Берегите Россию (исповедь, воспоминания и размышления)

Селекторные совещания я проводил сам. Со мной в студии находились заместители Председателя и первые руководители областных управлений, непосредственно влияющие на организацию уборки урожая.

В районных и городских студиях находились председатели горрайисполкомов, руководители колхозов и совхозов, потом изъявили желание присутствовать на селекторных совещаниях и первые секретари горкомов и райкомов партии.

Я давал обзорную картину хода уборки по районам области, а затем требовал отчета от руководителей районов, где дела шли плохо, выявлял причины этого. Сразу же в областной студии принимали решение о помощи. Совещания стали также хорошей аудиторией для обмена опытом.

Впоследствии селекторные совещания прижились, стали нормой общения облисполкома с городами и районами.

1981 год и последующие годы облисполком посвятил продовольственной программе. Задачи области в этом направлении обсуждались на сессиях областного и районных советов народных депутатов, в колхозах и совхозах.

Ход выполнения ее был предметом разбора на заседаниях исполкома областного Совета. В то время эта тема была главной в работе райисполкомов.

В руководстве сельским хозяйством Советы области взяли курс на твердую дисциплину, на повышение деловитости, взыскательности и персональной ответственности за выполнение продовольственной программы.

Основное внимание уделяли новым органам управления – агропромышленным объединениям, стремились, чтобы они быстрее эффективно заработали, не допускали ведомственного подхода к развитию отдельных отраслей производства.

По прошествии уже многих лет с тех пор, размышляя над эффективностью сельского хозяйства, думаю: в то время, к сожалению, не была разработана в целом по стране так необходимая сельскохозяйственному производству система материальной заинтересованности в колхозах и совхозах по увеличению производства сельхозпродукции. Низкие закупочные цены не стимулировали роста производства, погоня за выполнением плана хлебосдачи государству, продажа мяса и молока любой ценой, даже при отсутствии необходимых возможностей нарушали нормальный ритм ведения экономики хозяйств.

Нажим на выполнение плана поставок сельхозпродукции государству независимо от обстоятельств, сложившихся в области, был велик, я бы сказал, чрезмерно велик, что приводило к неуверенности в работе руководителей области, колхозов и совхозов.

Проводимые проверки, особенно со стороны партийных органов, лишь на основе статистических данных, без вскрытия глубинных причин, породивших снижение продуктивности колхозного и совхозного производства, мало чего давали. Как правило, все сводилось к обвинению руководителей областей, колхозов и совхозов в том, что они не умеют работать, допускают большие промахи. Конечно, были недостатки и упущения, как в любом деле, но они не определяли общее положение на селе, а селяне решали в пределах возможного свои задачи. Хотя нередко причина заключалась в другом. Вместо действительной помощи путем совершенствования закупочной политики, насыщения сельскохозяйственной техникой и удобрениями, развития капитального строительства на селе, наконец, совершенствования законодательства по вопросам сельского хозяйства все сводилось к накачкам или к отстранению руководителей от работы.

Решая продовольственную задачу, мы уделяли внимание не только укреплению и развитию колхозов и совхозов, но также считали необходимым в условиях развития производительных сил области расширять сеть подсобных хозяйств (подхозов) промышленных предприятий, строительных и других организаций.

Для Иркутской области в то время, когда в ней возникли более десятка новых городов, была очень актуальна задача быстрого увеличения производства сельхозпродукции, что можно было сделать за счет промышленного потенциала.

Поэтому облисполком принял специальную программу развития подхозов в области как одно из важных направлений получения продовольственной продукции, привлекая к осуществлению ее министерства и ведомства СССР и РСФСР. Мы считали, что промышленные предприятия и объединения, крупные строительные организации должны иметь свои подсобные сельские хозяйства, получать в них продукцию как дополнение к государственным продовольственным ресурсам, выделяемым им.

Тем более, у нас был хороший пример работы многие годы подсобного хозяйства министерства среднего машиностроения СССР, расположенного в окрестностях города Ангарска, которое снабжало город молоком, овощами, частично мясом. Хочу отметить, что министр Славский Е. П., крупный и опытный хозяйственный руководитель, бывал ежегодно на своих предприятиях Ангарска, первостепенное внимание уделял работе подсобного хозяйства.

