Черная синица

– Все зависит от вас, – сказала она.

– Все сделаем. Сегодня все объясним, вечером ужин, утром самолет в Москву. Как вам план? – Он улыбнулся.

Ника тоже улыбнулась:

– Хороший план.

В дверь постучали.

Вошел Дмитрий Глущенко.

Что она знает о нем из данных Димы? Сорок лет, родился в Москве, владеет в столице двумя квартирами общей площадью сто восемьдесят квадратных метров, одну из которых купил полгода назад. На счете в российском банке – чуть больше миллиона. Скорее всего, основные деньги – не в России. Женат, воспитывает восьмилетнюю дочь. Часто бывает на родине. К уголовной ответственности не привлекался. В холдинге Бурова работает двенадцать лет, из них семь – в Турции. Однажды летал с Мехметом из Москвы в Барселону. На этом всё.

– Здравствуйте, – сказал он коротко. И больше ничего не сказал. Встал у стола как школьник. Невысокий, плотный, с высокими залысинами, полными губами, носом картошкой. В нескладно сидящем костюме. Что за этой оболочкой? Кто он – Дмитрий Глущенко? Это ей предстоит узнать.

Она встретилась с ним взглядом.

Он тоже волнуется. Это нормально.

– Садись, Дмитрий, – сказал Мехмет. – Дай, пожалуйста, Веронике всю информацию, документы. Все, что нужно. Покажем Григорию Валентиновичу, как мы работаем, да?

Глущенко кивнул.

– Вероника, у вас будет тут комната, ключи будут только у вас, – сказал Мехмет. – Если что, обращайтесь к Дмитрию и ко мне с любыми вопросами.

– Хорошо.

Через несколько минут Ника и Глущенко вышли из кабинета.

6. Черная майка

Возвращаясь вечером на такси, она заметила хвост.

Черный Ford. Куда такси, туда и он: то сзади, то в соседнем ряду, – как приклеенный. Совпадение?

Когда въехали на двухуровневый Галатский мост, где рыбаки стояли в ряд, пытая счастье в пресных водах бухты Золотой Рог, она попросила таксиста остановиться. Он сказал, что никак нельзя. Она протянула ему банкноту в двадцать лир. Он остановился.

Она вышла.

Такси поехало дальше.

Черный Ford проехал мимо. Водитель смотрел на нее.

Она отвернулась.

Что будешь делать, парень? Выйдешь следом за мной, бросив авто на мосту?

Она спустилась на нижний ярус моста.

Здесь пешеходная зона и рыбные рестораны. Хороший повод поужинать с видом на вечерний Стамбул.

Пахнет водой. Кричат чайки. Новая мечеть горит золотом на фоне темного неба. Где-то там, наверху, едет Ford, его водитель растерян и думает о том, что делать дальше. Ждать ее у моста, на том берегу?

Жди, милый, жди, я не спешу.

Она села за столик и сделала заказ: салат, сибас с овощами, чай. Прислушалась к ощущениям. Демоны дремлют, они не голодны – иначе кто знает, что она сделала бы? Вдруг встретилась бы лицом к лицу с человеком из черной машины?

«Это было бы ошибкой, – тут же сказала она себе. – Они не знают тебя. Они не знают, что ты знаешь. Будь тише воды ниже травы. Чем хуже знаешь врага, тем он опаснее».

Они всерьез взялись за нее. Вечером – черный Ford, днем – два жучка в комнате, которую ей выделили: один – в розетке, другой – на лампе под потолком. Она оставила их на месте. Детектор жучков – выгодное приобретение. Гаджет размером со смартфон находит любые скрытые устройства и помогает узнать намерения.

