Тёмных дел мастера. Книга третья

– Спасибо, Вантер, до половины четвёртого Вы свободны, – напоследок мимоходом объявил ему Мальком, поспешно вылезая из кареты вместе с саквояжем, и скорым шагом отправился к вычищенным до блеска золочёным дверям с магическими экранами, находящимися на возвышении подле широких центральных ступеней, занимавших почти добрую половину от всей площади здания. По пути ему сразу же встретилось несколько коллег, и молодой чиновник незамедлительно раскланялся с ними, хотя и не все они так же спешили ко входу, как он сам, предпочитая больше разговаривать друг с другом о насущных делах, поправляя шейные платки сюртуков или шляпки дорогих офисных костюмов, если то были женщины, в то время как иные лорды постарше просто вальяжно вышагивали по стоянке с тросточкой в руках, скользя важным взглядом по окрестностям.

Внутри парадный холл здания правительства почти сразу же поражал своей роскошностью всех, кто впервые вступал в его стены. Повсюду можно было видеть тончайший белоснежный гранит и отшлифованные в бочкообразные формы колонны чёрного мрамора, что являлось редкостью даже для столицы, поскольку обычно гранит и мрамор имели строго противоположные оттенки своей фактуры, а в промышленном производстве эти материалы вообще не использовались, так как все их залежи в Сентусе и даже Великом Гилии редко когда дотягивали до такого качества. И всё же для большинства работающих здесь людей подобный интерьер уже давно стал чем-то до безразличия обыденным, и каждый из них лишь привычно шагал в нужном ему направлении, минуя пропускной пункт у стойки информации, продолжая натаптывать своими дорогими лакированными туфлями целые дорожки, день за днём протирая полы между парадным холлом и всеми остальными не слишком отличающимися друг от друга кабинетами.

К сожалению, в их число входил и Мальком.

Каждый будний день стремительно проносясь мимо черных колонн с золочёными капителями, он вставал в небольшую очередь у прохода к находившейся здесь после парадного холла высокой и светлой приёмной первого этажа здания, где вот уже несколько лет зеленела и цвела разнообразная флора их небольшого ухоженного садика с клумбами, разбитого под старомодным, но зато раскинувшимся во всю стену стеклянным витражом, и, машинально предъявив свои документы охраннику, проходил дальше к одной из двух подъёмных кабин, которые с помощью магии доставляли всех работников до нужных им этажей здания. Кабинет Малькома находился на третьем этаже, почти в самом конце за левым ответвлением коридора, и обычно молодой чиновник сразу же устремлялся туда, после того как ему удавалось выйти из магоподъемной кабины, пробившись сквозь непрекращающуюся очередь из входящих и выходящих вместе с ним на этом этаже коллег. Однако сегодняшнее утро представляло для Малькома небольшое исключение.

Назначенное на начало рабочего дня заседание всего среднего состава Управленческой Палаты города, на котором должно было присутствовать в том числе и их подразделение, занимающееся проблемами жилищной сферы услуг, предоставляло молодому чиновнику небольшой шанс отличится и позволяло надеяться, что после всех представленных его начальством отчётов ему всё же удастся взять слово у трибуны, когда многоуважаемый господин Феро, следуя протоколу заседания, обязательно спросит и о других проблемах в этой сфере, благодаря чему Мальком наконец-то выступит с давно отрепетированной им речью о безалаберном отношении рабочих к постройке новых зданий в Сентериольском районе, о пропаже дополнительных средств, выделенных на ремонт старой прядильной мануфактуры, и о многом другом. И хотя молодой чиновник отлично понимал, насколько дерзким могло оказаться такое поведение для всех присутствующих на этом заседании вещальщиков и других сторонних наблюдателей, которые после недавних реформ были просто обязаны всегда докладывать о действиях назначенного главы города и согласовывать их со столицей, – он также отлично знал, что господин Феро не поступит в ущерб своей репутации, иначе его никогда бы не назначили мэром, поэтому хотя бы малая часть незапланированных обращений Малькома всё же должна была оказаться услышана обществом, а о большем он и не мечтал.

К тому же, насмотревшись с экранов вещательных зеркал на то, как решительно действ в подобных ситуациях и сам их стареющий монарх, обличающий во Всеобщий День Прошения к нему не только общие, но и множество частных проблем своего королевства, молодой чиновник просто не мог не заразиться подобным примером поведения, и одно только это придавало ему уверенности в важности и резонности своих действий на сегодняшнем выступлении.