Надо сказать, что на обращение облисполкома о создании подсобных хозяйств активно отозвались многие хозяйственные руководители. Коршуновский горно-обогатительный комбинат (Коршуниха), возникший на севере области, пользовался льготами в снабжении продовольствием. И даже в этом случае его директор Беломоин счел необходимым создать при ГОКе подсобное хозяйство и не ошибся. Многие предприятия завидовали комбинату в решении проблемы снабжения рабочих продовольствием. В короткое время здесь появилось 450 голов скота, 900 свиней, несколько тысяч кур, теплица площадью 1900 кв. м. для выращивания овощей, завели лошадей.

Специальное строительное управление “Братск-ГЭСстрой” так же в короткое время создало крупное подсобное хозяйство на базе брошенных сельхозугодий. Завели 600 голов крупного рогатого скота, 2200 свиней, 1200 кроликов. Хозяйство из года в год набирало силы.

Аналогичная работа по созданию подхоза проведена комбинатом “Мамслюда”, другими промышленными предприятиями.

Через три года после принятия программы развития подхозов в области были созданы 29 крупных подсобных сельских хозяйств, в стадии организации находились еще 26 таких хозяйств.

К 1982 году в области уже действовали 217 крупных и мелких подсобных хозяйств промышленных предприятий и организаций, которые давали заметную добавку в производстве продовольствия.

Подхозами было реализовано на убой 7,1 тыс. тонн скота и птицы, 12,3 тыс. тонн молока, 14,4 млн. штук яиц, более 50 тыс. тонн картофеля и овощей.

В этих хозяйствах находилось более 16 тыс. голов крупного рогатого скота, около 50 тыс. голов свиней, более 165 тыс. голов птицы.

Для функционирования крупных подхозов за три года облисполкомом было выделено им 63 тыс. гектаров сельхозугодий, много сельхозтехники, строительных материалов. Помогали также и другим небольшим промышленным предприятиям, решившим заняться откормом свиней.

В конце 1985 года только сельские подсобные хозяйства промпредприятий и организаций должны были дать области мяса скота и птицы в убойном весе не менее 12,8 тыс. тонн, молока – 26 тыс. тонн, овощей и картофеля не менее 60 тыс. тонн.

Работа подхозов перестала быть частным делом предприятия. В целях координации их работ создали в масштабах области межведомственный Совет, в состав которого вошли руководители предприятий, их подхозов, специалисты сельского хозяйства управления облисполкома, представители сельхозтехники. Производственная деятельность подхозов стала важной государственной задачей.

Такой метод производства сельхозпродукции очень важен в условиях освоения таежных богатств, когда кругом ничего нет и обживается новый район.

Конечно, возникшие как цеха производственного назначения, подхозы впоследствии нередко превращались в самостоятельные совхозы.

Хотя в стране и произошли коренные изменения в принадлежности собственности, но и ныне принципы работы подсобных хозяйств могут пригодиться при дальнейшем освоении нетронутых рукой человека территорий. В этом случае никакие инструкции не должны быть преградой на пути творческой инициативы масс.

О взаимодействии с партийными органами

Как я уже упоминал, взаимодействие партийных органов с Советами, государственными и хозяйственными структурами дело непростое, как кажется на первый взгляд.

Вместо настоящего партийного руководства легко скатиться на уровень подмены хозяйственных органов, что и произошло во времена Хрущева и после него.

От подмены страдали все: наверху и внизу, на местах. Я на себе это особенно ощутил, когда стал работать председателем облисполкома.

Имеющиеся в штате обкомов партии секретари, занимающиеся промышленностью, сельским хозяйством и строительством, волей или неволей предопределили подмену хозяйственных органов, стремились давать указания, когда сеять, убирать урожай, сколько сдавать государству, как вести промышленное производство и строительство. Причем они практически ни за что не отвечали, а на себя брали хозяйственные вопросы вопреки желаниям хозяйственных руководителей. Такие вмешательства нередко приносили ущерб производству.

