Четыре столетия пути. Беседы о русской литературе Сибири

В 1922-м Ф. Березовский стал одним из организаторов журнала «Сибирские огни», входил в состав первой редколлегии. А его рассказ «Варвара» вместе с повестью Л. Сейфуллиной «Четыре главы» увидел свет в самом первом номере журнала и был встречен читателями с большим интересом.

Окрыленный успехом, Ф. Березовский на одном дыхании написал повесть «Мать». Опубликованная в 1923 году, она стала самым известным произведением писателя.

В центре ее – жена рабочего, который вместе со старшим сыном ведет подпольную революционную борьбу. Вначале Степанида Зубкова (так зовут главную героиню) лишь со стороны наблюдает и переживает за близких ей людей. Но вскоре и сама присоединяется к ним. Дело мужа и сына становится и ее кровным делом, ради которого она не жалеет жизни.

Сразу вспоминается Ниловна из горьковской «Матери». Связь между произведениями действительно весьма ощутима. Перекликаются даже финальные сцены повестей. Тем не менее, Ф. Березовский не просто повторил А. Горького, а по-своему продолжил рассказ о судьбе русской женщины в новых условиях революционной борьбы (против колчаковщины за советскую власть в Сибири). Захватывая стремительным сюжетом и остротой драматических событий, повесть являет читателям сильный и цельный характер женщины-сибирячки.

Успех эта повесть имела очень большой. Она неоднократно переиздавалась, переводилась на многие языки. Именно с ней Ф. Березовский прочно вошёл в русскую литературу.

К судьбам женским Ф. Березовский возвращался еще не раз. И прежде всего в романе «Бабьи тропы» (1926). Сюжетным его стержнем стала история сибирячки, прошедшей трудный путь от забитой приниженной крестьянки до женщины, поднявшейся на защиту своих прав и человеческого достоинства. Многое пришлось пережить на этом пути главной героине Настасье Ширяевой: и личную трагедию, и разочарование в боге, и кровавую междоусобицу Гражданской войны… Роман «Бабьи тропы» носит эпический характер. Заглядывая в прошлое Сибири, автор на его фоне пытается осмыслить современные ему будни и проблемы. Не всегда, правда, при этом достигая художественной глубины и убедительности.

К моменту выхода романа «Бабьи тропы» Ф. Березовский уже жил в Москве, куда переехал в 1924 году. Сотрудничал в столичных журналах. Издал ряд книг: «Коммуна «Красный октябрь» (1924), «Таежные застрельщики» (1926), «Под звон кандальный» (1932) и др., в которых писал о железнодорожниках, большевистском подполье, жизни кочевых казахов на крутом социальном переломе…

Годы Великой Отечественной войны Ф. Березовский провел в Омске. И до последних дней своих оставался «солдатом революции», которой было, по существу, посвящено все его творчество.

Универсальная творческая личность, или Наука поэзии не помеха

Весьма примечательными фигурами литературной Сибири первой половины XX века были Г. Вяткин и П. Драверт.

Георгий Андреевич Вяткин (1885 – 1937) принадлежал к тому типу универсальных творческих личностей, которые ярко проявляются в самых разных ипостасях. Стихи и поэмы, повести и рассказы, фельетоны и публицистика, критика и литературоведческие работы (превосходно знал А. Пушкина и Ф. Достоевского, много и интересно писал о них) – все это, принадлежащее перу Г. Вяткина, щедро рассыпано по страницам сибирской периодики первой трети XX века. К сожалению, творческое наследие этого писателя до сих пор воедино не собрано и как следует не изучено. Наверное, потому современный читатель Г. Вяткина знает плохо. А ведь еще до революции он был одним из самых признанных поэтов Сибири.

Родился Г. Вяткин в Омске, в семье старшего урядника омской казачьей станицы. Но на исходе XX века семья Вяткиных переезжает в Томск. Георгий какое-то время посещает церковно-приходскую школу, а после окончания учительской семинарии с пятнадцати лет уже и сам преподает в сельской школе. В 1902 – 1903 годах он обучался в Казанском учительском институте, но был отчислен за эпиграммы на преподавателей. По возвращении в Томск работал в газете «Сибирская жизнь» корректором, репортером, фельетонистом.