По бокам от дверей главного зала совещаний, готовая к торжественному приветствию, расположилась строгого вида прислуга, без труда давая понять каждому входящему, что предстоящее заседание вот-вот начнётся, и как только Мальком ступил на безупречно вычищенную ковровую дорожку, начинавшуюся прямо у выхода из подъёмной кабины, его лицо немного преобразилось. Изо всех сил молодой чиновник старался выглядеть профессионально в глазах каждого шагающего рядом с ним старшего коллеги или даже простого секретаря, несущего за своим начальником огромную кипу всех его бумаг. Руки и ноги он держал прямо, глаза были направлены только вперёд, а разум молодого чиновника отныне был сосредоточен исключительно на предстоящей задаче. Уверено преодолев от общего пролёта последние метры, Мальком, не забывая о своём статусе, легко и непринуждённо поклонился прислуге и, пропустив вперёд несколько почтенных господ, незамедлительно вошёл и сам, скромно расположившись пока у ближайшей стены, чтобы отыскать для себя свободное место.

Холодное, но весьма официальное внутреннее освещение зала как нельзя лучше настраивало всех членов совещания на предстоящий открытый диалог, и когда молодой чиновник разглядел сидящего в дальнем кресле у окна как всегда одетого в роскошный деловой костюм, мистера Мервьюли – то тут же направился к нему, обходя остальных своих коллег, рассаживающихся по своим местам с присущими каждому настоящему дворянину аккуратностью и тактом.

– Приветствую Вас, сер, – располагающим, но также весьма смиренным тоном поздоровался с ним Мальком, как только оказался подле своего непосредственного начальника, встав чуть позади. – Похоже, господин Феро ещё не прибыл.

– О, не беспокойтесь о нашем достопочтимом мэре, лорд Артен, – привычно быстро заговорил с ним Мервьюли, и складки у него под подбородком тут же задергались в унисон с произносимыми им словами. – Надеюсь, финальный отчёт у вас? Я как замглавы города по жилищным вопросам, уже давно чувствую некоторое внимание со стороны нашей теперешней администрации и не могу опозориться в этот раз, объявив публично, что мы так и не добились значительных результатов в нашей сфере.

– Конечно, Ваш доклад со мной, сер, – всё так же смиренно ответил ему стоящий позади молодой чиновник и, видя, что находившееся с правой стороны от его начальника кресло всё ещё оставалось свободным – тут же поспешил занять его, расположив перед собой на совещательном столе саквояж и сразу же вынув оттуда все необходимые бумаги.

– Хорошо, хорошо… – пробежав по ним сноровистым, мерным взглядом, одобрил отлично разбирающийся во всех делах своего отдела мистер Мервьюли: благодаря своему опыту, он сразу же мог указать любому молодому работнику на его ошибки; однако к Малькому это нисколько не относилось – тем более что всё, о чём он так страстно стремился рассказать мэру города, находилось у него в голове, а не на бумаге. И всё же он немного побаивался.

Вдруг отделанные изящными оборками портьеры входного проёма зала совещаний немного зашевелились от усилившегося движения всё ещё теснившейся у порога толпы, и внутрь довольно торопливо вошли несколько человек, среди которых чинно прошагал и сам великочтимый мэр Феро. То был немного приземистый человек, плотного телосложения, носивший на затылке небольшую шляпу-котелок и обладавший вполне соответствующим своему положению внешним видом, однако его лицо имело настолько необъятные щёки, что данная часть образа мэра просто не могла не выделяться среди остальных особенностей, по которым можно было бы описать его внешность, и это всегда было заметно со всех сторон, откуда не посмотри. Впрочем, в современном Малькому обществе подобная особенность у почтенных и статных мужчин уже давно стала нормой, и никто больше не обращал внимания на те или иные проявления их неумеренного образа жизни, особенно когда в их распоряжении имелись деньги и власть.

– Итак, коллеги, здравствуйте, – коротко начал свою речь мэр Миренкиана, ещё даже не дойдя до трибуны. – Давайте приступим, поскольку график у нас сегодня очень плотный. Пускай первым выступает сер Мервьюли, так как меня недавно предупредили о его внушительном успехе в деле по благоустройству бытовых вопросов, и-и… – протянул господин Феро, наконец-то заняв нужное место в центре зала, рядом с своими главными советниками. – Надеюсь, никто не против?

По залу сразу же пробежало лёгкое возбуждение. Было заметно, что сидевший рядом с Малькомом замглавы города ощутимо замялся, хотя тут же взял себя в руки и не проронил ни одного лишнего слова.

