Одинокий кипарис

Виктор взял Ольгу под руку и повел ее к старым, массивным дверям кинотеатра, по обе стороны от которых за стеклом висели большие картонные листы с написанным от руки расписанием фильмов на текущий месяц.

В просторном фойе на стенах висели фотографии кинозвезд: Чаплина, Эйзенштейна, Греты Гарбо, Кларка Гейбла, Жана Габена. Ольга бегло осмотрела черно-белые портреты и, найдя фотографию Федерико Феллини, подошла к ней.

– Вот, я сразу нашла его! – торжественно воскликнула она. – Мы же его сегодня смотрим, да?

– Конечно, – кивнул Виктор. – Какой у тебя зоркий глаз!

Виктор долго раздумывал, на какой фильм пригласить Ольгу в кино, и в конце концов решил, что для нее нужно выбрать что-то из великой, утонченной киноклассики. Он отправился в кинотеатр «Иллюзион» и купил два билета на фильм Федерико Феллини «Дорога». Сам он смотрел это кино еще в студенческие годы и на финальном эпизоде с трудом сдерживал слезы. Он был уверен, что Ольга тоже оценит черно-белый шедевр по достоинству.

Когда они вошли в зал, фильм уже начался. На экране мелькали титры, сопровождаемые пронзительной музыкой Нино Рота, которая причудливо сливалась с громким треском кинопроектора. Виктор и Ольга тихо прокрались к своим местам и уселись на жесткие откидные кресла.

Трогательная Джельсомина начала свое долгое путешествие по Италии с грубым, неотесанным фокусником Дзампано. Вот он рвет грудью металлические цепи, хвастаясь перед уличными зрителями своей невиданной силой, а затем издевается над своей несчастной спутницей, заставляя ее раз за разом репетировать анонс своего циркового выступления.

Виктор прекрасно помнил все сюжетные перипетии фильма. Ему не терпелось узнать, как оценит картину его возлюбленная. Он оторвал взгляд от экрана и украдкой посмотрел на Ольгу. Ему хотелось понять, какие эмоции она испытывает, но лицо ее в полумраке кинозала выглядело непроницаемым и бесстрастным.

Виктор медленно протянул левую руку к правой руке Ольги, лежавшей на подлокотнике кресла. Он коснулся ее холодной, идеально гладкой кожи и погладил ее. Рука Ольги не двигалась и не реагировала на его прикосновения.

Виктор чувствовал, как в голове у него громко пульсирует кровь, а ширинка брюк натягивается от неудержимой эрекции. Нужно было делать следующий шаг. Он слегка наклонился к Ольге, его рука поднималась выше по ее руке, вот она уже почти достигла ее плеча. Его губы неотвратимо приближались к ее лицу. Осталось каких-то несколько сантиметров, последнее решительное движение…

Послышался громкий треск, и экран погас. Зал погрузился в кромешную тьму, со всех сторон послышались возмущенные возгласы зрителей.

– Ну вот, опять пленка порвалась! – проворчал какой-то мужчина за спиной у Виктора. – Что за безобразие, неужели нельзя аппаратуру нормальную закупить!

– Эй, механик! – прокричал кто-то с задних рядов. – Где там механик?!

Виктор обреченно вздохнул. Он уже не раз бывал на киносеансах, посреди которых рвалась пленка. «Черт бы побрал этого механика!» – выругался он про себя.

В зале вспыхнул свет. Многие зрители вскочили со своих мест, повернулись в сторону окошек проекционной и принялись громко ругать несчастного киномеханика, который безуспешно пытался перекричать недовольную толпу.

– Товарищи, товарищи, не волнуйтесь! – повторял он. – Сейчас все запустим. Пленка старая, затертая, сыпется вся.

Наконец негодование зрителей улеглось, все снова расселись по местам. Виктор посмотрел на Ольгу виноватым взглядом.

– Оль, ты уж извини, – сказал он. – Не повезло сегодня…

– Нечего извиняться, не ты же виноват, – ухмыльнулась Ольга. – Да и вообще, может, пойдем уже отсюда?

– Как? – удивленно спросил Виктор. – Тебе не нравится фильм?

– Фильм неплохой, но слишком грустный и депрессивный. Я уже догадываюсь, что финал будет трагический. Сейчас и так за окном тоска и серость, не хочется еще сильнее расстраиваться. Но все равно спасибо, что пригласил. Я давно хотела сходить в этот «Иллюзион», но все никак не удавалось.

В голове у Виктора завертелись тревожные мысли. Он уже ругал себя за то, что попытался поцеловать Ольгу в темноте: наверное, он выбрал неудачный момент. Однако изменить что-то было уже поздно. Раз Ольга хотела уйти, то уговаривать ее остаться было бы просто глупостью.