Первое стихотворение Г. Вяткина в 1900 году также опубликовала «Сибирская жизнь», когда юному поэту едва исполнилось 14. А всего через пять лет его произведения охотно печатают многие российские журналы – от «Сибирского наблюдателя» и «Сибирских записок» до «Вестника Европы», «Нивы» и «Летописи». В 1907 году в Томске выходит первый поэтический сборник Г. Вяткина «Грезы Севера». А в 1917-м появляются сразу три его книги: «Опечаленная радость» и «Золотая листва» – в Петрограде и «Алтай» – в Омске. В 1912 году Г. Вяткин удостаивается Всероссийской литературной премии имени Н. В. Гоголя за лучший рассказ («Праздник»).

В 1914 – 1915 годах Г. Вяткин сотрудничает с харьковской газетой «Утро», путешествует по Финляндии, Польше, Алтаю. Идет Первая мировая война, и Г. Вяткина призывают в армию, где он служит в санитарных частях Северного фронта вплоть до революционного 1917 года.

Октябрьский переворот Г. Вяткин не принял. Он возвращается сначала в Томск, а осенью 1918-го оказывается в Омске, который к этому времени становится российской столицей. Адмирал Колчак приглашает Г. Вяткина на работу в отдел газетных обзоров, и в качестве корреспондента поэт сопровождает Верховного главнокомандующего в его поездках на фронт. Помимо того, Г. Вяткин активно участвует в издании журналов «Единая Россия», «Возрождение», «Отечество», читает в колчаковских войсках лекции по русской литературе. В 1919 году Г. Вяткин становится членом Всероссийского географического общества.

После разгрома колчаковщины Г. Вяткин бежит с адмиралом в Иркутск. Здесь его арестовывают и возвращают в Омск. Но приговор военного трибунала оказался неожиданно мягким – поражение в выборных правах. Г. Вяткин продолжает много работать в газетах и журналах, создавать стихи и художественную прозу. Но пишет в основном о природе, далекой российской истории. С большевиками ему по-прежнему не по пути.

В 1925-м Г. Вяткин переехал в Новониколаевск. Отныне его жизнь тесно связана с этим городом, «Сибирскими огнями», Сибирской советской энциклопедией, для которой им написан целый ряд статей на разные темы и журналом для детей и юношества «Товарищ», инициатором издания, редактором и ведущим автором которого был Г. Вяткин.

Творческий путь Г. Вяткина начался на пороге XX века – времени расцвета русского декаданса. Самыми модными поэтами были тогда символистами, но достаточно еще мощно звучал реализм, представленный творчеством А. Чехова, Л. Толстого, В. Короленко, А. Горького.

Молодой Г. Вяткин любовно воспринимал оба эти течения. Он вообще жадно впитывал все, что было талантливо и оригинально. Естественно, что и лирический герой раннего Г. Вяткина – типичный представитель своей эпохи, в котором смешались и неудовлетворенность жизнью, и жажда дела, и неясность пути, но при этом – и «любовь ко всему, что живет и цветет на земле». Оптимизм такого рода декадентам был не свойственен, и здесь Г. Вяткин с ними заметно расходился, хотя еще долгое время испытывал в своей поэтике их влияние.

Впрочем, не их одних. В одном из писем он пишет: «Литературные влияния шли в следующем порядке: в ранней юности – Надсон. Несколько позднее Достоевский и Бальмонт. В более зрелые годы Пушкин, Чехов и Блок. После революции – Горький и Роланд». Но, несмотря ни на какие влияния, Г. Вяткин оставался самобытным, тонко чувствовавшим слово поэтом. Да и влияния свои по мере творческого роста он успешно преодолевал.

Г. Вяткин дооктябрьского периода интересен и как прозаик. В центре его рассказов русский интеллигент, который самоотверженно трудится в гуще народа и во благо его. Здесь слышны уже чеховские нотки, но жизненный материал и угол зрения художника – свои, не заемные.

