Бандерша

– Для вас, девочки…тире… необычные удовольствия, нетрадиционные радости… Круглые сутки… Телефон…

– Про сутки, можно не читать, это уже не суть! – подвела черту гостья по вызову. – Теперь вы поняли?

Сохатый вздохнул.

– Так ты того? Как это…

– Лесбиянка я! – поставила все точки над «i» девочка по вызову – Активная! Как клиент просил! Тебя же спросили – «Какую вам? Активную?» – когда звонил? Что ты ответил?

– Активную… – пробормотал растерянный Петюня.

– Вот я и приехала… У нас и фирма называется «РОЗОВЫЕ… – на этом она сделал ударение, – мечты»…

– Розовые… зеленые… серо-буро-малиновые… мне по барабану, – пробормотал, оправдываясь, Петюня, – я бабу выписывал, а не маляра-штукатура!

– Вот скажи мне, друг мой Петя, – Сохатый оторвался от рассматривания остальных объявлений в газете, – как ты умудрился из всей кучи проституток выбрать единственное для лесби??? Ну, ладно, ты по своей темноте непрокорябанной не знаешь, что такое «розовые» радости! Но когда ставятся запятые, и зачем – ты в школе так и не усвоил? У тебя что по русскому было?

– Тройка… – смущенно, словно перед директором школы, пробормотал Петюня.

– Тебе явно завысили!!! И вот теперь из-за тебя двоечника, что делать будем?

– Да я сейчас перезвоню… – встрепенулся Петюня… – Я им устрою… – он пытался в глазах своих приятелей как-то реабилитироваться, но выглядело это не очень убедительно.

Сохатый махнул рукой.

– Чего ты там устроишь? Люди все по заказу сделали. Они же не знали, с кем имеют дело… Нет, Петюня… Раз накосячил сам, так сам и отвечай… придется тебе сегодня быть пассивной… девочкой!!!

– Да ты …? – Петюня на знал, оправдываться или возмущаться. – Да вы пацаны… да я…

И тут все грохнули. Из-за дурацкого вида этой грозы кооперативщиков, и из-за глупости всей ситуации. Да и просто из-за того, что всем хотелось посмеяться.

– Ко мне претензий нет? – Отсмеявшись спросила Элеонора.

– Ни единого! – успокоил её Сохатый. – Мы же не беспредельщики какие.

– Тогда я пойду?

– Да ладно, оставайся! Водки на всех хватит.

Она осталась. Вот так и не состоялся мой первый урок посвящения в разврат… Эльчик тогда, правда, пыталась ко мне подкатить, но ей быстро объяснили, что наглеть не надо!

Почему я вдруг сейчас вспомнила тот нелепый случай. Потом ведь и бардаки были. И такие праздники любви, что стены у домов шатались. И к врачам приходилось обращаться, чтобы от ненужных болячек избавляли…

Но тот вечер стал для меня каким-то мерилом. Если я чувствовала, что от встречи несет бестолковостью и липкой пошлостью – решение было однозначным: надо уходить.

Здесь было все наоборот!

Вечер у Олега был хорош. Границы между просто общением и близостью не было совсем. В какой-то момент я подумала, что он просто читает все мои мысли. Нет, не мысли – желания. То есть он все так сделал, что я вдруг поняла, что это я делаю, а он словно следует за мной! В конце концов, так было хорошо, что я даже испугалась. А кто не испугается, когда появляется ощущение, что тебе в подкорочку залезают.

Но потом все ушло. В смысле страхи.

Правда, когда страсть закончилась, он быстро отключился. Это меня порадовало. Это только расфуфыренные клуши считают, что после секса их партнеры должны им еще и поэмы читать. Они просто в интиме ничего не понимают.

Если мужик после близости еще речи разводит, либо никакого удовольствия не получил от тебя, как от бабы, а только физиологические надобности справил, или притворялся, что ему хорошо.

В любви мужчина энергетически взрывается. И, кончая, всю эту энергию тебе отдавать должен. После этого он не засыпает – отключается!

Но это с любимой женщиной. Или с той, которая вызывает эмоции.

