Альтернатива (полная версия)

– С работы. Срочная командировка. Завтра вечером уже улетаю. – ответил Макс, после чего тихо, но от всей души выругался. Анжела внимательно посмотрела на него и, кажется, не очень поверила.

Глава 12

Магазины, где будет выставлять продукцию, Зинаида начала искать еще в начале лета. Заранее был отработан и механизм сотрудничества. С коллегами из отдела реформирования торговли постарались придумать такую схему, чтобы продавцы были заинтересованы в увеличении сбыта. Так что, при массовом дефиците модной одежды проблем не должно было возникнуть. Выкройки моделей Зинаида брала из зарубежных журналов мод, кое-чем помогал и дизайнерский отдел. Главным, как ей казалось, было отработать технологический процесс и обеспечить качество. Тут не все и не всегда шло гладко, но с помощью Корзинкина и Валентины вопросы постепенно решались. Зато сбыт, вопреки ожиданиям, пошел плохо. Львиная доля продаж приходилось на несколько маленьких универмагов в спальных микрорайонах. А в бойких местах ближе к центру, вопреки нормальной логике, количестве их резко уменьшалось. Попытка снизить до минимального предела цену, дала эффект только там, где продавалось и раньше. Чтобы разрешить эту загадку, Зинаида отложила все дела в цеху и поехала по торговым точкам.

Причины выяснились довольно быстро. В первом же из центральных магазинов, она не обнаружили своих изделий ни на одном из манекенов. Большая часть пластмассовых длинноногих красоток демонстрировала весьма сомнительный импорт. Соотношение цена-качество ее продукции явно проигрывало, но сравнивать покупателю было не с чем. Не обнаружила она своих товаров и в торговом зале. Скучавшие за столиком у примерочный продавщицы заявили, что о швейном предприятии N4 слышат впервые. Но потом одна все-таки вспомнила и показала на вешалку в дальнем конце зала. С большим трудом среди скучных нарядов "прощай молодость" Зинаида сумела отыскать парочку своих изделий. Пока занималась поисками, подошла заведующая отделом и поинтересовалась, чем могла бы помочь. В этой реальности подобный стиль общения не практиковался даже в коммерческих магазинах. Скорее всего, продавщицы успели донести о нездоровом интересе посетительницы к отечественной одежде, и сохранять инкогнито уже не было смысла. Представившись, и показав корочки сотрудника министерства, Зинаида поинтересовалась, с чем связана такая немилость к ее продукции. В ответ ей скороговоркой начали объяснять, что в торговле есть своя стратегия, и магазин заинтересован не только в продаже товаров предприятия N4. Существует очередность, по которой изделия занимают наиболее выгодные места в зале. И не далее, как неделю назад, была очередь продукции Зинаиды. Результат, увы, оказался весьма скромным.

По виду заведующей было лет под пятьдесят. И, скорее всего, облик соответствовал календарному возрасту. Круглолицая начинающая полнеть тетка. На отвороте синего рабочего халата значок отличника социалистического труда. Колени прикрывала черная прямая юбка. В общем, обычная женщина страны советов. Жена, мать, домохозяйка, честная труженица. Только вот золотых колец на пальцах было избыточно много. Маленькие хитрые глазки не смотрели на собеседницу, а, стараясь поспевать за словами, бегали по торговому залу, и чувствовалась, что хозяйка отдела врет.

В других магазинах картина повторилась. В одном месте Зинаида даже нарвалась на откровенное хамство. Ухоженная затянутая в приталенный импорт особа, используя лексикон уличной торговки, указала на дверь. Давно отвыкнув от такого обращения, Зинаида растерялась, но, уходя, напоследок, бросила:

– Тебе это просто так не пройдет!

В спину снова полетела брань, в которой уже слышались истерические нотки. Чувствуя, как лицо покрывается красными пятнами, Зинаида прошла через зал к выходу. Из-за вешалок на нее испуганно глядели молоденькие продавщицы. На одной из них Зинаида успела заметить сшитое в ее цеху платье. Покидая универмаг, Зинаида пыталась объяснить поведение заведующей:

" Наверное, любовница кого-то из начальства. Потому так и борзеет!"

