Красный подвал

– Да Вера, я счастлив, не представляешь как, вопреки всему, что происходит со мной в последнее время. Я подыщу работу, а вечерами по средам буду играть здесь. Вера, это мои шаги вперед.

– Ладно, сейчас еще в одно место заскочим, – скупо улыбнулась девушка.

Еще одним местом оказалась продуктовая база, где еще недавно работала она сама. Егор стоял и ждал Веру перед железными раздвижными воротами огромной территории, на которой располагалось множество различного рода деятельности фирм. Наконец – то она появилась с двумя пакетами в руках.

– Держи! Скомандовала она.

– Значит так, этот пакет возьмешь к деду, а это мой, в принципе они идентичны, за исключением бутылки с водкой.

– А ты молодец Вера, шустрая и способная!

– Да, мне часто говорят, что я завидная невеста. Связи всяческого рода позволяют жить в этом мире, запомни это Егор, запомни навсегда!

ГЛАВА 5

Осень продолжала удивлять. Всю первую половину сентября она проплакала дождями, а вторую половину благосклонно улыбалась лучами солнца. В окна одной московской квартиры на семнадцатом этаже, оно светило так, что не давало спокойно нежиться молодой женщине в постели. Та ворочалась с боку на бок, по всей ширине двуспальной кровати, прятала лицо под одеяло и снова высвобождала его. Вскоре она перестала видеть смысл в борьбе с самой собой и, понимая, что сна уже не будет, откинула шелковое одеяло в сторону. С недоброжелательным видом она направилась в ванную комнату. Огромная квартира, с дорогим интерьером напоминала загородный дом. В ванной комнате послышался шум воды, напор струй душа все время менялся, а через какое-то время стих окончательно.

Женщина вышла из ванной комнаты, с полотенцем на голове и в коротком бордовом халате, на открытых участках кожи поблескивали капли воды, которые тут же испарялись. Это была стройная и высокая женщина лет тридцати пяти, приятной внешности со светлыми вьющимися волосами. Судя по тому, что она периодически посматривала на часы, было понятно, что ее где-то ждут. Женщина скинула мокрое полотенце, и, массажируя голову пальцами, включила фен. Некоторое время негромко пошумел фен и стих. Торопясь, выпив чашку кофе почти на ходу, женщина накинула темно-красный кожаный френч поверх короткого красного платья и вышла из квартиры.

Двор дома был обнесен высоким, узорчатым забором, прямо напротив единственного подъезда многоэтажного сооружения располагалась детская площадка, которая в данный момент совершенно пустовала, слева автостоянка. А параллельно от нее был обустроен пропускной пункт, который говорил о том, что просто так не попадешь не только в дом, но и во двор, а если и пришел к кому-то в гости, то охранник укажет тебе на домофон, после чего хозяева решат давать разрешение охраннику пропустить или нет. Охранников было трое. Все, троя, внушали истинно богатырский вид.

Женщина вышла из подъезда и направилась в сторону красной Феррари, на ходу вынимая из сумочки ключи и щелкая кнопкой сигнализации. Автомобиль, издав протяжный писк, щелкнул замком двери. Цвет автомобиля подчеркивал подходящую под него одежду хозяйки, в ней чувствовался вкус. Один из охранников поспешил открыть автоматические ворота, когда Феррари медленно и бесшумно двинулась в их сторону. Он кивнул головой и продолжал смотреть ей в след. Взгляд был восхищенный и даже слегка ревнивый.

Через двадцать минут она входила в другое здание охраняемое не менее чем ее собственное жилье. Предъявив пропуск охраннику, она вошла внутрь. Женщина поднялась на второй этаж на лифте и двинулась через длинный коридор, цоканье от каблуков озвучивалось не громким эхом. Она, поздоровавшись с молодой секретаршей, двинулась по коридору мимо дверей с разными табличками:

ЮРИДИЧЕСКАЯ ПОМОЩЬ И КОНСУЛЬТАЦИИ

За тем:

ЮРИСТ РЫБНИКОВ АНДРЕЙ СЕРГЕЕВИЧ

Следующая:

КИРРИЛОВ А.П.

Из-за дверей кабинетов доносились голоса утренних радиопередач, здание было практически пустым. Подойдя до следующей двери с табличкой:

ПСИХОЛОГ

АНДРОНОВ ВИКТОР СТЕПАНОВИЧ

Она постучала несколько раз.

Послышался мужской голос: – Входите! – резко произнесли с той стороны. Дверь приоткрылась.

– А, Мариночка, доброе утро, входите, пожалуйста!

Виктор Степанович считался очень знатным психологом, со своими клиентами был весьма обходительным, имена женщин любил называть в ласкательной форме. Среди его клиентов были люди в основном занимающиеся частным бизнесом, круг клиентов расширялся исключительно через знакомства. В его кресле сидели даже некоторые знаменитости и рассказывали о своих невидимых проблемах. Сеансы стоили довольно дорого. Марина часто посещала Виктора Степановича и считала что время, проведенное в этом кресле, спасало ее от периодических депрессий.

Виктор Степанович отставил кружку с недопитым кофе в сторону и предложил даме сесть.

Марина откинулась в кожаном кресле перед столом и вытащила из сумочки пачку тонких сигарет. Виктор Степанович встал из-за стола и подошел к окну, поднял жалюзи и в кабинет сразу же проник свет. Улица за окном была оживленной.