– Нет? – вновь повторил мэр. – Тогда прошу вас, мистер, прошу. Не будем задерживать заседание.

Отойдя в сторону от обтянутой красным ситцем трибуны, господин Феро ловко уступил своё только что занятое им место пока ещё сидевшему у окна и державшемуся за единственный клочок бумаги мистеру Мервьюли, но тот вскоре быстро сориентировался и поспешно поднялся на ноги, насколько это позволяли его вес и соседствующее рядом с ним окружение, состоявшее из до сих пор занимавших последние свободные места чиновников и пристроившихся в дальнем углу вещальщиков, как раз настраивавших свои кристаллы в палочках на приём магического сигнала. Протискиваясь между ними, он в какой-то момент молча схватил Малькома за плечо и посмотрел ему в лицо, лишь на секунду изобразив уголком рта и прищуром глаз осознанное понимание подобных уловок со стороны некоторых своих недоброжелателей, мечтавших подвинуть его с этой должности, после чего уже совершенно невозмутимо двинулся вперёд, немного придерживая свою выпирающую под брюхом жилетку, а Мальком остался скупо наблюдать за ним со своего кресла, пытаясь уловить нужную интонацию в зале.

Подойдя наконец к трибуне, замглавы выдержанно поздоровался с господином мэром, а также со всей аудиторией, после чего представительно начал свой доклад, на который Мальком потратил довольно много часов, выверяя каждое предложение. Однако его начальник умело ориентировался по тексту, и уже через десять минут доклада высокочтимый господин Феро стал изредка подкидывать ему разные вопросы о ситуации в тех или иных районах города, на что Мервьюли отвечал довольно неплохо, несмотря на то что иногда они касались и мелких деталей.

Рассказывая о заторах на дорогах, вызванных, как оказалось, несвоевременным ремонтом моста, или о рассчитанном освоении бюджета по новостройкам, замглавы города по жилищным вопросам оставался вполне невозмутим и стоически холоден, а после почти получасовых дебатов, вызванных его заявлением по поводу скорейшего сдвига вопроса о распределении ремонтных работ на окраине лишь после того, как определится судьба всех заселяющих её незаконных эмигрантов, начавший подсознательно ощущать уже давно знакомую рутину своей каждодневной работы Мальком только и мог, что терпеливо ждать того момента, когда всё это наконец закончится и мэр города вполне ясно и определённо задаст тот самый главный вопрос, ради которого молодой чиновник на самом деле трудился все последние дни. Однако время тянулось слишком долго, а воспитание Малькома просто никогда бы не позволило ему прервать кого бы то ни было из старших, даже если их слова казались ему совершенно мелочными и утратившими суть вопроса.

– …Ладно, хорошо, – добавил к последним словам мистера Мервьюли достопочтимый мэр. – Но допустим, у вас хватит времени уложиться в сроки, если этот вопрос будет решён, тогда что?

– Тогда я обещаю вам, господин, что все планы, присылаемые нам столицей, будут выполнены на сто процентов.

– М-м, ну что же, полагаю, это надо зафиксировать в письменной форме, господа, – слегка улыбнулся подобному заверению Феро и посмотрел на передние ряды сидевших перед ним чиновников, на что те уже более открыто засверкали своими улыбками, а остальные бодро поддержали их распространившейся по всему залу волной смеха: ведь никто из присутствующих не хотел показаться своему начальнику не разделявшим его точку зрения строптивым упрямцем, поскольку за это можно было легко лишиться его благосклонности.

– Хм, ну что же, вот и отлично, – весьма довольный своими словами и закрепившейся от них общей реакцией, подвёл итог Феро. – сер Мервьюли, у вас есть ещё, что сказать по поводу доклада?

– Нет, господин, – скромно отрапортовал начальник Малькома.

– Тогда предлагаю перейти к следующему вопросу…

И тут всё нетерпение, которое охватило молодого чиновника в тот краткий миг, когда великочтимый господин мэр сделал небольшую паузу между своим обращением к Мервьюли и последовавшим за ним предложением продолжить, буквально… провалилось для Малькома в пустоту.

Никакими словами у него не получилось бы описать для себя горечь от подобного несправедливого финала! И хотя заседание всё ещё продолжалось – молодому чиновнику вдруг стало кристально ясно, что никто даже не подумал о том, чтобы пригласить такую мелкую сошку, как он, к трибуне или хотя бы дать возможность выступить с места. В порыве негодования Малькому хотелось без всякого разрешения вскочить на ноги и обрушиться с градом обвинений на тех, кто был повинен в подобном пренебрежении к правилам – да что там! – к самому смыслу проведения этого собрания как таковому… но настолько радикальный поворот событий представлялся молодому дворянину поистине невозможным.

