Ущербные. Книга 1. Рождение империи

– Вы, что друг друга знали при жизни? – удивился я.

– Что значит при жизни? Мы и сейчас живые. И да, мы были подругами с самого детства. – ответила Немезида.

– Эльфийка и человеческая девушка были подругами?

– Конечно. Раньше все было проще. Эльфы не были столь высокомерны, мы, как и было нам предначертано, заботились о братьях наших меньших. О вас, о людях. – ответила Немезида.

– Я правильно понял, трон, созданный для тебя находился в моей сокровищнице? – не унимался я.

– Все верно. – ответила Немезида.

– А почему он находился в сокровищнице? – спросил я у Мортис.

– Предыдущий Повелитель Смерти усталости не чувствовал, гостей не принимал. Ты же помнишь, каким был тронный зал? Вот нежить и решила, что раз им не пользуются и приказа не трогать не было, то блестяшки надо отнести к блестяшкам.

– Повезло еще, что они до этого додумались поздно. А то лежал бы на самом дне сокровищницы. Из чего он сделан то? Странный, какой-то. Темный.

– Как из чего? Из метрила конечно, но украшен он серебром, золотом, гномьей сталью и водным теснением. – ответила Немезида. – Мне дешевые подарки не дарили. А трон так вообще должен кричать о моем величии.

– А потом о моем. – добавила Мортис.

– Это ж сколько метрила извели на него? Гномы все живы? Никого там сердечный приступ не хватил, когда увидели такое обращение с метрилом?

– Я бы сам не сделал лучше. – ответил Гериндорф. – Тот, кто это делал, был в сотни раз искуснее меня. Это невероятная работа. Очень тонкая. Создается впечатление, что трон делал сам Подгорный Отец. – не отрывая глаз от трона сказал Гериндорф.

– Так он его и выковал. И подарил мне. Сказал, что только мой красивый зад достоин сидеть на его творении и ни чей больше. – с гордостью заявила Немезида, а Гериндорф и остальные гномы просто залипли.

– Да, но он согласился с тем, что ты его подаришь мне, когда ты решила сделать мне столь щедрый подарок. – ответила Мортис.

– Тоже верно. Он не был против, но про твой зад он ничего не сказал. – парировала Немезида.

– Так про мою красивую попку и говорить ничего не надо и так всю мою красоту видно сразу. – отозвалась Мортис.

– Девочки. Вы обе очень красивые и от вас и ваших прелестей очень трудно оторвать взгляд. Но давайте, пока вернемся к трону, а потом, как-нибудь соберемся втроем и рассмотрим ваши прелести поближе. И не только рассмотрим…

Хранительницы повернулись ко мне, улыбнулись и одновременно сказали:

– Помни, ты пообещал.

– Что ты хочешь о нем знать? – спросила Немезида.

– Это просто обычный трон из метрила, только красивый? – спросил я.

– Все, что создается из метрила не бывает обычным. Да это и не только метрил, в нем присутствуют несколько различных сплавов. В каждый камень в этой мозаике можно поместить заклинание. Практически любое. Пока я не стала хранительницей, возле этого трона я была не уязвима и мне никто не мог соврать или недосказать правды. Но сейчас там нет заклинаний. Видимо, Мортис все потратила.

– Мне было скучно. А потом, надоело и с заклинаниями играться, и я не стала заряжать их заново. – ответила Мортис.

– Ну, видимо, не почуяв в троне магии, нежить и отнесла его туда, где должны быть блестяшки. А гномы надолго подвисли? Эти вон вообще свои руки разглядывают. – спросил я.

– Не знаю, думаю лучше вернуть их в реальность аурой жизни. Они ведь прикоснулись к трону, который выковал сам Подгорный Отец. Для них это святыня. Как бы умом не тронулись от счастья.

Я запустил ауру жизни и гномы расплылись в довольной улыбке.

– Пусть пока кайф половят. А то реально еще умом тронутся. И что еще мне надо знать? – спросил я.

– Только то, что заклинание в каждый камень, который находится в рисунке, может внести только представитель той расы, в чьем рисунке этот камень находится. В камни, которые составляют рисунок гнома, могут внести заклинание только гномы, в орка – орки, в нежить – нежить и так далее.

