Я не местный. Книга первая. Плач младенца. Историческое фэнтези

Я не местный. Книга первая. Плач младенца. Историческое фэнтези
Алексей Глазырин

Эпоха Ивана Третьего Васильевича (15 век) представляет собой переломное время в истории России, вот в это время и попадает наш современник, но попадает младенцем, будучи пятидесятилетним человеком в нашем времени.Почему и как это получилось, и как может себя ощущать взрослый человек, оказавшийся младенцем, но сохранивший свое сознание, да еще на пятьсот лет назад…

Я не местный. Книга первая. Плач младенца

Историческое фэнтези

Алексей Глазырин

© Алексей Глазырин, 2020

ISBN 978-5-0050-6584-1 (т. 1)

ISBN 978-5-0050-6585-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая. Плачь младенца

«Чистота есть забвение противоестественных способов ведения, изобретенных естеством в мире. А чтобы освободиться от них и стать вне их, вот сему предел: притти человеку в первоначальную простоту и первоначальное незлобие естества своего, и соделаться как бы младенцем, только без младенческих недостатков.»

Исаак Сирин

«Нужно вернуться к первоначальному состоянию, к райскому состоянию Адама, когда он, при состоянии своей несравненной и непревзойденной духовной одаренности, был в то же время чист, как младенец. Уподобление младенцам Сам Христос поставил условием для вхождения в Царство Небесное.»

Позов А. Основы древнецерковной антропологии

«Человеческая логика враг парадоксов»

Прохоров Г. М.

иллюстрация на обложке взята с сайта:

https://www.livemaster.ru/topic/487355-nezhnye-i-svetlye-risunki-kathy-hare?&inside=0&wf=

Пролог

Вторая половина пятнадцатого века, по общепринятой терминологии, средние века. На взгляд современного, просвещённого и всезнающего человека, интернет ему в помощь, серость несусветная, да темнота мракобесная.

Просто удивительно как могли наши предки там жить, не имея телевизоров, крутых тачек, компьютеров, да того же интернета. Да Бог с ним, с интернетом, даже завалящего велосипеда не было, лошадь да телега и весь транспорт, а ну еще струги да ладьи по рекам да озерам, так и те между реками волоком на тех же лошадях перемещали, то есть как не крути, лошадь основное транспортное средство, дремучесть и отсталость, одним словом.

И не просто жить или лучше сказать выживать, а при этом умудрялись еще и созидать, к примеру, собрать из мелких кусочков каких-то там недоразумений, в виде славянских княжеств, не имеющих даже собственной самостоятельности, данников, являющихся улусами большой орды, великую державу.

Это сейчас все просто, из нашего далека, исторически выверено и правильно, как-то само собой все у них получилось.

Но посмотрев вдумчиво, приходится только удивляться, как же это у них получилось. Шанцы то были минимальны, на востоке Большая Орда, на западе мощнейшее Великое княжество Литовское, на севере всякие ливонские да немецкие ордены, а посередине московское удельное княжество, ничем особо не выделяющееся среди таких же удельных княжеств, мелочь пузатая, на взгляд что Орды, что Литвы.

А вот как-то получилось у наших предков, не имея современных нам технологий, в виде ядерной дубинки, созидать свою страну, да так что и Большая орда, и Литовское княжество, да и всякие там ордены канули в лету, а Московия, подмяла их под себя и включило в состав своей державы, став в итоге мощнейшей страной, Россией. Вот это загадка истории, не могло и не должно такого быть, а вот произошло.

Может дело вовсе не в технологиях, а в чем-то другом, к примеру, в духовном стремлении, вот к этому самому созиданию.

Вот примерно, как-то так, сидючи, у себя на балконе и дымя очередной сигаретой рассуждал, не молодой уже, дядька, за пятьдесят с хвостиком, под впечатлением не давно прослушанной аудиокниги о попаданцах в средние века.

Где главный герой лихо становится витязем светлы очи всея Руси, и еще более лихо громит всех, кто только покусится на Русь. А по чему бы ему собственно, и не быть богатырем былинным, ежели он, увешен с ног до головы АК в различных вариациях, да еще и на не менее былинной тачанке с пулеметом Максимом, тут по неволе былинным станешь, любой басурман за триста верст объезжать станет, не самоубийца же он в конце то концов.

Да еще и дочек красавиц сватать начнет, да приданое при этом совать, лишь бы только взял, и не докапывался всякий раз, когда он басурман, хозяин степи, по этой самой степи и скачет.