С удручённым видом он проследил за тем, как новый выступающий, приглашённый мэром, приподнялся со своего кресла, а мистер Мервьюли почтенно поклонился перед ним и сошёл с трибуны, чтобы вернуться затем обратно в зал, после чего молодому чиновнику оставалось только медленно откинуться назад и устремить усталый взгляд в пронзительное небо, разлившееся за окном, словно свободный океан, по которому плыли паруса набегавших с севера облаков, чей безмятежный вид помогал унять хотя бы часть тех волнений, которые сейчас так страстно бередили его душу. «И в этот раз не получилос-сь…» – с досадой протянул про себя Мальком и уже было снова хотел перевести взгляд на лежавшую перед ним стопку бумаг, чтобы отправить её обратно в свой саквояж, как вдруг заметил в небе – как раз рядом с махровой шторой, закрывавшей собой добрую четверть окна – какую-то яркую точку.

Висевшая на шторе золочёная бахрома и прикрывавший её с внутренней стороны тюль, которые так изысканно подчёркивали собой статус нового времени, не могли скрыть от глаз молодого чиновника того обстоятельства, что точка эта стремительно увеличивалась в размерах, что говорило о её приближении; а когда яркий свет от этого странного объекта заполнил собой не менее трети неба, не на шутку обеспокоенный Мальком даже пару раз дёрнулся вперёд от волнения, что, конечно же, сразу заметили его коллеги, равно как и подходивший к своему креслу мистер Мервьюли.

– Да? Вы что-то хотели добавить, э-э… сер? – повернул к нему голову господин Феро, перебив таким образом очередного взошедшего на трибуну выступающего, когда заметил столь странное поведение со стороны одного из сидевших где-то там, в конце зала, младших чиновников, показавшееся ему к тому же крайне непочтительным, поскольку им редко когда вообще предоставляли возможность высказаться. Но Мальком к тому времени уже силой заставил себя успокоиться.

– М-м, нет, многоуважаемый господин мэр, я глубоко извиняюсь, простите, – пролепетал он второпях, после того, как привстал и тут же сел обратно, однако было уже поздно: все присутствующие мигом обратили на Малькома своё непосредственное внимание.

– В таком случае не мешайте, попрошу вас… – строго начал отчитывать его Феро, и молодой чиновник тут же зарделся от стыда, по привычке ожидая нагоняя – как во времена своего детства, когда его за что-нибудь распекал отец или уже в более позднее время профессор академии магии – отчего на пару мгновений не мог больше думать не о чём другом, кроме как о своём неподобающем для присутствующих лиц поступке. Но тут за окном внезапно раздался непонятный гул, который заставил абсолютно всех присутствующих переключить своё внимание только на него.

– Что это? – проговорил кто-то из сидевших за столом старших чиновников хриплым от волнения голосом.

– Не похоже на магоплан… – задумчиво подхватил мысли коллеги уже подошедший было к своему месту, но теперь замешкавшийся у ближайшего окна мистер Мервьюли.

– Э, погодите, господа, я сейчас же свяжусь с нашим охранным корпусом, и они быстро нам всё это объяснят! – решил немного разрядить обстановку сидевший у трибуны мэр и уже взялся за свою палочку, но тут доносившийся снаружи гул внезапно усилился, и всех присутствующих буквально накрыло какой-то необъяснимо дикой волной страха, за которой последовала ярчайшая вспышка света, разметавшая стоявший за окном день в огненные клочья и вмиг утянувшая за собой весь застоявшийся в зале совещаний воздух через расколовшиеся стеклоэкраны одним махом. А когда уже давно заполнивший атмосферу снаружи нестерпимо-удушливый смрад ворвался в зал с обратной, куда более бешеной силой, то повскакивавшим со своих мест важным персонам собравшихся в нём, уже не хватило времени, чтобы как следует сориентироваться, ведь в ту же секунду соседнюю с ними стену, равно как и всё помещение за ней, накрыл такой оглушительный взрыв, что та просто не выдержала и с ужасным грохотом обвалилась вперёд, осыпав головы всех, находившихся рядом с ней почтенных лордов и серов смертоносным градом каменных осколков, так что многие из них в одно мгновение оказались целиком погребены под ними.