– Ну что ж, тогда пошли? – спросил он.

– Да, пойдем, – кивнула Ольга.

Снегопад закончился, из-за суровых туч выглянуло холодное зимнее солнце. Виктор и Ольга не торопясь прошли вверх по Большому Ватину переулку и вышли к Афонскому подворью. Ольга остановилась и посмотрела на обшарпанный храм Никиты Мученика, живописно подсвеченный блеклыми солнечными лучами.

– Грустно все это, – вздохнула она.

– Что? – спросил Виктор, останавливаясь. – Прости, не расслышал.

– Я говорю: грустно, что такой прекрасный храм превратили в склад диафильмов. Это же дикость какая-то. Хотя в нашей стране это вполне нормальное явление, ничего удивительного.

– Да, безобразие, – кивнул Виктор. – Меня это тоже раздражает.

Он впервые слышал о том, что в храме располагается какой-то склад, но постарался сделать вид, что он в курсе дела. Ему не хотелось пасовать перед Ольгой, тем более в вопросе истории Москвы, где он считал себя настоящим экспертом. Он судорожно пытался вспоминать хоть какие-то факты про Афонское подворье, чтобы блеснуть знаниями перед своей возлюбленной, однако его память предательски не желала ничего выдавать.

Ольга еще несколько минут постояла напротив храма, а затем зашагала по Гончарной улице. Виктор подошел к ней и взял ее под руку.

Несколько минут они шли молча. Виктор пытался догадаться, о чем думает Ольга: может, она вспоминает его нелепую попытку поцелуя в кинотеатре? Или она догадалась, что он ничего не знает про склад диафильмов в древнем храме? Он бы много отдал за то, чтобы хотя бы на секундочку заглянуть в ее мысли.

Вдруг с другой стороны улицы раздался громкий женский голос:

– Оля! Вот это да, вот так встреча!

Ольга вздрогнула от неожиданности и обернулась. Виктор тоже повернул голову и увидел, что к ним стремительно приближается женщина лет шестидесяти в пышной серой шубе. За ней плелся мужчина в дорогом черном пальто и каракулевой шапке.

– А, мама… – растерянно пробормотала Ольга, когда женщина подошла к ней и протянула руки для объятий. – Привет. А что… Что вы тут делаете?

– Да мы ходили с Юрой в гости к Анцукову. Он живет тут в высотке на Котельниках. Ты его не помнишь, наверное, он с отцом раньше работал вместе, сто лет назад уже. Ох, и время-то летит! Кстати, познакомишь нас с кавалером?

Женщина протянула Виктору руку и представилась:

– Вера Васильевна. А это Юрий Георгиевич. Вы уже, наверное, догадались, что мы родители Оли.

Виктор подал руку сначала Вере Васильевне, а затем ее мужу, который пока не произнес ни слова. Впрочем, он и не мог этого сделать, поскольку Вера Васильевна не давала никому возможности прервать быстрый поток своей речи.

– Ну вот и познакомились! – воскликнула она. – Как хорошо, а то Оля нам ничего про вас не рассказывает. Мы знаем, что она с кем-то встречается, что кто-то ей цветы дарит, но даже спрашивать не решаемся. А тут вот надо же, так неожиданно! Кстати, а как вас зовут?

Виктор назвал свое имя.

– Прекрасно, прекрасно, – кивнула Вера Васильевна. – Вы ведь знаете, что «Виктор» по-латыни означает «победитель»? Ну конечно знаете, вы же наверняка человек очень образованный, Оля с другими просто не общается.

Пока Вера Васильевна продолжала свой восторженный монолог, Юрий Георгиевич молча стоял возле нее, ковыряя носком ботинка кусочек льда на тротуаре. Ольга слегка прикусила губу, явно стараясь скрыть раздражение и нараставшую злость. Она почти ничего не рассказывала Виктору о своих родителях и на данном этапе явно не стремилась знакомить его с ними. И тут вдруг – такая встреча.

– Ну что же мы тут стоим на морозе, – воскликнула Вера Васильевна после небольшой неловкой паузы. – Давайте-ка сядем где-нибудь, обмоем знакомство, так сказать.

– Мам, у нас еще есть дела кое-какие, – сказала Ольга. – Давай, может, как-нибудь в другой раз организуем встречу?

– Ой, да мы ненадолго! Посидим пять минут и разойдемся. Юра, ты ведь согласен, да?

– Думаю, можно пропустить по рюмашке, – сказал Юрий Георгиевич. Это были первые слова, которые он произнес с момента их внезапной встречи.

– Вот и прекрасно! Тогда пойдемте, посидим в кафе в кинотеатре. Там довольно уютно.

– Мы только что оттуда, мам, – сказала Ольга подрагивающим от раздражения голосом. – Только из кино вышли.