Ничей

– Знаешь, почему я тебя пригласил в начальники штаба? – неожиданно спросил Макеев. И сам себе ответил. – Потому что ты не зассышь.

Я так сразу и не нашелся, чем крыть. Он одернул пиджак и толкнул перед собой дверь.

– Ну, всё. Давай заверять листы.

Вплоть до половины четвертого у нас в подвале кипела творческая работа. Георгий Александрович и Андрей с Ириной сидели рядком за длинным-предлинным столом. Андрей передавал кандидату лист, тот цепко проглядывал его и расписывался внизу, в специальной графе. Далее Ирина подшивала лист в картонную папку. В определенный момент Андрей произносил: «Стоп!», и папку заменяли на новую. Готовые папки складывали стопкой, на приставную тумбочку. Напротив тумбочки сидел на офисном стуле Фурсов и обозревал происходящее. Игорь с Татьяной так и не прибыли.

Ровно в пятнадцать тридцать Андрей громко сказал: «Шабаш!» Листов больше не осталось. Еще с полчаса папки энергично прошивали ботиночными шнурками, купленными в киоске напротив. С тыльной стороны их снабжали бумажными наклейками, на которых Макеев тоже расписался. Потом все папки загрузили в объемистый пластиковый пакет, который тут же перешел в ведение Фурсова.

– Ты останься, – сказал мне Георгий Александрович, когда мы всей процессией поднялись на свет Божий. – Лишний раз не мозоль им глаза.

И я остался.

В избирком на джипе Макеева вместе с кандидатом отправился Фурсов с Андреем. За рулем сидел музыкальный Ваня, сегодня тоже принарядившийся в костюм, но без галстука. Я его видел таким впервые и даже глазам своим не поверил.

За всё время ожидания мне трижды позвонил Игорь, но я не стал отвечать ему. Позже пыталась дозвониться Татьяна. Я смотрел на светящийся дисплей телефона и рассеянно улыбался. Затем последовал звонок от Наталии.

– Мяу, – сказал я в трубку.

– И это наш начальник, – ненатурально возмутилась она.

– Езжай домой, отпускаю.

– Новости есть?

– Не будет сегодня новостей. Только сдадутся, и всё.

– Неохота мне домой, – призналась Наталия.

– А как же муж?

– Объелся груш. Приезжай ты ко мне в офис.

– Мне ребят дождаться надо, – ответил я.

– Дождись, а потом приезжай. Хорошо? – попросила она.

Часы на стене в тихом офисе тикали довольно громко. Днем, в разговорах и суете, я этого не замечал. На потолке дрожала светлая полоса от прожектора, который освещал автостоянку рядом с домом. Но это были мелкие неудобства. Рядом под пледом посапывала Наталия, и я понимал, что мне уже много месяцев не было так тепло и спокойно.

Когда мой телефон заиграл гимн Лиги чемпионов, я нутром почувствовал, что это Андрей. Его, как официального представителя, должны были первым известить о решении комиссии. Пауза после сдачи документов тянулась второй день. Георгий Александрович не стал больше слушать никого и ничего, отложил решение любых вопросов и скрылся у себя в районе. Он даже не позвонил мне, чтобы снова поделиться впечатлениями от статьи про Юрина.

– Да! – крикнул я, видя, что не ошибся.

– Алексей Николаевич, пляши, – раздался хрипловатый голос Андрея.

– Говори, не тяни! – заорал я.

– Решение положительное, – выпалил он.

– Ура-а-а! – завопила Наталия, при Володе и Фурсове кидаясь мне на шею, как будто я забил решающий гол в финале.

– Забраковали всего две подписи, я не стал за них спорить, – продолжал Андрей, но его уже было плохо слышно.

– Приезжай прямо сейчас! Тачку лови и приезжай! – скомандовал я, едва удерживая и телефон, и Наталию, и Володю.

Хорошо еще, что Фурсов не бросился обниматься.

– Кандидату ты доложишь? – еле донеслось до меня.

– Доложу, езжай в офис!

Придерживая Наталию за талию, я набрал номер Макеева. Стараясь не перебрать с эмоциями, глубоко вдохнул, выдохнул и сказал:

– Я вас поздравляю, Георгий Александрович. Один этап мы прошли.

Он не отвечал так долго, только молчал и дышал в микрофон, что я почти испугался. Потом я услышал:

– Ну, сегодня ты на коне. Передавай всем мое спасибо. Завтра к девяти приеду и продолжим.

Контрастный душ и очень крепкий кофе практически убили во мне следы вчерашнего празднования. Я надел чистую рубашку в полоску, облачился во всё остальное, полагавшееся по званию, и легко спустился к подъезду, где меня уже ждал Фурсов на своем внедорожнике.

– Придется машину в сервис отдать, – сказал он, выруливая со двора. – Ездим уже на честном слове.

– Ничего, сейчас водителей наймем со своим транспортом, – утешил я его.

Кандидат сегодня был пунктуален. Он бодро поздоровался с каждым, еще раз тепло поблагодарил меня и других участников концессии. Затем по своему обыкновению мотнул головой, предлагая мне уединиться.

На кухне Георгий Александрович достал из внутреннего кармана два пухлых конверта.

– Это тебе, спрячь, – сказал он, протягивая один из них. – А это ребятам твоим, поделишь согласно трудовому вкладу. С Фурсовым я отдельно рассчитаюсь.

Я сказал спасибо.

– Спасибо не булькает. Так Паньшин говорит? – усмехнулся он. – Всё, шутки в сторону. Рассказывай.

– Во-первых, проверка ничего не дала, – сказал я. – Проверяли мы с Фурсовым трех человек: Андрея, Володю и Наталию. Алёна вне моей зоны доступа.

– Алёна не продаст, – перебил он.

– Вам виднее. Даете добро на продолжение мероприятий? Но могут потребоваться кое-какие расходы.

Макеев задумался на пару секунд.

– Хватит, заканчивай с этим. Сам будь внимательнее и людей предупреди еще раз. Что второе?

Решающий момент настал.

– Во-вторых, есть информация по Игорю и Татьяне, – глядя ему в глаза, сказал я.