Остров неудачников

На следующий день, начиная с двенадцати, Илья ждал звонка. Дорога от столицы до Острова занимала около трех с половиной часов. Мария обещалась, что выедет пораньше. Но видимо это понятие для всех относительное. Только в третьем часу дня, она сообщила, что миновала на трассе мост. Илья быстро оседлал квадроцикл и поехал встречать.

К повороту на Остров они добрались почти одновременно. Через минуту после его появления со стороны столицы показался маленький красный "Деу Матиз". У остановки он затормозил, развернулся и припарковался на обочине рядом с ответвлением дороги. Когда опустилось стекло, Илья увидел Марию. Сейчас в джинсах и блузке она выглядела значительно моложе. На заднем сидении расположился долговязый подросток, который испуганно посмотрел на него и тут же опустил глаза.

– Как доехали? – поинтересовался Илья. В ответ Мария улыбнулась, и сообщила, что все отлично, только очень далеко.

– Ну, теперь уже совсем немного осталось! – пообещал Илья. И через несколько минут они уже подъехали к дому. Покинув машину, Мария по-кошачьи выгнулась, разминая затекшее после долгого пребывания в кресле тело. Оглядевшись по сторонам, протянула:

– Да, красотища, тут у вас!

Сын никак приезд не прокомментировал. Выйдя из машины, он молча стоял в стороне.

– Вот, Петя, знакомься, это Илья Петрович, – представила она их друг другу. На что Петя смутился и произнес, что-то не очень членораздельное.

– Здравствуйте, надо говорить! – напустилась на него Мария, чем еще больше смутила. А Илья про себя отметил, что у парня гипертрофированная застенчивость. Мамочка же, своей заботой и желанием вытащить его из этого состояния, делает только хуже. Открыв багажник, он достал огромный доверху набитый чемодан, с какими современные женщины обычно ездят на отдых, волоча их на колесиках, по залам ожидания аэропортов. Не без труда подняв монстра, Илья отнес его в комнату. Показал, что и где находится в доме, предложил заехать через пару часов, провести по общинным владениям.

Когда в указанное время подъехал к крыльцу, вышла только Мария. Опережая вопрос, сообщила, что сын уже уткнулся в ноутбук, и вытянуть его оттуда уже нет никакой возможности. На квадроцикл она села на некотором расстоянии позади него. Когда Илья предупредил, чтобы крепче держалась, подвинулась ближе и осторожно взяла за плечи. Сначала поехали на общинные поля. Илья то и дело останавливался, показывал и рассказывал, что и где у них произрастает. Воскресенье было в общине выходным днем, но сельскохозяйственные работы всеобщего отдыха не позволяли. На дальнем поле они увидели запряженную вторым квадроциклом водовозную бочку. С помощью насоса Николай из шланга поливал грядки. Поздоровавшись, Илья представил нового финансового директора, после чего Колька почему-то очень смутился. На обратном пути обогнали Клюкиных, возвращавшихся с полными корзинками земляники. По дороге к "административному центру", Илья сделал крюк, завернув в Марьянино хозяйство. На небольшой площадке, прозванный в общине ВДНХ, располагались птичник и коровник. На некотором отдалении от них, на обдуваемом бугорке, где не чувствовался запах птичьего помета и навоза, стояла сыродельня. Там застали Марьяну и Анастасию. Появление нового женского лица, естественно не оставило местных дам равнодушными. Анастасия приняла финансового директора благосклонно, а вот в реакции Марьяны сразу почувствовалась враждебность. Окончив экскурсию, Илья подвез Марию к дому и предложил прямо сейчас пойти в столовую. Она согласилась, и через несколько минут появились на крыльце с сыном. Мальчишка шел насупившись. А Мария резким движением ладони очень убедительно имитировала подзатыльник.

К столовой отправились пешком. Время попадало на перерыв между ужином и обедом, но Надька была заранее предупреждена. Через несколько минут после их появления она уже накрыла стол. Ужин-обед в этот раз был не хуже, чем в ресторане. А на десерт Надька принесла местный сыр и домашний творог с местным же яблочным вареньем. И еще, по уже сложившейся традиции, на столе стояло блюдо со свежим укропом и петрушкой. Илья, показав пример, накрыл кусок хлеба большим пучком зеленого ассорти. Марии идея понравилось, и сделав такие же "растительные" бутерброды себе и сыну, она прикрикнула на парня:

– Зелень давай ешь!