В поднявшейся страшной суматохе оставшиеся в живых кричали и кашляли, задыхаясь от пыли, что клубилась из недр образовавшейся дыры, через которую, к ужасу людей, просматривалось пустое пространство соседних офисов и коридоров, откуда к тому же ещё и разило нестерпимым жаром. А когда сквозь доносящийся сверху и снизу рокот осыпающихся камней прорвался ещё один страшный звук, похожий на нарастающий треск, то для каждого из сохранивших своё сознание людей наступил отчаянный рубеж их страданий, поскольку все они вдруг почувствовали, что здание вот-вот обрушится.

Однако, как ни странно, этого не произошло.

С вытаращенными от непонимания и боли глазами Мальком следил за творившимся перед ним чудовищным катаклизмом, безуспешно пытаясь высвободить свою ногу, застрявшую под телом недвижимой миссис Валис, и уже почти ничего не видел перед собой, как вдруг ему показалось, что откуда-то снизу к нему приближается странное чёрное пятно. Обуреваемый паникой, которая всё больше и больше овладевала его сознанием, молодой чиновник стал ещё сильнее барахтаться на месте, упираясь одним локтем в пол и то и дело отирая свободной рукой окровавленный висок, пока вдруг ясно не почувствовал перед собой чьё-то присутствие.

– А-А-Р-ЯХ-ХХ! ВАШУ МА-АТЬ! – проревел внезапно чей-то до издевательства не соответствующий обстановке голос, в котором тем не менее чувствовалась какая-то странная, практически нечеловеческая мощь и сила. – НЕУЖТО ВЫБР-РАЛСЯ?!

Казалось, что звуки от его раскатистого эха буквально завладевали окружающим пространством и с каждой новой фразой грозились навечно застрять у Малькома в голове, отражаясь во всех уцелевших уголках теперь уже бывшего зала совещаний так гулко, что это даже заставило молодого чиновника ненадолго прервать свои поползновения и оцепенеть под их напором, но когда он понял, что источником этих звуков было не его воображение, а стоявший у самого края образовавшегося проёма человек, небрежно топчущий своим сапогом размозжённую голову мэра – то рассудок молодого чиновника уже не выдержал. Почувствовав утрату последних манер знатного дворянина, к которым Малькома так старательно приучали с ранних лет, достопочтимый лорд Артен не мог больше сопротивлялся внутреннему позыву: его решительно стошнило от увиденного прямо на дорогой лацкан всё ещё лежавшей поперёк Альфредовой ноги заваленной камнями миссис Валис – замглавы горда по спортивным состязаниям и культурному досугу, являвшейся к тому же второй женщиной, допущенной к управлению городом в их чиновничьем аппарате – после чего сам юный лорд тоже стремительно вырубился.

Очнулся Мальком лишь после того, когда чьи-то сильные руки вот уже какое-то время немилосердно терзали его за шиворот.

– …Просыпайся, герой! Подъём!!! Меня не обманешь! – раздавался над Малькомом чей-то нахальный и в то же время требовательный в своей настойчивости голос. – Пора прогуляться, раз уж ты не сдох!

несколько видов волшебных палочек магусов

Глава 2

Любая достаточно развитая технология неотличима от магии.

    «Законы Кларка» —
    Третий закон Артура Чарльза Кларка

Альфред уже давно не верил своим глазам! Он вообще больше ни во что не верил в Эргароте! Всё в здешней губительной обстановке напоминало ему о мучениях духа и тела. Но всё это также было связано и с необыкновенной мощью! О, да-а! Она пронизывала стены замка, принадлежавшего этому «старому пердуну» (как любил когда-то называть Эргарота Джаргул), до самого основания, вибрировала от прикосновений и уходила далеко за пределы внешнего периметра. Ровно, как и сам Альфред, поскольку тело и разум его оставались слиты с ней воедино.

Пять лет… Пять долгих, нескончаемых лет мучений… Но вот наконец-то он смог полностью преодолеть себя. И, что самое главное – смог полностью преодолеть все начальные испытания, предназначенные для развития способностей любого чёрного колдуна, попавшего сюда. И даже найти скрытые знания этого места! Теперь перед ним лежала сама жизнь, развёрнутая в виде старой, изношенной книги, и буквально умоляла Альфреда раскрыть себя и прочесть.

Переворачивая страницу за страницей, молодой повелитель колдовской силы испытывал настоящий экстаз, словно его руки снимали покров с самой страстной и притягательной женщины в мире. Но Альфред отлично понимал: то была лишь первая волна уловок, которыми книга пыталась защитить себя, взяв контроль над нерадивым разумом, что жаждал её знаний, совершенно забыв об осторожности.