Черная синица

Он смотрел на ее ноги в обтягивающих светлых брюках.

– Thank you[3 - Спасибо.], – сказала она.

Он уехал.

Она перешла дорогу.

Прямо перед ней в предзакатных стамбульских сумерках высилась подсвеченная громадина Айя-Софии. Византийско-османский колосс с полуторатысячелетней историей стоял на земле твердо, основательно, ступенями уходил вверх, к огромному куполу на пятидесятиметровой высоте, и харизма строения была настолько мощной, что от него невозможно было оторвать взгляд. Магнетизм архитектурного шедевра. Императоры, крестоносцы, султаны – люди приходят и уходят, а великие стены остаются, глядя на них сверху вниз.

Ника обернулась.

Она не увидела ничего подозрительного.

Нельзя расслабляться, она не туристка. Она на работе. В чужой стране, где есть враги, но нет друзей.

Стуча колесами чемодана по брусчатке, она пошла по площади от Айя-Софии к Голубой мечети. Время от времени она оборачивалась. Зря она вышла здесь. Опрометчивый поступок. У города есть глаза, город следит за ней, она чувствует себя неуютно на главной площади, на виду у всех, и ругает себя. Демоны грызут ее изнутри. Требуют пищи.

Темнеет.

Она уходит с площади, спускаясь в плохо освещенные улочки за Голубой мечетью, и еще раз оборачивается.

Никого.

Где-то здесь ее апартаменты, на одной из этих улочек.

Сверяясь с картой, она находит нужный дом.

Электронный замок на подъезде. Код – в сообщении от хозяина.

Электронный замок на двери в квартиру. Карта-ключ – в мини-сейфе рядом. Код от сейфа – в сообщении от хозяина.

Пятьдесят квадратных метров на последнем, третьем, этаже. Здесь есть все, что нужно, а ей много не нужно.

Задернув плотные шторы, она включает свет.

Открывает чемодан. Переодевается.

Теперь на ней короткая юбка и топ с открытым животом.

Она смотрит на себя в зеркало. Подводит глаза. Красит губы. Кладет нож в сумочку. Берет презервативы. Вызывает такси.

Место назначения – район Бейоглу. Там она найдет бар по вкусу. Чем хуже, тем лучше. Ей нужна разрядка, чтобы завтра работать.

Боль в животе нарастает.

Ночь клубится внутри.

Демоны рычат в предвкушении.

5. Истанбул Иншаат

В девять утра она вошла в офис «Истанбул Иншаат».

Десятиэтажное здание из стекла и бетона в Шишли, деловом районе Стамбула.

Это другой Стамбул. Утилитарный, скучный, бездушный, без собственного лица. Ей он не нравится. Он как все. Спустя тысячу лет люди будут по-прежнему восхищаться старым Стамбулом, а от этих новых зданий и следа не останется. Пепел к пеплу, прах к праху. Время шедевров прошло. Пришло время прагматиков.

Внутри здания – стандартная отделка, большая эмблема компании за зоной ресепшн, сухость кондиционированного воздуха, вышколенные сотрудники в строгих костюмах.

На входе нет рамки металлоискателя, охрана не проводит досмотр. Упущение руководства. Если не хочешь проблем, всегда будь начеку. Сегодня она не взяла с собой нож, а завтра возьмет. С ним спокойнее.

Вчера она получила то, что хотела.

Нашла бар в темном переулке, в двух кварталах от пешеходной улицы Истикляль, яркой, туристической, оживленной; села за стойку, взяла двойной виски. Не прошло и пяти минут, как к ней подсел кавалер. Черненький, склизкий, противный. Представился Ахметом. Не отрывая глаз от ее обнаженных бедер, он говорил что-то на ломаном английском, пару слов вставил по-русски, блестел черными глазками – а затем обнял ее и позвал к себе.

Она согласилась не сразу. Она думала. Демоны сомневались. Им был нужен не просто секс. Они жаждали грубости, опасности, крови. Это их пища.

Она смотрела на Ахмета. Кто он такой? Что в его черных глазах? Хорошо одет, хорошие часы, уложенные назад жидкие темные волосы. Бандит? Сутенер? Приличные люди сюда не ходят, именно поэтому она здесь. Она сказала ему, что недавно приехала в Стамбул и работает моделью, а поверил он или нет, ее не трогало.

Она пошла с ним.

Ей было страшно. Она была голодна.

Когда они вошли в квартиру, в трех кварталах от бара, она поняла, что это бордель. Тусклый свет, старые прожженные ковры на полу, удушливый запах восточных благовоний. В коридоре на стуле сидит турок, смотрящий за порядком в заведении.

Открылась дверь одной из комнат. Выглянула девушка. Выглянула и спряталась.

Едва переступили порог, как Ахмет сунул руку ей в трусы и потянул в одну из комнат.

– Working here? – шипел он ей в ухо. – In my area? It’s my business.[4 - Работаешь здесь? В моем районе? Это мой бизнес.]

Затолкав ее в комнату, он сдернул с нее юбку вместе с трусиками, надел кондом и сделал сзади свое дело. Закончив, он рывком поднял ее с кровати и ударил ладонью по щеке.

«Будешь работать на меня! – сказал он на ломаном английском. – Ясно, сучка?»

Вместо ответа она ударила его ребром ладони в кадык.

Потом – в солнечное сплетение. Потом – когда он согнулся, хватая воздух ртом, – снизу ногой в челюсть.

Он потерял сознание.

Связав его простыней, она сунула ему в рот кляп из его же красных трусов, оделась и вышла из комнаты.

– He’s resting, – сказала она мужчине в коридоре, приложив ладонь к щеке. – Don’t bother him.[5 - Он отдыхает, не беспокойте его.]

– Okay, – сказал он, глядя на ее ноги.

Сунув руку в сумочку, она взялась за рукоять ножа. На всякий случай.