Посланец Октагона

– Прошу за мной.

Вилбек направился к прямоугольному зданию космопорта – оно было спроектировано без особой фантазии и вызывало у Габлера ассоциации с огромной казармой. Крис последовал за майором, а пара других твинсеров пристроилась сзади. И на почетный эскорт это не очень походило.

«Хотя им вряд ли обрисовали, что я за фрукт, – подумал Крис. – Приказали встретить и сопроводить – и все дела. Именно это имел в виду Вилбек, когда говорил, что ему поручено работать со мной. Не работать со мной, а приглядывать за мной, так будет точнее».

Они вошли в малолюдный зал, пересекли его и углубились в служебный коридор. Сообразив, что коридор ведет прямиком к летному полю, Габлер произнес в спину Вилбеку:

– Мне бы душ принять…

– Это уже на Вери Роме, – не оборачиваясь и не сбавляя шага, отреагировал майор.

Такие слова были вполне ожидаемы, и Габлер мысленно постучал себя кулаком по лбу: не стоило вообще открывать рот. Иди куда ведут и помалкивай. В конце концов, сам напросился…

У выхода из псевдоказармы стоял обычный вместительный бас – длинная желтая коробка для перевозки пассажиров. Он и доставил всю четверку к возвышавшемуся над стартовой площадкой космическому судну. Это была либурна.[9 - Либурна – по аналогии с военным судном Древнего Рима.] Готовая к полету, судя по уже выдвинутому из корпуса телескопическому рассекателю. Очертания этих десантных кораблей всегда напоминали Габлеру мультяшную черепаху, мотающуюся с планеты на планету в поисках золотой ложки, которую утащил у нее коварный зеленобородый рыболов. Однако и скорость, и маневренность у либурн, в отличие от черепах, были вполне приличными. Для него, Кристиана Габлера, выделили корабль Стафла… вероятно, из здешнего легиона «Вертумн» – значит, Шацкому пришлось подключить военных, чтобы обеспечить переброску нужного ему лица на Вери Рому. Точнее, к здешнему сабу[10 - Саб – подпространственный тоннель.] – никакой либурне не хватило бы запаса хода, чтобы добраться отсюда до центральной планеты Ромы Юниона. В отличие от брига особого отряда Твинса, уж он-то быстро доставил бы на Вери Рому. Но черного корабля столичного Осота тут не было – видимо, он выполнял другую задачу. Например, устремился туда, где появились Соседи… А где же космический транспорт местного особого отряда? Тоже ушел в систему Юпитера? Или на ремонте?

«Да какая, блип, разница? – мысленно одернул себя Крис. – Что дали, на том и полетишь…»

Бортовой люк открылся, как только твинсеры и Габлер вышли из баса, но в коридоре либурны, как мимоходом отметил Крис, их не встретил никто из членов экипажа. Экипаж занимался своими делами, предоставив твинсерам заниматься своими. Чувствительный нос Габлера сразу уловил слабый запах – так пахло в файтерских казармах. Нельзя сказать, что неприятно, но специфически. Хотя, возможно, этот запах его носу только почудился.

– Проходи, мистер Габлер, – сделал приглашающий жест майор Вилбек, открыв дверь каюты командного состава.

Он посторонился, и Крис шагнул в каюту. На либурнах ему летать приходилось, но только в общем отсеке, вместе с другими файтерами – во время учений как в легионе «Фавн», так и в легионе «Минерва». И теперь он увидел, что каюта отцов-командиров, освещенная неяркими потолочными светильниками, мало чем отличается от места расположения десантников. Два двухъярусных ложа по обеим сторонам от двери, откидной стол с откидными же лавками, встроенные в переборки шкафы – вот и вся незатейливая меблировка. И то сказать – не для круизов было предназначено это судно, но для переброски файтеров в горячие точки, а роскошь файтерам, как известно, ни к чему. Роскошь – это у сивилов. Собственно, практически вся либурна представляла собой силовую установку и общий отсек. Ну и рубка управления да пара-тройка кают в придачу.

– Занимай любое место, – добавил майор, пропуская в каюту обоих своих подчиненных. Сам он входить не спешил. – Туалет вон там, – повел он рукой вглубь коридора.

– Знаю, – коротко сказал Габлер и уселся на нижнее ложе справа от входа.

– Сухпай на полке, – сообщил майор.

– Сухпай – это хорошо! – Крис повернулся, отодвинул панель, расположенную в переборке, под верхним ярусом ложа, и извлек знакомый серый пакет с изображением аквилы[11 - Аквила (от лат. aquila) – орел, символ римских легионов.] – эмблемы Стафла. Правда, тут грозная птица была не пурпурно-золотой, как на служебном файтерском комбинезоне, а тоже серой. К своему удовольствию, он отметил, что на полке лежат еще несколько таких же пакетов. – Не знаю, как вы, а я пожевать не против!