К переломному семнадцатому году В. Вяткин пришел сложившимся литератором, однако, вопреки тому обстоятельству, что в дореволюционные годы мечтал об очистительной буре, большевистскую революцию он не принял. Более того – буря грянула, а настроение поэта изменилось на противоположное. («Пусть мечется черная буря! // Но всё исцелит тишина»). И не потому, что Г. Вяткин – выходец из среды старой мелкобуржуазной интеллигенции – перед лицом социальных потрясений растерялся (как трактует официальное советское литературоведение), а скорей в силу того, что поэт воочию убедился, насколько разрушительны и беспощадны силы «всеочистительной грозы», в которой он видел теперь «дым и пламень», «кровавый мрак и пыль», где нет места для «клочка лазури и детского смеха», и где даже сердце способно обратиться в «камень глухой для неба и земли».

Если дооктябрьская поэзия у Г. Вяткина была ограничена в основном лирикой, то в дальнейшем диапазон ее значительно расширяется. Поэт осваивает крупные формы и создает две большие исторические поэмы – «Франциск Ассизский» и «Сказ о Ермаковом походе». Если в первой еще весьма ощутимы излюбленные мотивы его лирики (чувство любви ко всему живому и ненависть к аскетизму, которые он выразил, правда, не через лирического, а исторического персонажа – религиозного полуеретика начала XIII века), то вторая поэма – вещь по-настоящему эпическая. В «Сказе о Ермаковом походе» речь идет об одном из важнейших моментов сибирской истории. Поэму пронизывает мысль о том, что завоевание и присоединение Сибири к России – дело народное, что именно народ стал не только активным его исполнителем, но и душой.

К концу своей жизни Г. Вяткин от поэзии отошел и полностью переключился на прозу. Последним, а также самым крупным и значительным его произведением стал роман «Открытыми глазами», посвященный происходившим в Советской России социальным процессам. Сложный, неоднозначный этот роман и отклики вызвал у современников разные. Одни упрекали писателя в излишней восторженности отдельных мест, другие, наоборот, в искажении действительности. Но как бы то ни было, произведение это осталось заметным фактом литературной жизни Сибири 1930-х годов.

Г. Вяткин был не только удивительно разносторонним литератором, успешно работавшим во многих жанрах, но и неутомимым просветителем и пропагандистом русской культуры, имевшим, надо сказать, у коллег-писателей огромный авторитет. Г. Вяткин поддерживал тесные творческие связи с А. Горьким, А. Блоком, А.. Куприным, И. Буниным, Р. Роланом…

Новосибирск стал последним пристанищем Г. Вяткина. По надуманному обвинению в контрреволюционном заговоре он был арестован и трагически погиб в застенках НКВД.

Достаточно широкую известность в первые десятилетия XX века получила и поэзия старшего современника Г. Вяткина П. Драверта, большая часть жизни которого была связана с Омском.

Петр Людвигович Драверт (1879 – 1945) родился в Вятке, в семье крупного чиновника. Окончил естественное отделение физико-математического факультета Казанского университета. За участие в революционных студенческих выступлениях ссылался сначала в Пермскую губернию (1901), потом в Якутию (1906), где занимался минералогическими исследованиями. В 1911 году был переведен в Томск под гласный надзор полиции.

Годы Гражданской войны П. Драверт провел в Западной Сибири. В дальнейшем работал ассистентом, профессором минералогии, геологии и геофизики в различных вузах Томска и Омска. Ездил с экспедициями по Сибири и Казахстану. Еще в 1921 году П. Драверт вместе с Л. Куликом принял участие в первой советской метеоритной экспедиции. А в 1929-м участвовал в экспедиции по исследованию Тунгусского метеорита.

В годы Великой Отечественной войны П. Драверт занимался изучением местного строительного материала и топлива, так необходимого народному хозяйству в условиях военного времени.

Будучи разносторонним ученым – геологом, ботаником, краеведом, этнографом, космическим исследователем, – П. Драверт явил и реализовал также свой оригинальный поэтический талант. Еще в начале века он дебютировал со сборником стихов «Тени и отзвуки» (1904), за которым последовало еще несколько книг, увидевших свет в первой четверти двадцатого столетия: «Ряды мгновений» (1908), «Под небом якутского края» (1911), «Стихотворения» (1913), «Сибирь» (1925).