Скорее всего, так оно и было, но осталось ощущение, что внезапный визит эту хабалку все-таки напугал. Зинаида даже представила, как заведующая после ее ухода кидается к телефону. Срывающимся на истерику голосом рассказывает кому-то на другом конце линии, что сотрудница министерства всюду сует нос, да еще и угрожает. А в ответ твердый мужской бас говорит ей слова успокоения.

Зинаида уже чувствовала за всем происходящим присутствие некой закулисной силы, и начинала понимать, сколь наивны были ее энтузиазм и расчеты в честной конкурентной борьбе захватить пока еще пустой рынок. Когда поделилась подозрениями с Крежинским, тот помрачнел, потом попросил список магазинов и обещал навести справки. А пока что, строго запретил совершать подобные рейды и посоветовал сосредоточиться на производстве. Зинаида и сама уже видела, что ее визиты ничего не дадут. Но с проблемой сбыта надо было что-то делать. Доход от того, что успели продать, не обеспечивал и половины фонда заработной платы, и уж никакой речи не могло быть о возвращении государству кредитов.

Глава 13

Вопреки советам куратора, Макс все-таки не рассчитал силы и перебрал. Купленный в коммерческом продмаге "Первак деревенский" шел удивительно легко. Судя по этикетке, производилось зелье в каком-то фермерском хозяйстве в лучших традициях отечественного самогоноварения. Легкий сивушный привкус тянул за собой цепочку ностальгических осенних образов: Убранные поля. Уходящие под горизонт черные полосы пашни. Ледяная корка в забытом на колодезном срубе ведре. Свет в маленьком избяном оконце и серые холодные небо над крышей. Ну как тут было удержаться, еще и под хорошую закуску! А когда напиток, проявив свое коварство, ударил в голову и ноги, было уже поздно. До такси Макс дошел, опираясь на руку супруги. А по возвращению домой, Анжела не нашла ничего лучшего, как устроить скандал. К приходу дочери они уже не разговаривали. И вскоре Макс, оглашая комнату храпом, заснул на диване, где ему постелили, изгнав с супружеского ложа.

Утром он ушел до того, как проснулись жена и дочка. Чтобы скоротать время, на работу отправился пешком. Над крышами занималось бодрящее осеннее утро. Алый рассвет гладил хрустящие под ногами ледяную корку и отражался на рельсах, по которым катились полупустые трамваи. После вчерашних застолий город просыпался медленно. Многие, как например Сергей, постарались взять отгулы. Да и начальство в такие постпраздничные дни смотрело на опоздания сквозь пальцы. Но Макс добрался до работы даже чуть раньше положенного. На столе его уже дожидалось выписанная командировка в Новосибирский Академгородок. Действуя по инструкции, он зашел на выделенную для связи с куратором почту, послал запрос и получил с сервера информацию об авиарейсе и конференции по медицинской технике, на которую его по легенде посылали. Внизу было указано время, когда ему в действительности надлежало явиться по адресу Альтернативы. Дальнейшие инструкции, судя по всему, предстояло получить уже на месте.

Используя освоенную на курсах методику, Макс разложил содержание письма по полочкам в память. Тренировки последних месяцев позволяли надеяться, что нужные факты он оттуда в любой момент достанет. Само письмо, еще раз перечитав, удалил. В это время появился Крежинский.

– Я вам на стол командировку положил, – произнес он виноватым тоном.

– Да уже видел! -отозвался Макс. А шеф напомнил, что сегодняшний день уже считается командировочным, и можно прямо сейчас идти собираться в дорогу. Макс поблагодарил, но возможностью уйти воспользовался не сразу. Несколько часов он просидел за компьютером, сортирую и подчищая почту, приводя в порядок папки с рабочей информацией. Из коллег в тот день появилась только Капиталина. Закончив работать с электронным помощником, Макс попрощался с ней и Крежинским. Получив пожелание счастливого пути, направился к выходу, а когда уже проходил к вахте в мыслях беглой строкой промелькнуло:

" Может, я здесь в последний раз!"