Подмена партийными органами государственных, советских и хозяйственных организаций чувствовалась во всем. Ее насаждал, по примеру верхних этажей, первый секретарь обкома КПСС Банников Н. В., считающий себя генерал-губернатором (так он величался перед высокими иностранными гостями). Считал, что по долгу службы его мнения и действия не должны встречать возражений. Рядовые секретари обкома партии его действия копировали, вмешивались в государственные и хозяйственные вопросы, нередко вразрез с мнением Советов, министерств и ведомств.

На этой почве мне приходилось не раз с ними сталкиваться в рабочем порядке. Как-то на бюро обкома КПСС при рассмотрении вопроса “О работе БратскГЭСстроя” Банников Н. В. высказал замечание руководителю организации Семенову А. Н., что нужно все силы бросить на ускорение промышленных объектов в ущерб строительству города Братска, его инфраструктуры. Нужно сдавать в действие промышленные объекты, а городские потом.

Я попросил слова и возразил Банникову, сказав, что при такой постановке сданные в эксплуатацию промышленные объекты эксплуатировать будет некому, так как не будет необходимого количества жилья, объектов соцкультбыта. И потребовал строительство города вести темпами не ниже, чем строительство промышленных объектов. Банников начал на меня повышать голос, вроде бы первого секретаря поправлять не следует. На это я ему ответил: “Николай Васильевич, Вы как первый секретарь обкома являетесь номенклатурой Политбюро, я как председатель облисполкома также являюсь номенклатурой Политбюро ЦК, поэтому прошу не раздражаться. Я имею права, и как член бюро ОК КПСС буду говорить то, что считаю правильным, даже если при этом потребуется Вам возразить”.

От неожиданности он замолчал. Воцарилась тишина среди присутствующих, затем заседание бюро пошло дальше, как будто ничего не случилось. Подобных попыток у Банникова приструнить непокорных в таком присутствии больше не было. Он всегда стремился быть над всеми, для чего использовал различные приемы. Но ничего из этого у него не получалось. Я всегда держался принципиальной позиции.

Как-то раз мне докладывает заворготделом облисполкома Стуканов Н. П., что из обкома КПСС пришли готовить материалы на бюро, где должен выступать с отчетом о работе облисполкома председатель облисполкома. Я возмутился, ибо на бюро обкома КПСС об этом не было речи, да и бюро не имеет полномочий слушать этот вопрос. Сказал: материалов не давать. Спросил заворга обкома КПСС Семенова П. Я., кто дал команду готовить отчет о работе Облисполкома? Услышал в ответ: Первый секретарь обкома партии Банников Н. В.

Я, как бывший партийный работник, взял Устав КПСС и пошел к Банникову разобраться, в чем дело. Он сказал мне, что на бюро Читинского обкома партии этот вопрос уже заслушали, мы решили сделать то же самое. Я вынул Устав партии и зачитал ему положение, как должны работать партийные органы в непартийных организациях. Вы можете послушать мой отчет как коммуниста, сказал я Банникову, а не отчет облисполкома. Вы являетесь членом исполкома, вот и высказывайтесь там. Возможно, члены исполкома воспримут Ваши мысли хорошо, но они могут и не согласиться. Обо всем этом я позвонил в сектор парторганов ЦК и рассказал о своих действиях. Мне сказали, что я правильно поступил. С Банниковым по этому поводу в ЦК КПСС состоялась беседа. Конечно, этот случай наложил отпечаток на наши отношения, они до самого конца работы были вежливыми и прохладными, но зато работники обкома, горкомов и райкомов партии стали меньше вмешиваться в работу советских органов.

В любом случае, от подмены, да еще в худшем варианте, дело только страдает.

Те же беды, но в значительно больших масштабах, появились не только на селе практически повсюду после того, как взяли курс на перестройку, приватизацию народного хозяйства. Я уже не раз битый в этом плане человек скажу, что перед тем, как что-то делать, тем более переделывать, надо уяснить: стоит ли это делать, и если надо, то как.

Сибирские богатства

Меня всегда тревожила очень крупная проблема, характерная не только для Иркутской области, но и всей Сибири и Урала. Я имею в виду разумное использование огромных запасов древесины в стране. Без леса трудно представить жизнь и быт людей, развитие народного хозяйства. С решением этих проблем связана, так или иначе, деятельность любого советского органа, а тем более исполкома. В Иркутской области общий запас спелых и перестойных лесов приближается к шести миллиардам кубометров. Для повышения эффективности эксплуатации этого лесосечного фонда, ввода новых и технического перевооружения действующих предприятий отрасли сделано немало.

