Не в своём уме. Сборник рассказов

– Ну так, – поддержал разговор мужик и нахмурился ещё больше. Нечаев не видел его лица, но затылок точно стал выглядеть более хмурым.

– Природа красивая! – продолжал настаивать Нечаев.

Мужик промычал что-то неразборчивое и сделал вид, что сильно увлечён управлением лошадью. Решив больше не приставать к человеку, писатель во весь рост растянулся на свежем сене и надвинул панамку на покрасневший нос.

Через пять минут Нечаев повернулся на бок, потому что сено вело себя совершенно бестактно. Оно упиралось какими-то щупальцами во все мягкие места, которых за годы малоподвижной жизни скопилось на писателе довольно много. Но и поворот на бок не принёс облегчения. Сену было безразлично, с какой стороны упираться в писателей. Оно кололо в бок и не давало наслаждаться жизнью. Ко всему прочему из сена лезли какие-то муравьи, которым очень хотелось побегать по пухлым щёчкам Нечаева.

Нечаев сел, стряхнул с себя муравьёв, и они тут же дружно попадали за шиворот, где в отместку стали кусаться за те места, в которые до этого кололо сено. Нечаев через голову стянул рубаху и долго тряс её над головой. Хмурый мужик на минуту перестал рулить и обернулся, даже лошадь скосила один глаз, чтобы полюбоваться известным писателем в затруднительном положении.

Наконец писатель успокоился, натянул рубаху и подложил чемодан под зад. Оставшийся путь он хмуро взирал на окружающий мир, подозревая его в настрое против себя. Из всей их троицы в хорошем расположении духа осталась лишь лошадь.

Минут сорок спустя показались дома, и Нечаев с облегчением вздохнул, спрыгнул с повозки с чемоданом и, пробурчав «Спасибо», пошагал к своему новому жилищу. В деревне не было видно ни одной живой души, только прячущаяся в тени коза лениво проследила за писателем, когда он проходил мимо её личного стога сена. Нечаев тёр грязной панамкой потную макушку и мечтал поскорее забраться под душ.

– Природа, мать её так, – приговаривал он, – трепещущие на ветру листики и янтарные капли росы. Тьфу! Понапишут чего попало!

Около своего дома Нечаев поставил чемодан в тени под ракитой и присел на него, отдыхая. Вытащил ключ, привязанный к верёвочке, вспомнил, что при покупке не посмотрел душ в новом доме. Только сейчас он с ужасом осознал, что в старых деревенских домах может и не быть этого замечательного устройства. Нечаев вскочил, открыл дверь и стал бегать по двум тесным комнаткам в поисках удобств. Душа не было.

– Куда ты смотрел, идиот?! – ругал себя писатель, но потом вспомнил, как при покупке был весь поглощён мыслью, что в этой глуши напишет пару шедевров. Когда ты гений, тебе ведь не до душа!

Теперь отступать было некуда, и Нечаев решил провести полный осмотр дома. Выяснилось, что для тактической хитрости туалет был спрятан за сараем, а вот крана с водой вообще не было обнаружено нигде. Писатель, чесавшийся от пыли, пота и злобных муравьёв, не мог даже умыться. Вспомнив, что в прошлый его приезд из дома напротив всё время выглядывала какая-то бабка, он закрыл дом и пошёл просить помощи.

Он открыл покосившуюся калитку, из будки во дворе высунулся собачий нос, который тут же спрятался обратно, видимо, не найдя пришедшего подозрительным. Нечаев поискал звонок, но его не было. Он постучал костяшками в дверь, отбил руку, разозлился и забарабанил кулаком. Послышались неспешные шаги, дверь открылась и на пороге показалась старушка, выглядящая лет на девяносто.

– Здравствуйте, – сказал писатель, – я ваш новый сосед, дом купил через дорогу. Скажите, а как тут у вас помыться можно?

– У меня нельзя помыться! – испугалась старушка и попыталась закрыть дверь.

– Да не у вас лично, а вообще, – остановил её Нечаев, – а то воды в доме нет. Где её взять-то?

– В колодец сходи.

– А где он, колодец этот?

– Так вон, на краю села. Иди по дороге и дойдешь, – сказала старушка и показала рукой куда-то вдаль, – вон журавель торчит, видно даже.

Нечаев посмотрел в указанном направлении, но увидел только какие-то палки. Решив разобраться по ходу дела, он поблагодарил и развернулся, чтобы уйти. Но тут же вернулся обратно.

– А у вас ведра нет? – спросил он старушку.

– Да было где-то – ответила та и пошла в дом. Вернулась через минуту с двумя почерневшими от времени вёдрами и какой-то длинной палкой. – На, возьми вот, только верни!

– А это что такое? – спросил Нечаев, покрутив палку перед собой.

– Так коромысло это! Или ты в руках вёдра понесёшь?

Нечаев не стал отказываться и забрал с собой коромысло. Если тут принято носить вёдра не в руках, то кто он такой, чтобы оспаривать это?

Он вышел на улицу, вспомнил всё, что знал из советских мультфильмов про коромысло и попробовал нацепить на него вёдра. Всё получилось с первого раза и довольный писатель, водрузив коромысло на плечо, пошёл в ту сторону, где должен был находится колодец.