– Вот и жуй, – бесстрастно кивнул Вилбек.

Габлер проворно открыл пакет и захрустел галетой, закусывая ее аппетитно пахнущими кубиками консервов и не забывая бросать в рот крупные, очень питательные зерна фугао. Экстра отняла у него немало сил, и еда была сейчас как нельзя более кстати. Хотя он по пути к Роузии и накупил, кроме одежды и обуви, всякой съестной всячины и уже управился с ней, но оказалось, что этого недостаточно. Майор исчез из дверного проема – наверное, отправился в рубку или в тот самый туалет. Один из оставшихся в каюте твинсеров забрался на верхний ярус ложа, которое находилось напротив Габлера. Другой отцепил от переборки стол и лавку, сел, достал унидеск и принялся что-то там рассматривать. В разговоры с Габлером твинсеры явно вступать не собирались, и у Криса тоже не было такого желания. Даже занятый поглощением сухпайка, он не мог отвлечься от мыслей о чужаках. И мысли эти были тревожными.

«А что, если они и на самом деле собираются просто мирно жить по соседству? – попытался утешить он себя. – Помогать нам…»

Но утешиться не получалось. Сильный всегда подчиняет себе слабого. И использует этого слабого в своих интересах. Или уничтожает, чтобы не путался под ногами. Да, в Роме Юнионе все обстоит по-другому – никто не истребляет автохтонов… Не истребляет? А как поступили с риголами? А как насчет Гемеры? А некие разборки Стафла с болвейцами на Астрее, о которых упоминал файтер из легиона «Солнце» на борту каботажника «Петр Великий»? Возможно, были и есть и другие случаи, только он, Габлер, об этом не знает. Медиары в ньюзах о таком не сообщают – не положено им о таком сообщать.

Он перестал работать челюстями и окинул каюту взглядом. Сидящий за столом твинсер по-прежнему не отрывался от унидеска. Его коллега, по примеру Криса, достал из стенного шкафчика сухой паек, но приступать к еде не спешил – перебирал содержимое пакета и со всех сторон рассматривал каждый компонент. Видно, не приходилось еще пробовать файтерскую еду твинсеру-аристократу.

– Минуты через три стартуем, – деловито сообщил вошедший в каюту майор Вилбек.

Он шагнул к ложу напротив Габлера, сел и принялся сосредоточенно регулировать изголовье, опуская его чуть ли не параллельно полу. Подчиненный Вилбека покинул облюбованное место за столом и, не выпуская унидеск из руки, забрался на ложе над головой Криса.

– Значит, сейчас немного потрясет, – сказал Габлер и потянулся за вторым пакетом.

– А квенчер?[12 - Квенчер (от англ. quencher) – «гаситель», система устройств, позволяющая людям на борту не ощущать ускорение летательного аппарата.] – взглянул на него Вилбек.

– И с квенчером потрясет, – ответил Габлер. – Летали – знаем. А без него и зубы покрошились бы.

Никто его сообщение не прокомментировал.

«И что же это им про меня наговорили? – подумал Габлер. – Или манера у них такая? А может, им сказали, что я из Октагона – вот и стараются продемонстрировать, какие они все из себя деловые? Хотя с грэндом они были бы поделикатнее, наверное…»

Он тоже подрегулировал изголовье и лег на спину, продолжая жевать. Откуда-то снизу, из-под пола, просочился в каюту легкий гул. А потом действительно затрясло – но не причиняя особых неудобств организму. Да и ложе было мягким и пружинистым. Тряска продолжалась недолго, и когда она прекратилась – а это означало, что либурна выскочила в космос, – Габлер подложил руки под голову и закрыл глаза. Теперь можно было доспать за прошедшую ночь, которая оказалась на редкость, мягко говоря, неспокойной…

Вопреки обыкновению, погружение в сон давалось ему с трудом. Крис то и дело выныривал из водоворотов смутных полуобразов, непонятно что означающих, и вновь его затягивало в эти водовороты. Наконец он перестал мысленно отбиваться от тревожных видений и опустился на дно. Там царила темнота, там не было и намека на какое-либо движение или проблеск, не говоря уже о целых картинах, и Габлер наконец полностью перестал осознавать собственную личность.