С намерениями Мехмета все ясно. Он выдал себя, решив поиграть в шпиона. Дело теперь за малым – найти доказательства и понять роли участников. Мехмет, Глущенко, Горшков, Белкин. Не складывается пазл. Есть компания «Истанбул Иншаат» с годовой выручкой в семьсот миллионов долларов. Акционеры получают дивиденды. Генеральный директор, человек с репутацией, получает миллион долларов в год, с учетом бонусов. Финансовый директор – плоть от плоти буровец, двенадцать лет в холдинге. Белкин – десять лет в холдинге. И что имеем? Вывод нескольких десятков миллионов долларов. Пятидесяти-шестидесяти, по предварительной оценке Бурова. Все они предатели – Горшков, Йылмаз, Глущенко? Кинули Бурова? Какой мотив? Деньги? Преднамеренное банкротство и контроль над компанией? А Белкин? Куда смотрел он? Прямо целый заговор. Методы эпохи дикого российского капитализма, откуда родом Буров и Горшков.

Официант принес чай. Черный, крепкий, ароматный. Идеально подходит к вечеру на Галатском мосту, в устье Золотого Рога, у Босфора.

«Глущенко – человек в себе, немногословный, закрытый, – думала Ника. – Кратко отвечает на вопросы, в глаза не смотрит, лишнего не говорит. Неприятный, но конкретный. Нет, он не человек Бурова, он человек Йылмаза, а может, Горшкова. Иуда? Он не выглядит счастливым. Скорее – затравленным, прибитым. Нужно работать с ним, искать ключики, тянуть за ниточку, не обрывая».

Позвонил Дима.

– Привет! Как дела? – бодро сказал он. – Вывела всех на чистую воду?

– Привет! В процессе.

– Я не нашел записи разговоров, нет в продаже. Нового пока мало. Скину инфу о недвижимости Бурова и Горшкова в Кастельдефельсе под Барсой. Они соседи, через два дома. У обоих вид на жительство в Испании.

– Дим, знаешь, что непонятно: все у них было хорошо – с чего вдруг Горшков взялся за старое? Он в свое время держал пол-Красноярска, да и сейчас кое-что есть, но Турция – не Красноярск. И время другое.

– Времена меняются, люди – нет. Денег не бывает много. Одно дело дивиденды из прибыли, другое – доход до прибыли. Так я это понимаю. Поправь меня, если что.

– Если Горшков хочет порвать с Буровым и напоследок грубо сорвать банк, то – да. Но есть же нормальные способы расставания – продать свою долю, например. Почему нет? Из-за вывода средств стоимость компании не станет выше. Еще одна возможная цель – обанкротить и взять ее под свой контроль. Учитывая не самый низкий уровень коррупции в Турции, сценарий реализуем.

– Ладно, не буду тебя грузить, – прибавила Ника. – Спасибо.

– Не за что. Два твоих поцелуя стоят того. Можно три, в качестве бонуса.

– Дим, можешь что-нибудь найти по сыну Бурова? – вспомнила Ника. – Иван Буров. В открытых источниках сказано, что он живет в Эмиратах и занимается ИТ бизнесом. В России у него были две компании, но обе ликвидированы.

– Поищу. Рынок ИТ – большая деревня. Как ты там? Как Стамбул?

– Прекрасен. Жаль, нет времени на посещение достопримечательностей.

– Будь, пожалуйста, осторожнее. Да ты и сама знаешь, не мне тебе говорить.

– Спасибо, Димочка. Я знаю. Шестьдесят миллионов долларов – хороший повод для крайних мер.

Она не сказала Диме о слежке. Зачем ему знать? Он и так волнуется за нее. Эх, Дима, Дима, сдалась я тебе. Тебе нужна нормальная девушка, будущая мать твоих детей, любящая, ласковая, – а не женщина с посттравматическим расстройством, вырванная из контекста. Она разучилась любить, но с ненавистью у нее все в порядке.

Попрощавшись с Димой, она продолжила ужин. На несколько минут она позволила себе забыть, что где-то там, в конце моста, ждет человек из черной машины. Потом опять вспомнила – щелк, будто кнопку нажала. Возможно, он где-то здесь, среди людей за столиками.