И тут же накатила мерзкая мутная волна страха. Промелькнула даже мыслишка, что еще не поздно отказаться. Но он быстро справился с приступом слабости.

" Все, назад пути нет! Ты теперь боец невидимого фронта!" – строго прикрикнул на себя Макс. А потом еще мысленно добавил – " Ты же не один будешь! За тобой вся страна"

И этот вроде бы затасканный до дыр лозунг, сразу придал уверенности и душевной силы. Появилось то самое ощущения товарищеского плеча, что давало неоспоримое преимущество выстроенному в боевой порядок легиону перед толпой набегающих варваров.

Времени было еще предостаточно, и Макс снова решил пройтись пешком до улицы Горького. Спекулянтская тусовка у памятника пролетарскому поэту значительно поредела. Только небольшая группка озябших молодых людей, пряча под куртками пакеты, толкалась возле гранитного пьедестала. Проходя мимо музея революции, Макс почему-то вспомнил, что там, куда он отправится сегодня вечером, в этом здании опять располагается возрожденный "Английский клуб". Разбогатевшие на спекуляциях, криминале и казнокрадстве нувориши, изображали там из себя аристократов. Забыв, что у истории нет обратного хода, и про то, кем были еще лет десять назад. А для многих, кто не дотянул до планки, пропуск в эти двери был заветной мечтой, ради которой все средства хороши. Подходя к Пушкинской площади, Макс заметил за собой слежку, но отнесся к этому спокойно. Следили, скорее всего, свои. Так, на всякий случай, в рамках последней проверки перед отправкой.

Выпив кофе в заведении "Дядька Макдонкин", он направился к метро. Дома к его приезду никого не оказалось. Дочь была на занятиях по художественной гимнастике, Анжела еще не вернулась с работы. Собрав чемодан, Макс посмотрел на часы. В глубине души надеялся, что супруга сегодня придет пораньше. Обычно она на работе не засиживалась, но после вчерашней ссоры видимо решила выдержать характер. Уходя, он хотел позвонить ей на работу, но передумал и оставил записку. Сообщил, что улетает на совещание в Новосибирск, и вернется дней через пять. Подписал ее: " твой любящий муж", и тут же засомневался, не покажется ли это после вчерашнего скандала издевкой. Но переписывать не стал:

"Пусть трактует, как хочет!"

Уже на пороге, посетило странное желание. Захотелось, обернувшись, перекреститься на висевший где-нибудь в "красном углу" лик святого. Сразу вспомнились старые закопченные образа в избе тети Вали. И, спускаясь по лестнице, он загадал, что когда вернется, обязательно съездит в церковную лавку на Новокузнецкой.

" И Анжелку с собой возьму. Пусть выберет, что приглянется" – подумал он, окончательно примеряясь в мыслях с супругой.

У проходной "Альтернативы" налетели воспоминания. Полгода назад, выезжая из этих ворот, он даже не мог предположить, что возможно придется вернуться. Хотя, где-то в подсознании эта мысль все-таки сидела. И он вдруг понял, что все это время, не отдавая себе отчета, скучал по прошлой жизни. Где-то в глубинах души обитало желание опять оказаться в том мире. Пройтись по сверкающим рекламными огнями улицам, посидеть где-нибудь уютном заведении, краем глаза наблюдая за влюбленными парочками и ловя призывные взгляды одиноких незнакомок. Краем уха подслушать беседу деловых дамочек за соседним столом. Посмотреть, как после тяжелого дня снимет производственный стресс компания офисного молодняка. Но вернуться хотелось не участником, а наблюдателем из верхних миров. Посланным с инспекций на Землю, где когда-то и сам, пребывая в прежнем смертном теле, грешил, страдал, предавался страстям и гордыне.