Надька все время крутилась вокруг, интересовалась: все ли понравилось, и не принести еще чего. Илью это сильно раздражало, но все равно он был благодарен поварихе, за то, что сумела наглядно продемонстрировать положительные аспекты местной жизни. После столовой Илья проводил Марию и Петю до дома. По дороге она с улыбкой поинтересовалась, всегда ли здесь так вкусно кормят. На что Илья отшутился, что это только по особым случаям и исключительно для начальства.

У крыльца Мария чуть задержалась. Когда мальчик зашел в дом, она, стараясь говорить тише, попросила найти сыну какое-нибудь полезное и нужное для общины занятие. И Илья пообещал, что завтра же это сделает.

Возвращаясь домой, Илья встретил Бориса, который спешил на автобус. Узнав, что тому в связи с семейными обстоятельствами срочно нужно в Москву, он не стал задавать вопросов.

Руки не из того места

Получив приглашение на свадьбу бывшей супруги, Борис сначала ничего не почувствовал. Подспудно он давно ожидал этого и успел воздвигнуть психологическую преграду. Торжество должно была состояться завтра, и он хотел написать, что не успеет приехать. Но в самый последний момент, уже собираясь отправлять сообщение, вдруг понял, что должен быть там. Это его единственный шанс снова увидеть Анжелу. То, что больше они уже не никогда не встретятся, предугадывал было не сложно.

Его допотопной телефон не имел выхода в интернет. Посмотреть расписание он попросил работавшую на соседней грядке Аню. Вытерев руки тряпкой, она извлекла из внутреннего кармана штормовки смартфон, и через минуту бодрым голосом сообщила, что вечером и ночью в сторону Москвы идут несколько поездов. Но вот последний автобус до областного центра уходит через час, так что, ему надо поторопиться.

Поблагодарив, напарницу, Борис побежал собираться. На остановку успел как раз к приходу автобуса. Усевшись на заднее сидение, перевел дух и уткнулся в окно, где за грязным стеклом проплывали левитановские пейзажи среднерусской глубинки. И вот тут, сметая все психологические защиты, до него стало доходить, что все эти годы он все-таки на что-то надеялся. А сегодняшнее известие окончательно ставило на этих надеждах крест.

"Зачем едешь? – в очередной раз спрашивал он, и сам же себе отвечал: – Убедиться, что счастлива. Еще раз взглянуть, перекинуться парой слов, и больше уже в этой жизни никогда не встречаться."

А параллельно с этим раскручивала свой документальный фильм память.

В семье Бориса на первое месте всегда ставили интеллект. Мать доктор физико-математических наук. Отец интеллигент в четвертом поколении с дореволюционными корнями. К людям, умеющим что-то делать руками, они относились с уважением, но, в тоже время, свысока, как к сословию в общественной иерархии более низкому. Борис уже с детства знал, что будет заниматься наукой. Правда, учился не очень хорошо. Подводили рассеянность и небрежность. Твердые пятерки были только по физике и математике. А по физкультуре и труду четверки ему выводили только для того, чтобы не портить общую картину успеваемости. Одноклассники часто подсмеивались над слабаком и неумехой. Лишь когда в старших классах родители устроили в элитную школу с физико-математическим уклоном, Борис оказался в комфортной для себя среде. Здесь многие были такими же, как он. То есть хорошо решали сложные задачи, но с трудом могли пять раз подтянуться и ничего не умели делать руками.

После окончания школы, сдав вступительные экзамены на грани проходного балла, он попал в элитный вуз. Все возможности для будущей карьеры ученого были открыты, но злую шутку сыграло проснувшееся в юноше светлое и прекрасное чувство. Без памяти влюбившись в однокурсницу и пребывая в состоянии романтического аффекта, Борис завалил летнюю сессию. Следующий год он балансировал на грани отчисления. К третьему курсу ситуация выправилась, но он уже не помышлял о каких-то выдающихся успехах. Лишь бы удержаться в середнячках! А еще через год однокурсница вышла замуж. Как выяснилось, со своим избранником она была еще знакома со школьной скамьи. Отслужив армию, он устроился работать в сферу торговли. Благодаря родственным связям и врожденной хватке быстро начал делать карьеру. Видимо, демонстрация успеха и покорила девичье сердце. Для Бориса же эта история стала хорошим поводом задуматься. Он начал осознавать, что мир не такой, каким он привык видеть его сквозь призму семейного воспитания. Что люди приземленных профессий, на которых свысока смотрело интеллигентное сословие, приобретают все больший вес и конкурентные преимущества.