Вот с проститутками такое редко у мужиков бывает. И с фригидными дурами. Но первым это вроде ни к чему. Ну, а вторые пусть своими поэмами сыты будут.

Олег оказался настоящим мужчиной. Хорошим. Даже слишком. Расспросов, что я делаю, чем занимаюсь, так и не было.

Умеет держать дистанцию. Хороший мужик. Очень. Даже слишком…

Ему совершенно не надо влезать в мое измерение. Пусть в своем разбирается…

Поэтому я сделаю ему подарок: эта встреча была первой.

И станет последней.

Глава 7

Он

Ушла…

Странные существа – женщины. Плохо для них – это плохо. Хорошо – тоже плохо.

Это я по молодости лет свято верил, что все добро, которое делаешь женщине, – умножится. От женщины зависит. Не редко может, наоборот, – уделится (от арифметического действа – деление). До полного и вполне округлого от сознания своей значимости нуля!

Предугадать невозможно, какая реакция и на что может последовать. Она может привязаться к мужчине за его грубость и хамство, прощая оскорбления, унижения и рукоприкладство. И с такой же страстью возненавидеть за любовь, нежность и внимание! Каждый раз это будет исключение из правил и особый случай.

Чем дольше живешь, тем яснее понимаешь, что каждая женщина – тот самый особый случай и те самые исключения из правил. Но парадокс в том, что в личной жизни правил нет. А если и есть, то только в умах мужчин, которые придумывают себе каких-то не существующих женщин и стараются внушить всем, что они-то знают истину в последней инстанции. Их даже не смущает, что у самих в жизни все идет против ожидаемого!

Поэтому семейные психологи, которые должны были бы «собаку съесть» на всех тайнах межличностных отношений, разводятся со своими женами и прощаются с подругами не только не реже, а то и чаще, чем «непосвященные» их клиенты. А «инженеры человеческих судеб», классики литературы, забыв про своих идеальных высоконравственных героинь, пускаются во все тяжкие с любовницами и с их миленькими дочками!

Но тем и интересны отношения с настоящими женщинами, что просчитать их практически нельзя, а если можно, то это скучная женщина.

Еще один парадокс мужского восприятия женщины, как объекта личной жизни: хорошо встретившись, надо всегда иметь ввиду, что сразу надо готовиться к хорошему расставанию. Иначе можно все испортить. Просто все! И настроение, и дела, да и всю жизнь. При этом расставание не обязательно случится! Некоторые до глубокой старости доживают вместе. Даже умирают в один день! Но готовым надо быть! Убежден!

Поэтому утром, когда проснувшись, вместо милой ночной гостьи, я нашел не столе записку: «Спасибо! Ты чудо! Но нам не надо видеться! Целую нежно!!!» – я, хотя и удивился, но в ступор не впал. Все ложилось в мою теорию закономерной непредсказуемости настоящей женщины.

Сказать, что мне не было жаль, значит, соврать. Я не успел узнать эту девочку. Загадок там было полно. Она часть своей жизни не просто стеночкой огородила – воздвигла настоящую крепость с колючей проволокой на подступах к своим тайнам, с сеткой под высоким напряжением. Для опытной женщины, которой за 30 это еще можно было как-то понять… Но для девочки, которой едва-едва исполнилось 19, – это удивляло. Единственное, что стало понятно из отдельных слов, что это не просто некие девичьи капризы с полудетскими глупостями, а вещи реально заслуживающие уважительного к себе отношения! Да и глаза у неё, когда она задумывалась, превращались в «зеркала души» усталого от жизни человека, прожившего на свете несколько десятков не самых легких лет.

Впрочем, может, мне это показалось. Я додумываю то, чего и рядом не было! Какие-то мимолетные превращения. Да, женщина – загадка, но не оборотень же.

Надо без фантазий принимать, что есть по факту. А по факту мне, конечно, было обидно: ни за что, ни про что дали мне, такому хорошему, отставку без выходного пособия. Такое любого мужика, с «налетом» мачизма, огорчит. Такой «налет», уж чего скрывать, у меня имелся. Не то, чтобы густой и панцирный, но был.