Не в своём уме. Сборник рассказов

– Собрание у нас будет недолгим, – Михаил стоял перед группой программистов, которых сам отобрал для проекта, – я сейчас разошлю по вашим рабочим местам программу с описанием. Вы удивитесь тому, для чего она нужна, но прошу пока никому о ней не сообщать. Ваша задача – анализ её работы. Если в ней есть какие–то скрытые возможности, если она может делать хоть что–то не указанное в описании – я хочу об этом знать. Просмотрите всё до последней буквы, на ближайшую неделю я освобождаю вас от любой другой работы. Так что по местам, ребята, и жду ваши отчёты.

Все разошлись без вопросов, они знали, как Михаил не любит долгие разговоры и вопросы до начала работы, признавая только действия и результаты. Почти весь день он в одиночку провозился с программой Исаева, и, кажется, она действительно могла сработать. Вот только Михаил не считал, что Виктор написал программу ради денег. Здесь было что–то другое, и обязательно нужно было узнать, что именно.

Вызов планировщика опять застал Михаила врасплох, хотя в этот раз он сам взломал сеть Института и добавил встречу в график директора. Исаев не врал, защита тут действительно была неплохая.

– Михаил Иванович, напоминаю, что через пять минут директор ждёт вас у себя в кабинете.

– Хорошо, – Михаил сам нажал отбой, решив удивить планировщика. Он дошёл до лифта и поднялся на самый верх. Директор, одетый в пальто, ждал его прямо в дверях.

– Миша, ничего не понимаю, я уже собрался уходить, а тут мне говорят, что у нас какая–то встреча с тобой, – он протянул Михаилу свою вялую руку и пропустил его внутрь, – напутали они что ли?

– Олег Евгеньевич, надо поговорить, – Михаил сделал всего пару шагов от двери и повернулся, – в ближайшие шесть дней нужен миллион долларов. Новыми, наличными. Деньги не должны быть нигде учтены, потому что отчитаться за них не получится.

– Так, Миш, что за просьбы? – директор удивился второй раз за пять минут. – Где я тебе достану столько денег, да ещё на таких условиях? Не получится.

– Послушайте, когда четыре года назад правительство организовало Институт мозга, вы сами нашли меня и предложили эту работу. Помните? А ещё – помните, что вы сказали мне тогда? Что для поиска способа лечения я могу просить что угодно.

– Ну не в буквальном же смысле! Я не думал, что ты…

– Олег Евгеньевич, если вы найдёте этот миллион, то, скорее всего, на следующей неделе мы сможем опробовать лечение. Это достаточный повод дать мне деньги?

– Ты шутишь? – для директора сегодня был день сюрпризов. Старый скряга больше всего на свете любил деньги, и Михаил уже сейчас видел в его глазах пламя разгорающейся страсти. Если он представит правительству лечение, денег у него будет бесконечно много, больные люди не слишком интересовали его. И этот сегодняшний миллион был мелочью для директора, но он никогда бы не расстался с ним без обещания ещё большей прибыли.

– Не шучу.

– А если ничего не выйдет? – спросил директор. – Если не сработает?

– Тогда просто не сработает. Но шансы очень хорошие.

– Ладно, Миша, – директор в задумчивости прошёлся по кабинету и остановился у двери. Наверное, уже делил в уме будущие миллиарды. – Я найду деньги, но если у тебя не получится, то ты будешь у меня бесплатно работать до конца жизни! И не только ты, а весь твой отдел.

Михаил протянул руку, и на этот раз директор крепко пожал её.

***

На разбитой остановке было пусто, Михаил хотел выйти наружу и прогуляться, но вспомнил, что за сиденьем стоит сумка с деньгами. Не хватало ещё потерять их из–за своей неосторожности. Он оглядывался по сторонам, надеясь увидеть приближающуюся фигуру Исаева. Он не сомневался, что тот опоздает. Этот тип просто даёт понять, кто кому нужнее в ситуации. Мол, захочешь конфетку, малыш, – подождёшь. Ничего страшного, гордость Михаила давно умерла, покинув этот мир в подвале его дома, где он провёл почти месяц со свихнувшимся братом и его собакой, пока полиция не освободила их. Вместо гордости у него осталось стремление к цели, и ему казалось, что это гораздо важнее любых других его чувств.

В окно постучали, и Михаил увидел Исаева, который в сумерках подошёл незаметно и сейчас стоял у машины. Двери разблокировались, и Виктор скользнул в салон, такой же неприятно пахнущий, в той же грязной куртке. Вот она, так любимая всеми стабильность.

– Ну что? – спросил он, выжидательно глядя на Михаила.

– Мне нужна программа полностью, – сказал тот.

– А деньги?

– Сумка за твоим сиденьем.

Виктор повернулся и с трудом перетащил вперёд спортивную сумку, набитую купюрами. Он расстегнул её и вытащил наружу одну из пачек.

– Это что такое? – спросил он. – Я же говорил – на карту!

– За неделю? На неименную карту? Такую сумму? Ты понимаешь, что эту карту заблокируют через десять секунд, пока ты не объяснишь, откуда такие деньги и на что ты их собрался тратить? – Михаил врал. Если бы он надавил на директора, тот смог бы организовать даже спасение дьявола из ада, не то что карту с миллионом. Но он не хотел этого делать. Что бы ни задумал Исаев, эти деньги наверняка ему скоро понадобятся, с карты он сможет тратить их быстро и анонимно, а с наличными и его рожей, известной каждой собаке, времени ему понадобится очень много. Будет шанс разобраться, что именно он хочет сделать.

