудь, не составляло ей никакого труда. Но из-за своей странной особенности, ей так часто приходилось в своей короткой жизни слышать фразу «извини, я женат», что она перестала расстраиваться по этому поводу. Но уж если мужчина отвечал ей взаимностью, то ее чувства походили на бушующий океан, и было очень сложно найти берега, потому что смешивались не только дни и ночи, но и почти наркотическое опьянение и реальность. Как правило, мужчины всего этого пугались, так что Нина еще долго отходила от своих бурных переживаний после расставаний с очередным ухажером.

Николай оказался тем редким исключением, когда понравился «сразу» и наповал, и Нина внутренне до последнего надеялась, что в свои 32 года он оставался свободным. Надежда не оправдалась и, пожалуй, впервые Нина сама себя ненавидела за свои слабости.

Познакомились они на корпоративе компании Николая, куда ее позвала одна из ее подруг, работающая там, и Нина, разумеется, не отказалась от такого заманчивого предложения. Николай без сомнения умел ухаживать. Он делал шикарные подарки, водил по модным местам и ресторанам, был мил и терпел ее выходки. И при этом на второй же встрече поставил ее в известность, что у него жена, и бросать он ее не собирается. Последняя надежда Нины рухнула, но она все равно легко сдалась под его напором, потому что как любая молодая девушка хотела чувствовать себя если не принцессой, то окруженной вниманием любимой женщиной. Страсти приятно пьянили, и думать о чувствах какой-то другой женщины совсем не хотелось. Поэтому Нина просто наслаждалась теми редкими часами с Николаем, которые ему удавалось выкроить в своем напряженном графике.

Потом она стала открыто приходить к нему на работу, где, собственно, и познакомилась с Димой, который прикрывал ее перед женой Коли, передавала любимому маленькие подарочки, приезжала в любой час и день по высланным в сообщениях адресам. Они успели съездить несколько раз на море, один раз даже поругаться, а потом Нина забеременела, и все изменилось.

– Пора заканчивать. Ты классная, и ребенка твоего я обижать не собираюсь, но у нас больше ничего не будет, – сказал он очень спокойно, обдуманно и даже поцеловал на прощение. Сказка на этом закончилась, дно волшебства ударило в спину, и наступила болезненная, пугающая реальность.