За пять минут до назначенного срока Макс вошел в проходную. Человек в военной форме тяжелым пристальным взглядом сличил фото на паспорте с оригиналом, куда-то позвонил и велел ждать, пока за ним придут. Сквозь грязное стекло вахтенной будки Макс несколько минут наблюдал, как над асфальтом кружатся редкие снежинки. Наконец, из главного здания вышла и быстрым шагом направилась к проходной молодая девушка в строгом деловом костюме. Поздоровавшись, она улыбнулась, и предложила следовать за ней. Раскрасневшиеся от быстрой ходьбы щеки напомнили инспектора Олю. И в голове промелькнуло, что он, возможно, скоро ее увидит.

Поднимаясь вслед за провожатой по лестнице, Макс невольно цеплялся взглядом за маленький тыльный разрез, придавший некоторую пикантность строгой черной юбке. В коридорчике, где когда-то встречал Крежинский, девушка передала Макса на попечении крепкого мужчины среднего возраста. Внешне он вроде бы не походил на Влада, но что-то общее в и чертах лица и манере поведения неуловимо проскальзывало. Представившись, как Аркадий Семенович, незнакомец крепко пожал руку, и, махнув в сторону стеклянных дверей, произнес сакральное "Поехали!".

Когда, проходили по крыше, пришлось запахнуть куртку. Но после транслятора сразу стало теплее. А Аркадий Семенович буднично сообщил:

– У нас здесь конец августа жаркий получился. Лето никак уходить не хочет.

Глава 14

Некоторое время, следуя совету мужа, Зинаида занималась только текущими делами цеха. На беспокойство кладовщика о том, что скоро негде будет размещать готовую продукцию, отвечала уклончиво:

– Вопрос прорабатывается. В общем, "как только, так сразу".

Наконец, дома за ужином Крежинский рассказал, что ему удалось выяснить. А начал он издалека, с небольшого исторического экскурса.

После судьбоносного пленума, когда горе реформаторы отправились на пенсию или послами в далекие экзотические страны, началась чистка партийных рядов и наведение порядка. В первую очередь попали под нож кооперативы, под вывеской которых шло отмывание криминальных денег и обналичивание государственных средств. Ну а заодно, как водится, пострадали и те, кто честно пытался наладить реальное производство. Однако, не спешившие выходить из тени "цеховики" в основном уцелели. Во многом тому способствовали коррупционные цепочки, что успели прорасти корнями сквозь всю систему управления и правоохранительных органов. И по сей день эти подпольные производства продолжали гнать контрафакт, что под видом импорта поступает в торговую сеть. И все попытки заинтересовать продавцов лишь детский лепет, копейки на мороженное от воскресного папы, по сравнению с тем, что получает от криминальных схем руководство магазинов. С этим конечно борются, в том числе и органы госбезопасности. Но рук на все не хватает, слишком уж массовым стало явление. А в последнее время еще и в высших партийных кругах опять наметилась тенденция к расширению экономических свобод, демократии и гласности. И даже не коррумпированные правоохранители опасаются переусердствовать.

– Значит, все наши потуги кобыле под хвост! – дослушав его, констатировала Зинаида. Обычно, она старалась избегать ярких народных оборотов в присутствии мужа. Но сейчас с языка готовы были сорваться и более крепкие словечки. А Крежинский, ссутулившись, виноватым голосом произнес:

– Ну, они, по своему, тоже полезную функцию выполняют. Дефицит покрывают, частично…

– Так давай сразу, сделаем как там. Ты, знаешь где! Чего хвост по частям резать!– крикнула Зинаида. Лицо от волнения снова пошло красными пятнами. Она впервые злилась на мужа, хотя и понимала, что он тут совершенно не причем. И еще хотелось плакать от отчаяния. Получалось, что все было зря! Новая жизнь, этот мир, где, наконец, почувствовала себя человеком, оказались лишь временной отсрочкой. Грязный душный цех на задворках огромного вещевого рынка и ненавистные рожи благодетелей хозяев ждали ее возвращения. Как старый много повидавший на своем веку тюремщик спокойно ждет, пока приведут обратно сбежавшего на свободу узника. И заранее предвкушает удовольствие, ухмыльнуться и бросить сникшему от отчаянья беглецу:

– Явился, соколик! А я ждал, и местечко под тебя берег.