Вслед за Братским в короткие сроки построен Усть-Илимский лесопромышленный комплекс. На долю Приангарья в то время приходилось десять процентов общесоюзного объема заготовок леса и выпуска древесноволокнистых плит, четырнадцать процентов – целлюлозы. Облисполком не мог проходить мимо такого факта, когда лесозаготовки ведутся с разрешения вышестоящих государственных органов лишь в обжитых районах области, близ Транссибирской железнодорожной магистрали. При таком подходе перерубы хвойных пород достигали двух с половиной миллионов кубометров, из-за чего сокращаются запасы спелой древесины.

Облисполком ставил перед вышестоящими государственными органами вопрос о перераспределении лесосечного фонда, необходимости начать освоение северных и северо-восточных районов области, где сосредоточена половина всех запасов леса. Считали необходимым развивать заготовки древесины вдоль западного крыла БАМа, в зоне Братского водохранилища, в Усть-Кутском, Казачинско-Ленском, Нижнеилимским, Киренском и соседних с ними районах, где можно было бы увеличить заготовки леса в три раза. По заданию Минлесбумпрома институт Гипролестранс составил технико-экономическое обоснование строительства здесь новых и реконструкции действующих леспромхозов. К сожалению, на этом все закончилось. Думается, вопросы освоения местных богатств области, да и в целом всей Сибири, актуальны и сейчас.

Ощутимый урон наносит многоведомственность в разработке таежных сокровищ. Из получаемых ежегодно 32 миллионов кубометров древесины в области на долю самозаготовителей из 43 министерств и ведомств союзных республик приходилось более 10 миллионов кубометров. Беда в том, что самозаготовители не по-хозяйски используют богатые массивы, берут только стволы, а остальное бросают, захламляя лес. Я поручил заместителю председателя облисполкома Шафирову Леониду Моисеевичу заняться этим вопросом. С этой целью мною была создана специальная комиссия, которая должна разобраться с каждой организацией самозаготовителей леса, обосновавшейся в области, законностью их функционирования, наличием у них лесосечного фонда. Работали долго. Выявили, что многие из них существуют на птичьих правах. Вынесли этот вопрос на обсуждение облисполкома. Облисполком действия многих самозаготовителей приостановил до оформления всех документов на право заниматься этим делом, а некоторые решил ликвидировать как не имеющие законных оснований. Посыпались жалобы и недружелюбные звонки из союзных республик и заинтересованных центральных организаций. Все-таки навели в этом деле порядок, хотя и пришлось немало пережить тяжелых минут.

Упорядочение лесозаготовок в Сибири – проблема для всей страны наиважнейшая. Ввод в эксплуатацию Братского и Усть-Илимского лесопромышленных комплексов частично решил проблему переработки древесины, но проблем осталось много. Не решены задачи по утилизации сучьев, использования лиственных пород деревьев, из которых можно получать широкий набор дефицитных изделий, включая паркет, облицовочный шпон. Считали необходимым осуществить строительство в области крупной мебельной фабрики, перепрофилировать Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат на производство мебели, так как он загрязняет воды озера Байкал и окружающую среду. Но эти желания осуществить не удалось.

Многие таежные богатства пропадают из-за несовершенства технологий по заготовке и переработке древесины. Актуальна и проблема утилизации вторичных ресурсов. Объем их превышает 7 миллионов кубометров в год, в дело идет только пятая часть. В Братске и Усть-Илимске из-за отсутствия мощностей по переработке опилок и прочей мелочи сжигается свыше полумиллиона кубометров отходов. А ведь из них можно получать целлюлозу, картон, плиты, спирт, кормовые дрожжи. Это позволило бы сберечь тысячи гектаров лесов.

Давно назрела необходимость организации в области производства в больших масштабах целлюлозы и картона, строительства заводов по выпуску вискозного волокна, тканей, гофрированной тары и другое.

Область способна поставлять в безлесные районы страны самые разнообразные изделия из дерева, и для этого следовало бы создавать все необходимые условия.