После окончания вуза при распределении Борис шел во второй половине списка. Организации, где у выпускника был шанс оказаться на переднем крае науки, для него оказались закрыты. Но в академический институт, пусть и не очень престижный, он все-таки попал. Однако вместо интригующих тайн мироздания поначалу пришлось столкнуться с рутиной. Старшие коллеги вели какие-то темы. Обсуждали их на рабочих местах, в курилках, даже во время трудовых десантов на овощную базу. Слушая эти беседы, Борис сгорал от зависти. Принимать его в круг избранных пока никто не собирался. Поручали молодому специалисту разную мелочевку. Для выполнения этих несложных дел не требовалась ни специальных знаний, ни интеллектуальных озарений. Нужны были только внимательность и аккуратность. Как раз те качества, которых Борис был лишен. А иногда, из-за хронической нехватки среднетехнического персонала, приходилось что-то делать руками. С этим у него было еще хуже. Так что, процесс вживания в коллектив шел долго, все больше развивая комплекс неполноценности. И все же тогда он еще был молод, и, несмотря на все неурядицы, впереди лежала целая жизнь.

К тому времени, окончив споры между физиками и лириками, отечественная интеллигенция ударилась в политику. Борис не остался в стороне. С искренней радостью он ловил первые порывы ветра свободы. Очень переживал и боялся, что ростки нарождающейся демократии будут растоптаны держимордовскими сапогами. На одном из митингов, где ораторы как раз и призывали сплотиться против поднимающей головы гидры реакции, Борис познакомился с лаборанткой из их института Анжелой. Когда, после окончания акции, компания институтских активистов зашла в один из ближайших парков укрепить сплоченность совместным распитием, Анжела случайно оказалась рядом. А дальше пошло и поехало! Не успев опомниться, он оказался втянутым в ее орбиту. И вскоре уже выпрашивал ключи от холостяцкой квартиры часто уезжавшего в командировки приятеля. Туда приводил свою избранницу. Хотя это старомодное слово здесь не очень подходило. Скорее, это его выбрали среди массы неженатых молодых людей. А, может быть, он волей судьбы просто оказался рядом, и его затянуло вихрем ее роскошных золотисто-рыжих прядей.

Когда дело уже шло к свадьбе, он неожиданно столкнулся с противодействием родителей. В ходе долгой беседы они пытались объяснить сыну, что, хотя кастовым предрассудкам в нашем обществе нет места, в подруги жизни все-таки лучше выбирать ровню. Слушая эти рассуждения, Борис упрямо сжимал губы. В душе послушного мальчика зрел протест:

" Вот и подыскали бы сыну подходящую невесту. Если уж так заботитесь о чистоте рядов!"

Но уже не нужно ему было никакой невесты из хорошей семьи. Никого не нужно было, кроме Анжелы! В итоге родителям пришлось смириться. На свадьбе они с каменными лицами наблюдали, как от души по-простому веселятся родственники невестки. Анжела эту демонстрацию заметила и сделал выводы.

Совместную жизнь молодая семья начала в крохотной однушке на окраине столицы. Досталось она Борису после смерти бездетной старшей сестры отца. Прописать его успели туда примерно за год до кончины тети. Потом квартира около дух лет сдавалась жильцам и пребывала в совершенно убитом состоянии. Впрочем, Бориса это ничуть не волновало. Гиперболу "рай в шалаше" он воспринимал как-то слишком буквально. Однако, Анжела смотрела на ситуацию иначе. И вскоре Борису пришлось столкнуться с новой для себя реальностью, именуемой страшным словом "ремонт".

В те годы найти хорошего мастера было не так-то просто. Информация передавалась из уст в уста, и никаких тебе объявлений в интернете. Да и подаренных на свадьбу денег хватило только на необходимую бытовую технику. Так что пришлось браться за недостойное потомственного интеллигента занятие и приводить квартиру в жилой вид своими руками. Но в том и была главная проблема: Руки росли не из того места!