Через пять шагов одно из вёдер, выбрав удобный момент для нападения и раскачавшись, стукнуло Нечаева по затылку, сорвалось и улетело в крапиву. Второе сразу же воспользовалось моментом и упало писателю на ногу. Разозлившийся Нечаев подхватил коромысло и отнёс его к себе во двор, вернулся за вёдрами и снова пошёл к колодцу.

Колодец он нашёл быстро и даже легко разобрался, как достать из него воды. Но вот идти обратно с полными вёдрами было тяжеловато. Посреди дороги Нечаев уже был согласен помыться прямо на улице, но вода была очень холодная, поэтому он немного отдохнул и снова потащил вёдра.

– Как же бабка за водой ходит? – думал писатель и пыхтел.

Наконец он дотащил воду и понял, что чайника в хозяйстве тоже нет. Не было в нём и никакого тазика для омовений. Пришлось опять идти к бабке и просить второй раз. Когда же наконец удалось помыться, Нечаев ощутил себя самым счастливым человеком на свете. Он вытащил из чемодана свежую футболку и шорты, переоделся и заправил кровать привезённым с собой бельём. Открыл окно, чтобы впустить свежий вечерний воздух.

– Всё же хорошо. Чего я так переживал? – спросил он у своего отражения в маленьком грязном зеркале.

Потом он достал основательно помятые бутерброды, которые жена положила ему в дорогу и собрался уже попить чайку, как понял, что всю воду уже потратил. Ругаясь, он взял одно ведро и снова сходил за водой в колодец. Возвращаясь, увидел, как серый кот с чем-то в зубах выскочил из его окна и скрылся в кустах. Бутербродов в комнате не оказалось.

Сил злиться уже не было. Нечаев опят пошёл к соседке, чтобы узнать, где находится магазин, так как из еды не взял с собой ничего, кроме бутербродов.

– Да он всё равно только по четвергам работает, – пояснила старушка, – а сегодня только понедельник.

Нечаев понял, что терять ему уже нечего.

– А у вас не будет чего-нибудь поесть? – попросил он и добавил, – я вам заплачу.

Старушка ушла и вернулась с миской супа и куском хлеба. Она протянула их писателю, тот взял алюминиевую миску обеими руками, сунул в неё чёрствую горбушку, сел прямо на ступеньке у входа в дом и за две минуты управился с едой.

– Спасибо! – сказал он, возвращая миску. Потом вытащил из кармана пятьсот рублей и протянул их старушке.

– Не приживёшься ты здесь, – сказала она и ушла домой, не взяв денег.

Нечаев вернулся к себе, вытащил из чемодана ноутбук и включил его в розетку. Полчаса сидел перед экраном, собираясь с мыслями, но ничего, кроме «Гори оно всё синим пламенем!» в голову не лезло. На улице совсем стемнело, и Нечаев решил пойти спать.

Он выключил ноутбук и забрался в кровать. Через минуту раздался тонкий писк и за ногу писателя укусил комар. Нечаев шлёпнул по ноге, но, видимо, не попал. Пришлось спрятать ногу под одеяло. Ещё через минуту Нечаев опять услышал писк, но теперь он раздавался с двух сторон, враг пошёл в наступление.

Писатель вскочил, включил свет и увидел открытое окно. Он закрыл его, вытащил из чемодана средство от насекомых и основательно обрызгал им себя. После этого вернулся в постель.

К сожалению, деревенские комары ничего не знали о городских средствах борьбы с насекомыми, поэтому не обратили внимания на усилия Нечаева. Всю ночь он шлёпал себя, прятался под одеялом и замирал, надеясь остаться незамеченным. Комары всё равно находили его и впивались мягкого и вкусного Нечаева.

– Переоценили затворничество! – думал писатель и махал на комаров руками. – Ни один идиот в таких условиях ничего не напишет! А от Толстого, наверное, крестьяне по ночам комаров отгоняли.

Ближе к утру удалось заснуть, но во сне контроль ослаб, и нога писателя высунулась из-под одеяла, чем сразу же воспользовалась стая кружащих над добычей комаров. Нечаев сразу же проснулся, вскочил и оделся. Он забросил все свои вещи обратно в чемодан, собрал вёдра с тазиками и отнёс их во двор соседки. После чего вернулся, закрыл дом с комарами на ключ и пошёл в направлении шоссе.

Он шёл навстречу восходящему солнцу и чесал покусанные комарами и муравьями части тела, лысина и нос горели от вчерашнего загара. Нечаев ненавидел все эти дурацкие поля вокруг и всё это уединение. Он шёл, не обращая внимания на трепещущие на лёгком утреннем ветру листики. Янтарные капли росы срывались с травы и стекали писателю в туфли.

Коллекционеры

Мой сосед решил стать коллекционером. Но собирать марки сейчас не модно, фантики – не мужское это дело, сексуальные победы тоже не вариант, тут ему больше удаются поражения. А поражения никто не любит собирать.

Прикинув все варианты, сосед решил коллекционировать автомобили. Это очень благородное хобби, которому я всегда завидовал. Я тоже хочу собирать автомобили. Хочу ходить по личному гаражу размером с ангар для самолётов и сортировать свои машинки:

– Здесь у меня ряд с Феррари, вот тут с Бугатти, а вот в самом конце, присмотритесь пожалуйста, там у меня копия Эйфелевой башни в полный рост, составленная из Фордов Фокусов. Конструкция неизвестного автора, неплохо дошедшая до наших дней.

Но пока со мной такого не случилось. Может быть, в следующем году.