В своем стихотворчестве П. Драверт следовал традициям «научной поэзии» В. Брюсова, с той, правда, разницей, что, в отличие от последнего, опирался не на книжный, а на собственный научный опыт. Лирический герой П. Драверта – ученый-естествоиспытатель, энтузиаст науки, наделенный при этом зрением художника. На лирике П. Драверта лежит печать его научных интересов, а стихи отличаются особой образностью: поэт любит сравнения, эпитеты, метафоры, заимствованные из минералогии. Не случайно некоторые ученые, в частности, академик А. Ферсман рекомендовали стихи П. Драверта в качестве наглядных пособий к курсу описательной минералогии.

Помимо этого, П. Драверт – певец Сибири, которая для него «страна холодная, но живая». И он вдохновенно воспевал ее неподражаемую красоту. Поэзия П. Драверта философична. Звучат в ней и социальные мотивы. Нашли в стихах поэта отражение также жизнь, быт, обычаи эвенков, якутов, ненцев и других малых народов Сибири. И, наконец, П. Драверт – один из пионеров «космической» темы в русской поэзии.

Обращался П. Драверт в своем творчестве и к прозе. В 1909 году появилась его «Повесть о мамонте и ледниковом человеке», впоследствии много раз переизданная и ставшая классикой советской фантастики. Рассказы и очерки П. Драверта нередко можно было встретить на страницах казанских и омских периодических изданий предреволюционной поры.

Трубадуры революции

Значительно активизировала литературную жизнь в Сибири Октябрьская революция 1917 года. Хотя говорить о какой-то цельной упорядоченной картине этой жизни не приходится. Скорее наоборот: она была пестра и раздергана. Не существовало поначалу и печатного органа, способного объединить вокруг себя здоровые творческие силы. Некоторое время, правда, выходила на Алтае книжная серия «Библиотека «Сибирский рассвет». В брошюрках по 30—40 страниц публиковались рассказы и небольшие повести. Среди ее авторов были Вяч. Шишков, Г. Гребенщиков, А. Новоселов, А. Жиляков и даже А. Новиков-Прибой. Печатавшиеся произведения писались еще в дооктябрьскую пору и, естественно, не могли отображать новой революционной действительности. Перечисленные же выше авторы представляли литературу критического реализма, связанную корнями с прошлым.

Однако и у новорожденной советской власти сразу же появились свои трубадуры и «певцы революции». Такие, например, как Федор Лыткин (1897 – 1918) – страстный поэт-агитатор, для стихов которого была характерна лозунговая призывность к борьбе за революционные идеалы:

Вперед, разгневанный народ!

Бушуй, вспененная стихия!

Вперед! На звенья цепи рвет

Освобожденная Россия!

Судьба Ф. Лыткина оказалась трагической. Прожив всего 21 год, он всецело посвятил себя революционной деятельности. В ноябре 1918 года в якутской тайге белогвардейцы захватили врасплох пробивавшийся к своим отряд красноармейцев и учинили жестокую расправу. Среди других погиб и молодой поэт Ф. Лыткин.

Пафосом революционного романтизма отмечены и произведения Николая Янчевского (1892 – 1937), в первую очередь поэма «Октябрь» (1920), в которой автор восторженно славит преображение мира.

С началом Гражданской войны для литературной жизни Сибири наступили тяжелые времена. Колчаковский террор и жестокая цензура сковывали творческие усилия писателей. Но и в таких условиях сибирская литература продолжала жить. Правда, в иных формах.

Широкое распространение получила народная поэзия, рождавшаяся в красноармейских частях и партизанских соединениях. Народные поэты клеймили колчаковцев и воспевали товарищей по оружию. В их стихах и песнях звучали призывы к всенародной борьбе за свободу.

Массовая поэзия периода Гражданской войны в Сибири развивала традиции революционного фольклора. Но и впитывала многие мотивы русской классической поэзии. Партизаны, например, пели переделанного на свой лад «Узника» А. Пушкина. Немало песен пелось на мотив «Варяга». Кроме того, появилась масса частушек, легенд, сказаний, бывальщин.

Народная поэзия жила в Гражданскую войну не только в устной традиции. Велика была роль разного рода листовок, прокламаций, воззваний, значительная часть которых была написана стихами. Охотно народные стихи публиковали и газеты.

Имелись в народной революционной поэзии и свои шедевры. Например, знаменитый «Партизанский гимн»:

По долинам и по взгорьям,

Шла дивизия вперед,