А то как начнет, этот самый былинный богатырь, махать своим полосато-увесистым копьем, тормозить всю его орду, и ведь никуда не денешься остановишься, иначе шлагбаум перекроет, а мимо не проедешь, мимо там бум-шайтан стоит, да еще таблички с надписями:” Achtung, Achtung! Minen».

По началу было пытались проскочить, но в миг басурманин в кучку мясного фарша превращался, по сему и приходилось тормозить басурманину со всей своей оравой, то есть ордой.

А этот и начинает над бедным басурманином изгаляться, мол и чего, это ты тута, недруг ты наш сердешный, и гражданин степей обширных, с не совсем, правильными чертами лица, по степи шибко скачешь, пыль, понимаешь, поднимаешь, природу с гармонией нарушаешь, в общем за превышение скорости, штраф тебе басурман, и ссадит с коня, да еще и пендаля обидного даст, и пойди возрази, в миг на своей былиной тачанке догонит, да всех басурман постреляет, жди потом пока новые подрастут.

Вот и приходится бедному басурманину во главе своей не малой орды по своей же родной степи красться, как татю, объезжая за триста верст эту самую Русь, что неусыпно стережет витязь светлы очи всея Руси, и не дай Бог, лошадка какая дурная заржет, или копытом своим пыль поднимет, враз вся орда от былинного богатыря и огребет.

Эх, а раньше была жизнь, никто ему басурманину не указ был, ну что хотел то и творил, кого и где хотел того и в полон вязал, пока эта редиска, то есть не хороший человек, не объявился, да на страже не встал.

Так, тихо, вот до чего же довел басурманина, тот внутренне даже заикаться стал, шибко сильно нельзя думать, басурман научен был, и знал, что былинный богатырь на расстоянии мысли читать умеет, ну верст этак за сто точно, вот для страховки и объезжал басурманин со всей своей ордой, эту самую Русь на все триста, руководствуясь поговоркой, не буди лихо пока оно тихо.

В общем что ни говори великим полководцем басурманин был, почти что как предок его, Чингиз Хан, умел преодолевать препятствия.

Задумчиво переживая эпические события прослушанного романа в жанре исторического фэнтези, при этом еще и сам додумывая и фантазируя, по привычке еще и ерничая, мысленно изгалялся дядька над автором, ну до чего же буйная фантазия, Фоменко отдыхает.

Ладно, шутки шутками, думалось мужичку, но вот если бы переместится в реальные исторические события тех времен, эх сбежать бы туда, из этого нынешнего болота, вот где можно было бы развернутся.

Эх нет, даже дело не в том, что кто-то мешает здесь что-то дельное сделать, и так сказать увековечить себя в истории.

Нет дело не в том, а в том, что душа просит чистоты первозданной, а в этом болоте стяжательства, все направлено на заработать, да деньжищ по больше загрести. Душу высушивает эта всеобщая идеология денег, вот она и болит сердешная, а с этого дела человек и злобится.

Один только зомбоящик чего стоит, как новости послушаешь так такого негативчика хлебнешь, хочешь не хочешь, а злобится начинаешь.

А там наверняка все по-другому было, жизнь суровая, в походах да битвах за Русь матушку, вот мне бы туда, постоять за нее родимую…

На что сам же себе же ехидно заметил, мечты, мечты, где ваша сладость, мечты прошли осталась гадость. Ладно пора спать, завтра опять тащиться на надоевшую работу…

Глава первая. Явление младенца

Короткая июньская ночь, в след за луной, перевалила в своем движении за полночь, и мирно, не спеша приближалась к рассвету, еще не блеснули на небе первые лучи солнца, и ночная тишина, медленно баюкала природу.

Неожиданно, в этих предрассветных сумерках раздался громкий и требовательный плач ребенка.

В первый же миг, этого стороннего звука, для окружающей природы, мирно спящие птахи с близ стоящих деревьев, резко шарахнулись в небо беспокойной стайкой. Звук набирал высоту, разливаясь по округе.

Монастырский вратный страж Пантелей, до этого момента, дремавший на своей лавке, в сторожке, удивленно продрал глаза и не сразу понял откуда раздается звук.

Вот же не легкая, и какого рожна так горланить, петухи еще даже горло не драли, ан нет, вечно ему ни свет не заря вскакивать и бежать отворять ворота, ну что за служба такая.

Так потихоньку отходя ото сна начинали ворошится мысли в голове старого привратника Пантелея, не первый год охраняющего эти самые ворота в этот самый женский монастырь, находящийся, Бог знает где, куда Макар телят не гонял.