Когда все камни будут заполнены заклинаниями, трон засияет и наполнится невероятной силой, способной даровать бессмертие своему владельцу и почти непробиваемую защиту его государству. Но заклинания не должны состоять из проклятий или негативных заклинаний, только боевые, защитные, нейтральные, стихийные или целительные. В общем любые, кроме проклятий и негативных заклинаний. И каждое из этих заклинаний должен вносить только тот разумный, который искренне хочет добра владельцу этого трона. Один разумный может внести только одно заклинание на один камень из трона, во второй камень внести заклинание у него не получится, каким бы сильным магом он не был. Вот таким этот трон сделал Подгорный Отец. Он тоже хотел, чтобы все расы жили в мире и, чтобы его творение никто не мог обратить во зло. На этом троне мог сидеть только тот, кого любило подавляющее большинство разумных на Эратионе. И у меня он был полон заклинаний. – с гордостью закончила свой рассказ Немезида.

– А, как тебе нежить заклинания вносила в камни, если нежить создала Мортис?

– Мортис создала подавляющее большинство видов нежити, часть с моей помощью. Но до этого, неразумная нежить в виде скелетов и зомби периодически появлялась на кладбищах. А еще живые разумные по своей воле предавались тьме и становились личами, чтобы получить силу. Но мне мой трон наполнили до конца, когда Мортис возглавила нежить. Она отдавала преступников, которых мы ей отсылали, личам и говорила, что если они хотят, кого-то отблагодарить за это, то должны благодарить меня искренне и вносить заклинания в камни на моем троне. А остальные мне сами были благодарны и выстраивались в очередь, чтобы внести заклинание в камни этого трона.

– Простите, что вмешиваюсь. Этот трон теперь принадлежит императору? – спросила Мира.

– Да, это теперь его трон. Все, что в мертвых землях теперь его по праву. – ответила Мортис.

– Тогда позвольте мне внести заклинание в камень?

Хранительницы повернулись ко мне и уставились на меня, ожидая ответа.

– Да, Мира. Это честь для меня. Вноси.

– Это честь для МЕНЯ. – сказала она, поклонилась и, подойдя к трону, дотронулась пальцем до камня и зашептала заклинание. Камень засветился, а Мира встала и вернулась на свое место.

– А, как определить, что заклинание не проклятие и не негативное? – спросил я.

– Вы во мне сомневаетесь? – спросила Мира, с такой горечью в голосе, что я чуть сам не удавился от стыда.

– Нет, Мира. Я нисколько не сомневаюсь в тебе. Но мне нужно знать, как определить желают ли мне добра или же хотят разрушить трон или еще, что не хорошее. Прости меня. Я ни в коем случае не хотел тебя обидеть.

– Вам не стоит извиняться, император. Простите меня, что я сама не подумала об этом.

– Подгорный Отец никогда бы не подверг меня опасности. – ответила Немезида. – Если в камень попытаются внести негативное заклинание или проклятие, оно просто не сработает. Камень не загорится и все. Так ты узнаешь, что человек, которого ты допустил к своему трону, либо лукавит, либо не испытывает к тебе искренней благодарности.

– Ну, или он не маг. – добавила Мортис.

Видя, что камень светится, Мира расслабилась.

– Мы тоже внесем по заклинанию в твой трон. – сказала Немезида и они с Мортис внесли по заклинанию в самые большие камни эльфов и нежити.

– А, как гномы вносят свои заклинания? Среди них ведь нет магов. – спросил я.

– Магов среди нас нет, но артефакты мы делаем лучше, чем кто-либо на Эратионе. А в них магия бывает посильнее, чем у самых сильных магов. Только времени уходит на зарядку артефактов больше. И, если позволишь, я бы тоже хотел зажечь свой камень на твоем троне, друг. – пришел в себя Гериндорф.

– Конечно. Можешь это сделать, когда сочтешь нужным. Я рад, что ты вернулся в сознание.

– Нда. Ну, что тут скажешь. Спасибо вам красавицы за такой подарок.