Под родительской крышей к этому анатомическому казусу относились довольно легко:

" У нас в семье у всех мужчин руки из ..... растут!" – с улыбкой говорила мать, называя место, откуда предположительно росли руки, простонародным грубым словом. Но вот у его молодой жены отношение к этому факту было не столь снисходительным. И напрасно он пытался объяснять, что, каждому свое, и он себя проявляет на другом поприще. Со свойственной порой женщинам безжалостностью, Анжела растолковала, что и на том главном поприще он никак себя пока не проявил. Вот это уже было по-настоящему обидным! И трещины на стенках еще не закопченного семейного очага начали появляться даже в первый "медовый месяц".

Наблюдая, как за автобусным стеклом покачивают зонтиками заросли борщевика, Борис спрашивал себя, почему она все-таки вышла за него замуж. Однозначного ответа не находил. Возможно, хотела войти в интеллигентную семью. В те годы это еще было престижно. Может, надеялась сделать из него в будущем что-то стоящее, а самой получить почетный статус жены завлаба или даже членкорши. А может просто любила?

Это, самое нелепое предположение, тоже нельзя было полностью отметать. Даже когда коллективные усилия интеллигенции привели страну к переменам и поставили большую часть этой прослойки на грань голода, Анжела не хотела разрывать отношения. В те самые лихие годы семью кормила именно она. Правда, как и большинство представительниц ее пола, в такой ситуации не могла удержаться от гордыни. Унизительные напоминания о том, кто его содержит, Борису не раз приходилось слышать. Со своей новой работы она часто возвращалась очень поздно. Пахло от нее французскими духами, ликером "Амаретто" и изменой. Так что, инициатором развода стал именно он. Анжелу известие о том, что Борис подал заявление, кажется, даже ранило. Но она и не думала отговаривать, а ограничилась только коротким комментарием: "Дурак!".

Поезд пришел в Москву в начале седьмого. Погуляв по перрону и выпив горячий шоколад в привокзальном кафе, Борис отправился к родителям. Они были предупреждены и ждали его к завтраку. Снова он оказался под родной крышей. Только вот ностальгических воспоминаний почему-то не испытывал. Мирок, в котором провел детство и юность, постарел и обветшал. Из-под фасада стало выступать, то, что раньше не так явно бросалось в глаза. Родители, кажется, были рады его приезду, много говорили, но в основном о политике и о своих знакомых. С гордостью рассказывали о некоторых друзьях и особенно их детях, что сделали научную карьеру, получают гранты и не вылезают из заграничных командировок. Хмуро выслушав информацию о чужих успехах, Борис пошел собираться на торжество.

В гардеробном шкафу еще хранилась его одежда. Костюм для особых случаев стал узковат в плечах, но ничего лучшего подобрать не удалось. Сказав, что идет на деловую встречу, Борис, как сумел, погладил его и повесил на плечиках в ванной. Несколько часов, пытаясь уснуть, провалялся на диване в комнате, что когда-то была его детской, а теперь использовалась, как склад ненужных вещей. Поднявшись, принял душ, облачился в костюм и отправился на свадьбу. По дороге зашел на почту и купил конверт, куда положил все отложенные из общинных выплат деньги. Оставил только на обратную дорогу и букет для новобрачных.

Анжела прислала ему адрес ресторана, куда они должны были подъехать после загса. Пришел он туда задолго до назначенного срока, но у дверей уже стояли две группы празднично одетых людей с цветами. На него посмотрели с любопытством. Стесняясь своего костюма и букета, который оказался намного скромнее, чем у других, Борис встал в стороне. Чуть позже начали появляться и знакомые лица. Больше всего Борис не хотел встречаться с Викторией. Еще в бытность их замужества подруга Анжелы открытым текстом говорила, что та сделала неправильный выбор. Но сейчас Виктория сама подошла, и чуть ли не со слезами расцеловала. Потом подходили другие подруги с мужьями и без оных. Все, казалось, были искренне рады его видеть.