– Ааааа! – Виктор хлопнул руками по сумке, сунул пачку внутрь и застегнул молнию. – Как я с этим по улице пойду?

– Не знаю. Ты просил миллион – нате вам миллион. А мне нужна программа.

– Знаешь, ты злой! – с перекошенным лицом Виктор смотрел на Михаила, – я мог пойти к кому угодно, но я специально пришёл к тебе, потому что слышал, какой ты хороший специалист и замечательный человек. А ты… Ты просто гад, упивающийся властью и моей беспомощностью!

– А ты добрый? – ухмыльнулся Михаил в ответ. – И просто делаешь мне одолжение, никаких собственных планов у тебя нет?

– Каких планов? Ну каких планов? Я бездомный! Все мои планы – не сдохнуть! – прокричал Виктор, но Михаилу показалось, что на мгновение он отвёл глаза.

– Ну с миллионом–то не сдохнешь. И кстати, насчёт того, почему ты пришёл ко мне. После тебя я второй человек на планете, кто немного разбирается в вашем оборудовании. Я четыре года только его и изучаю. К кому ты ещё мог пойти? Не рассказывай мне сказки. Давай программу.

Виктор сунул руку в карман, вытащил ещё одну флешку, швырнул её Михаилу и полез из машины. Он схватил с сиденья сумку, перекинул через плечо и со всей дури хлопнул дверью.

– И машина теперь тебе виновата, – сказал Михаил, вытаскивая закатившуюся под сиденье флешку, и нажал на кнопку, запуская двигатель.

***

Две недели директор вился вокруг Михаила, требуя продемонстрировать лечение. В такие моменты он напоминал Бобби, который с точно такой же мордой бегал по дому вокруг хозяина, когда хотел на улицу в туалет. Михаил отбивался, стараясь полностью разобраться в том, что собирается сделать, но директор всё усиливал давление, заставляя торопиться. Призрак будущих прибылей огромными шагами мерял кабинет директора.

За день до эксперимента Михаил съездил в магазин, купил собачьего корма, в очередной раз удивившись, что его до сих пор производят. Люди сошли с ума и без всяких устройств, если даже при нехватке рабочих рук продолжают думать о том, чем кормить собак. Тут нужно было лечить всю планету. Он доехал до дома, покормил Бобби и провёл ночь в своей постели. Воспоминания из прошлой жизни не тревожили его в этот вечер, будущее было куда волнительнее. Оставалось сделать лишь пару маленьких шагов до него.

***

– Миша, у меня для тебя сюрприз, – директор сиял в предвкушении удивления, но Михаил догадывался, что за сюрприз его ожидает, не догадаться мог бы только слабоумный. – Знаешь, кого мы нашли для первого эксперимента? – Он добежал до двери и распахнул её. – Давайте его сюда.

Двое санитаров втолкнули внутрь каталку, на которой лежал Егор. Нестриженный, с торчащей во все стороны бородой, руки и ноги его были привязаны к поручням, а во рту торчала какая–то тряпка, не позволяющая кричать. Одет он был в один единственный подгузник, из–за чего выглядел сильно постаревшим младенцем.

– Извини за такой внешний вид, – директор развёл руками, делая вид, что он тут ни при чём, – но ты сам просил не давать пациенту успокоительных.

Михаил подошёл поближе и посмотрел на Егора. Он не видел его с того дня, как полиция разгребла завал и вытащила их троих из подвала. Он не мог заставить себя пойти навестить это тело, которое больше не было его братом, которое на третий день пришлось намертво примотать к трубам в подвале, потому что тело попыталось его убить. Он не хотел вспоминать этот кошмар с вонью от испражнений, с попытками кормить брата хоть чем–нибудь, с откушенным ухом у собаки, которая подошла слишком близко к хозяину. Но больше всего он не хотел вспоминать, как расстрелял соседа, который набросился на них, пока Михаил тащил Егора от машины к дому. Расстрелял и никогда не сожалел об этом. Именно тогда он осознал, что сам такое же животное, как и все психи, мечущиеся по улицам в поисках жертв.

Егор вращал головой и напрягал мышцы, стараясь вырваться. Ни капли узнавания не мелькнуло в его глазах, впрочем, Михаил и не надеялся на это.

– Приступим, – сказал он и дал знак санитарам, которые сделали укол со снотворным и прицепили гарнитуры за оба уха Егора.

Он отошёл к компьютеру, включил соединение с сервером и начал поиск необходимого образа. Программа высветила найденный идентификатор, оставалось только лишь запустить процедуру. Что должно было произойти? Что задумал Исаев? Он так и не узнал. Но обязательно узнает. Он нажал на кнопку записи и посмотрел на директора.

– Часов на восемь процедура, – сказал он, – можно пока заняться чем–нибудь. Пусть планировщик вызовет нас ближе к окончанию, тут и без нас за всем проследят. И вытащите у него тряпку изо рта!

Директор недовольно поморщился. Кажется, он считал, что результат будет через пять минут. Странно для человека, который четыре года руководил Институтом и отлично знал, как медленно движутся любые исследования.

– Олег Евгеньевич, – Михаил окликнул директора, когда они вышли из лаборатории, – мне нужно кое–что вам рассказать. Программу для лечения мне продал Виктор Исаев.

Михаил посмотрел на вытянувшееся лицо своего начальника и чуть не засмеялся. Вот как надо готовить сюрпризы, старый ты дурень! Брата он привёз, чуть не лопнул от гордости!