И все-таки темнота оказалась коварной. Выждав немного, она исторгла из себя некое бледное пятно, тоже застывшее у самого дна, но почти мгновенно показавшее свою готовность к метаморфозам. Это было уже не пятно, а вполне узнаваемая фигура, хоть и с расплывчатыми очертаниями. Тело. Обнаженное женское тело. Женщина лежала на спине, ее руки были вытянуты вдоль туловища, открытыми ладонями вверх, и в этом чудилось что-то не совсем естественное, порождающее отголоски беспокойства. И было похоже, что она находится под слоем мутноватого льда, не позволяющего различить детали. Но вот ледяная поверхность начала протаивать над головой женщины, и стало видно ее лицо. Это была Анизателла. Низа. Лицо беллизонки походило на маску – застывшее, холодное, отчужденное, с плотно сомкнутыми губами и закрытыми глазами. Но веки ее подрагивали – или это просто казалось из-за движения истончающегося льда?

Низа…

Эта мысль позволила Габлеру вновь обрести свое «я». Он рванулся туда, под лед… и проснулся от собственного рывка. Повернулся на бок и с горечью подумал о том, что Низа уже не вернется. Никогда. Слишком далеко ее унесло в круги пустот… Слишком далеко…

Низа…

Внезапно его обожгла еще одна мысль, и он открыл глаза и невидящим взглядом уставился в переборку. Выходило так, что уничтожив Копье и погибнув при этом, беллизонская жрица дала возможность чужакам заявиться в Виа Лактеа. Копье их сдерживало, а теперь его не было…

Он стиснул зубы и скорчился на ложе, стараясь заглушить тоскливое гнетущее чувство и остановить падение в бездну.

…Все произошло так, как Габлер и предполагал. Роузианские твинсеры сопроводили его только до здешнего саба, а там Криса уже поджидала другая либурна – одна из тех, какими располагал столичный легион «Юпитер». Именно она и должна была, нырнув в саб, доставить бывшего файтера на Вери Рому.

Неподалеку от саба либурны состыковались, и Крис перешел на борт лонга[13 - Лонги – боевые космические корабли разного класса (от лат. navis longa – военный корабль).] «юпитерианцев». И первым, кого он увидел, шагнув из шлюзовой камеры в коридор, был Юрген Роймер. А за спиной командира особого отряда Твинса стояли плечистый Настя Голичич и веснушчатый Арпад Медьеши. Все трое были в обычных серых комбинезонах твинсеров, но без оружия. Габлер замер на полушаге, лихорадочно соображая, чем обернется для него эта встреча. Он сразу вспомнил разговор с Шацким после нападения на столичную клинику, окончившегося вызволением Низы. «Плоховато подготовились, – сказал тогда грэнд. – Слабенько для твинсера, Роймеру за тебя стыдно». Выходит, Роймеру было известно, что он, Кристиан Габлер, участвовал в нападении вместе с веронцами и служителями триединого Беллизона. И какой отсюда можно было сделать вывод? Эту троицу прислали, чтобы арестовать негодяя, пошедшего против грэндов? Однако, в отличие от роузианских твинсеров, коллеги по Осоту глядели на него вполне доброжелательно. Или просто прикидывались?

Габлер стоял и молчал, не зная, как себя вести.

– Только не надо делать вид, что мы незнакомы, – с улыбкой на квадратном лице произнес командир Осота и протянул ему руку. – Вытирай ноги и добро пожаловать.

«Шацкий сочинил для Роймера иную версию, объясняющую мое участие в нападении на клинику? – попытался понять Габлер. – Мол, меня специально внедрили? Или Роймер вообще ничего не знает об этом нападении, а Шацкий в разговоре приплел его, чтобы меня уколоть?»

– Не ожидал увидеть таких встречающих. – Он выдавил из себя улыбку, отвечая на рукопожатие.

– Да ладно, не ожидал, – по-прежнему добродушно произнес Роймер. – Сопровождение должно быть соответствующим.

Кажется, командир Осота не издевался. Или все-таки издевался?

– Вот ведь как получилось, – продолжал Роймер. – Приказано тебя сопровождать и пылинки с тебя сдувать! Ну давай, топай в каюту, важная персона, а мы тебя сопроводим, как приказано.

«Нет, не издевается», – с облегчением решил Крис.

Судя по такой встрече, осотов не поставили в известность о бунте, устроенном их сослуживцем против грэндов. И, несмотря на шутливый тон Роймера, чувствовалось, что он уязвлен тем, что ему, командиру особого отряда, приказали цацкаться с его, Роймера, подчиненным.

«А может, я ошибаюсь, – сказал себе Крис. – Может, нисколько он не уязвлен, а это просто я стал недоверчивым. Меня заставили стать недоверчивым…»

– Готов быть сопровождаемым, – усмехнулся он и, пожав руку Насте и Арпаду, направился к каюте командного состава.

И вновь ему почудился витающий в коридоре либурны специфический файтерский дух.