Конечно, она сейчас замужем за хорошим надежным человеком. Но сможет ли сам Крежинский устроиться в той реальности, перед которой готов капитулировать? Что он, со своим принципами и тепличным интеллигентским воспитанием противопоставит тем, кто набирался опыта в торговых ПТУ и на отсидках в местах не столь отдаленных! Да, он бесспорно умен и начитан. И сама Зинаида в последнее время просматривала журналы "новой волны", где хорошо владеющие словом специалисты в популярной форме объясняли, что крушение строя неизбежно. В доказательство приводились факты, выстраивались внешне безупречные логические цепочки, и была в этих рассуждениях своя правда. Но, правда тех, кто жаждал, не скрываясь, жить в загородных особняках с золоченными унитазами и летать на экзотические острова на личном самолете. А судьбы людей, которые будут обеспечивать этот рай для немногих, в расчет просто не брали. Не интересовало и мнение тех, кто хотел не золоченых унитазов, а свободным трудом и созиданием, реализоваться, как личность. Максимум, что могли пообещать сладкоречивые эрудиты, это лишний бигмак по воскресеньям, подержанный автомобиль и качественные джинсы, когда вслед за периодом первоначального накопления наступит эра изобилия.

" Может, правды для таких, как я, и не существует?" – задавала себе вопрос Зинаида. Но интуитивно она чувствовала, что это не так. Не нашлось просто еще автора, что подберет и правильно выстроит другие факты. Поставив конечную цель, грамотно протянет до нее логические цепочки. И докажет, что другой выбор у человечества есть.

"А, может быть, такой автор и существует, но на страницах в журналах "новой волны" для него почему-то не нашлось места?"

Впрочем, в отношении мужа, Зинаида была несправедлива. Капитулировать Крежинский не собирался. В ответ на ее реплику, он строго и с явной обидой, произнес:

– Ты брось паниковать! Лучше продумай еще какую-нибудь схему сбыта. В отдел торговли зайди, посоветуйся. А я со своей стороны что-нибудь попытаюсь сделать.

– Извини, Паша! – виновато произнесла Зинаида и обняла его за плечи.

– Да не за что – примирительно произнес Крежинский. А Зинаида почему-то вдруг попыталась представить, как он ссорился со своей первой женой. Судя по тому, что разошлись, это у них случалось не редко. Крежинскому Зинаида никаких вопросов не задавала, но часто пыталась представить женщину, родившую ему двух детей. Сейчас они уже были взрослые самостоятельные люди. Сын, окончив университет, уехал по распределению в сибирский Академгородок. Дочь еще училась, но успела выйти замуж. Павел все собирался Зинаиду с ней познакомить, но как-то не выпадало случая. Чему она в глубине души даже была рада. Из фотографий с первой женой в доме сохранился только один групповой студенческий снимок. На черно белом фото компания молодых людей в телогрейках и штормовках запечатлелась на фоне картофельных мешков и тракторного прицепа. Крежинский на нем выглядел вполне узнаваемо, только еще более худым, и во взгляде читалась открытая миру юношеская наивность. А вот на лице девицы, что держала его за руку, уже проступала задранная до максимальной планки, самооценка.

" Интересно, почему она выбрала Павла? Наверное, разглядела талант и ум, и то, что человек покладистый и добрый. А потом, по прошествии многих лет, за все это же и возненавидела"

Иногда Зинаида даже представляла семейные сцены из прошлой жизни мужа. Словно воочию видела, его растерянность и бесполезные попытки защититься от нелепых претензий. Как пытается что-то доказать и оправдаться, а ему с женским садизмом продолжают выставлять все новые обвинения.

" Интересно, теперь нашла эта особа свой идеал?" – думала Зинаида, и сама отвечала на свой вопрос: -Скорее всего, нет! Так и пребывает в творческом поиске."