– В центре всегда по утрам пробки на дорогах! – глядя в окно, произнес он.

– А я добралась быстро, не наблюдала никаких помех, – прикуривая сигарету, ответила Марина.

Виктор Степанович приоткрыл окно и вернулся на место. Он не любил когда курят во время сеансов, ему не нравилось что чистый и уютный кабинет заполоняют облака табачного дыма. Довольно часто он менял пропахшие жалюзи. Однако курить еще никому не запрещал. Все они платили большие деньги, потому считали, что имеют право, установить свои правила. Нервничая в своих рассказах, клиенты выкуривали далеко не по одной сигарете.

Психолог взял карандаш в руки и начал покручивать его, держа за деревянные ребра.

– Мариночка, о чем ты хотела бы поговорить сегодня?

– О снах! Сны просто замучили меня последние несколько ночей. Они по содержанию разные, но я чувствую связь между ними. Меня это пугает.

– Как ты чувствуешь связь? – медленно произнес психолог.

– Мне видится образ человека, человека которого прежде я никогда не видела, а точнее это мужской образ и в каждом из снов, где я его вижу он, будто куда-то зовет меня. Я просыпаюсь и пытаюсь представить его лицо или его одежду, но все бесполезно, все помню, места, цвета, но не помню, как выглядит этот образ. В последний раз он стоял у каких-то ворот и звал меня, он не махал руками, даже не шевелил губами, он не произносил ни единого слова, но я понимала, что он меня зовет.

Марина погасила сигарету в пепельницу и выдохнула последние струйки дыма. Дым медленно поднимался вверх, изгибаясь словно змея, он скручивался в клубок и снова расплетался, пока его не затянуло открытое окно.

– И вот я стою, смотрю на этот образ, что зовет меня, и начинаю его звать сама, и так яростно звать, будто от этого зависит чья-то жизнь. Он упирается, он не хочет идти, он хочет, что бы я шла за ним. Я вижу себя, вижу, как я начинаю злиться, все кидать, бить, лишь бы он пришел, а он равнодушно стоял и смотрел, как я схожу с ума.

Марина нервно постукивала пальцами по столу, стук был быстрым и очень разбросанным, не получалось стучать всеми пальцами по очереди. Она вытянула еще одну сигарету и прикурила. Первая затяжка была короткой, дым, едва попав в рот, выбрался наружу.

– А потом, потом, когда я начала рыдать, этот образ пришел ко мне и мы вмести вошли в дверь, я не помню в какую именно, но всех тех мест что мне снились, я, как и этого человека, никогда раньше не встречала. Он начинает меня гладить по голове, ласкает и я так счастлива, я чувствую как мне хорошо и приятно.

Марина совсем не затягивала дым сигарет в легкие, она просто выпускала его кольцами.

– Мне приятно, я знаю, что мне хорошо, но он, продолжая меня ласкать, вдруг почему-то начинает плакать, слезы быстро стекают по щекам, падают на мои волосы, на мою грудь. А после он начинает кричать, очень громко и все равно продолжает меня гладить. Он кричит словно от боли, словно гладит не мою грудь и волосы, а стекло, которое режет его руки. Но крови нет, нет крови, этот крик единственное, что вырывалось из его глотки, а больше, ни слова, ни единого возгласа. Первые несколько раз он мне снился в том же образе, только все остальное иначе, другие места, другие действия, но он молчит все время и все время идет за мной.

Виктор Степанович сделал глоток остывшего кофе и вновь вернул чашку на место.

– Мариночка может кофе? Или чай? Желаете?

– Спасибо Виктор Степанович, я совсем недавно выпила кофе дома.

– Во сне человек проводит треть жизни. – Начал рассказывать психолог.

– Я согласен, во многих случаях то или иное сновидение вызывается чисто физиологическими причинами. Не редкость бывало такое, что снится сон, на утро ты его вспоминаешь, думаешь о нем в течение дня, так как он был ярким, либо приятным либо страшным. И в следующую ночь тебе сниться сон, который ты чувствуешь, что связан с предыдущим, ты думаешь, что это продолжение, преследование и даже судьба.

– Мариночка, вот тебе довольно простой пример: – у тебя завтра встреча, не важно, какого характера, то ли деловая, то ли важная, то ли нервная, а то и вовсе первое свидание. Ты целый день об этом думаешь, готовишься. Твой мозг переполнен эмоциями, тело вот-вот разорвется от нервной дрожи. Ждешь ты, не ждешь ли, тех событий, но девяносто девять процентов из ста, что это событие присниться тебе ночью. Чаще всего во сне, мы подчиняемся выбранному подсознаньем сюжету, который не в силах изменить, поскольку не осознаем факт, что являемся в состоянии сна. Мы либо наблюдаем со стороны, за происходящими событиями, либо являемся непосредственными участниками, погруженные в зыбкую ирреальность сна. В твоем случае, не стоит прибегать к древним восприятиям сновидений, толкование которых таково: – сны это истории духов, совершенно божественные послания, мозг отделяется от тела, и видит то, что может быть, было с тобой или с кем-то из знакомых тебе людей. Или даже то, что должно случиться.

– Я абсолютно уверен, что здесь скорее то, о чем я говорил в начале. Категория ярких снов.

– Мариночка, у тебя дома все в порядке? Как семья? Может быть что-то не так? – пристально глядя на Марину, спросил психоаналитик.

– Да все замечательно, Виктор Степанович, дома в семье все просто чудесно.