" Я у них как живой артефакт из молодости!" – думал Борис, получая очередную порцию поцелуев. Но теплее всего была встреча с тещей. Заключив его в свои могучие объятья, она сначала похвалила, что окреп и возмужал. Потом строго наказала:

– Ты вот что, Борька, давай тоже женись! Понял меня?

– Я постараюсь, Мария Тимофеевна! – вполне искренне обещал Борис.

Когда к ресторану подкалил лимузин, все кинулись поздравлять. Борис даже испугался, что не сумеет пробиться, и возникнет проблема с утилизацией букета. Но Анжела, увидев его, подошла сама. Сложно было сказать, выглядела она хуже или лучше, чем десять лет назад. Немного располнела, изменила прическу. И главное казалась более спокойной, и даже умиротворенной. Правда, обнимая его, с прежней эмоциональностью прошептала:

– Борька, молодец, что пришел! Даже не представляешь, как рада тебя видеть!

Когда представила его мужу, тот приветливо улыбнулся и крепко пожал руку. Это был солидный мужчина, старше Анжелы. Борису он сразу понравился.

Порядком проголодавшаяся толпа хлынула вслед за молодоженами в ресторан. Там на столиках были расставлены таблички и официанты рассадили каждого на свое место. Рядом с Борисом оказалась довольно молодая полная тетка. С первых минут она стала допытываться, пришел он со стороны жениха или невесты. А когда после первых тостов заиграла музыка, потащила Бориса танцевать. Не имея сил сопротивляться, он пошел на хитрость. Сказал, что придет через минуту и потихоньку выскользнул из ресторана.

Уже гуляя по вечерним Московским бульварам, Борис вспомнил по конверт, так и не ставший подарком. Но, не возвращаться же ему было обратно! А вокруг проплывала праздно гуляющая столичная публика. Часто на глаза попадались девушки. Некоторые были вызывающе красивы. Точеные ножки и открытые загорелые плечи делали их похожими на вечно юных древнегреческих богинь. Невольно поворачивая взгляд, Борис вспоминал данное теще обещание:

"Легко сказать, женись! А кто за меня такого пойдет? Не эти же олимпийки!"

Просто так, в качестве логического упражнения, он перебрал в памяти женщин, с которыми общался на Острове (другой компании в ближайшее время не предвиделось):

Повариха однозначно не была героиней его романа. Он ценил ее кулинарные таланты, но не стал бы свататься, даже если бы Надька осталась последней представительницей своего пола. Клюкины с большим отрывом входили в более старшую возрастную категорию. Чисто по-человечески эти женщины были ему симпатичны, может быть потому, что напоминали тетю Клаву, которая искренне любила и баловала племянника, не зависимо от его успехов в учебе и карьере. Анастасия, бесспорно, была красавицей, но сильно напоминала Борису его несостоявшуюся любовь на первом курсе. Хотя он искренне был рад, что у нее с Давидом все хорошо сложилось. Аня появилась в общине совсем недавно. Она была симпатичной и умной девочкой. Но девочкой уже замужней, и Влада своего любила до обожания. А вот Марьяна, несмотря на то, что тоже была замужем, ему нравилась не просто, как хороший человек и коллега по работе. В первые месяцы, пока Марьяна не переключилась на животноводческий фронт, они вместе работали в полеводческой бригаде. Тогда она взяла над Борисом шефство. И это совершенно не унижало. Борис восхищался ее энергией, умением работать, и, в тоже время, с обожанием смотрел, как на женщину. И иногда даже проскальзывали мыслишки, что Марьяна когда-нибудь все-таки бросит своего непутевого мужа. А он окажется, наконец, в нужное время и в нужном месте.

Инцидент во время празднования Яблочного Спаса стал настоящим потрясением. Станислав был единственным членом общины, которого Борис ненавидел. Случившее снова заставило задуматься об этом мире и в очередной раз сделать выводы, что устроен он, может быть, и рационально для выживания видов. Но как-то уж очень безжалостен к отдельным не особо удавшимся у матери природы особам.

Нагулявшись, Борис обнаружил, что еще может успеть на последнюю электричку, и позвонил родителям, что заедет только переодеться. Когда он добрался до областного центра, автобусы уже не ходили. Но в кармане лежал злополучный конверт, и Борис мог позволить себе такси.

Служебный роман и педагогическая поэма.