Посланец Октагона

– А именно?

– Здоровенный желтый шар. Один. Даже не здоровенный, а очень здоровенный. Просто император всех шаров. Почти сто километров в диаметре.

– Сколько-сколько? – ошеломленно переспросил Габлер.

– Да, тебе не послышалось: почти сотня километров, – повторил Роймер. – Побольше многих астероидов. Обшивка гладкая, и на ней ничего нет. В смысле, ничего заметного.

– И куда этот пузырище движется? К Верке?

– Нет, – мотнул головой Роймер. – Как раз относительно Вери Ромы стоит на месте. Не ускоряется. И никаких намеков на контакт. Пришел и висит. То есть даже не пришел, а просто появился, и не через сабы. Вынырнул из пустоты. Если это автомат, то почему такой огромный? А если там кто-то есть, почему не дают о себе знать? Готовятся к атаке, что ли? Так мы могли бы уже десять раз лупануть, если бы не приказ не трогать его.

– Лупануть-то, конечно, могли бы, – согласился Габлер. – А что в ответ прилетело бы?

– То-то и оно, – вздохнул командир Осота и забарабанил пальцами по столу. – Говорили об этом говорили с древних времен, дискуссии устраивали, всякие схемы поведения моделировали, разглядывали со всех сторон – и вот: явились незваные гости. И что с ними делать?

Настя и Арпад перестали уплетать сухпай и сидели тихо, слушая разговор и водя глазами с Роймера на Габлера. Несомненно, либурна уже прошла через саб и теперь летела в системе Юпитера, приближаясь к Вери Роме.

Командир Осота перестал постукивать пальцами по столу и, повернув голову, в упор взглянул на Криса.

– Не поделишься своими соображениями на этот счет?

Габлер пожал плечами:

– А какое значение могут иметь мои соображения? Решение-то буду принимать не я.

– Не прикидывайся, – покривился Роймер. – Ты в этом деле явно не простая пешка, а как минимум ладья. И не отнекивайся, меня не проведешь. Аргументами сыпать не буду, ты и сам все понимаешь.

Габлер мимолетно отметил, что даже тут проявилось различие между твинсерами и файтерами: эти аристократы предпочитали применять шахматные термины, а не карточные.

– Может быть, я и ладья, командир, – согласился он. – Или, скажем, дама пик. Но сам я об этом пока не знаю. Мне еще не ставили никаких задач, хочешь – верь, хочешь – не верь. Когда поставят, буду выполнять. Что же касается моих соображений… – Крис помолчал, подбирая слова. О своих контактах с наблюдателем чужаков он говорить не собирался. – Возможно, намерения у них самые что ни на есть мирные. Будем дружить и все такое… Обмениваться всякими полезными штуками и так далее. Но не менее возможно, что пришли они не с миром. Но ведь, как ты говоришь, не нападают! Почему не нападают? Ждут нашей реакции? Если они способны создавать такие громадины, то у них на вооружении уж никак не дубинки и копья. – Габлер опять помолчал. – Вообще, это у нас какой-то отвлеченный разговор получается. И повторяю: решение буду принимать не я.

– А если бы принимал ты, то какое это было бы решение? – не унимался Роймер.

– Силовое, – без заминки бросил Габлер. – Невзирая на все их заявления о добрососедстве. Хотя, честно говоря, я не взял бы на себя ответственность за принятие такого решения.

– А они что, уже делали какие-то заявления о добрососедстве? – поднял брови Роймер.

– Да вроде бы, – уклончиво ответил Крис. – Они ведь переселиться сюда хотят. У них там большие проблемы.

– Вот даже как? – еще больше изумился командир Осота. – То есть уже известно, кто к нам пожаловал?

– Да, кое-что известно, – подтвердил Габлер. И спохватился: – Но я этого не говорил!

– Разумеется, – кивнул Роймер. – И я тебе как бы тоже подробностей не рассказывал. Если что, на меня не ссылайся.

– Я и не собирался, – пожал плечами Габлер. – Кое-чему все-таки успел научиться. В твоем Осоте.

– Кое-что известно, говоришь? – пробормотал Юрген Роймер, пропустив последнюю фразу бывшего подчиненного мимо ушей. – Ты действительно важная персона, Габлер!

– Повторяю: просто оказался в нужное время в нужном месте… Причем совсем этому не рад.

Роймер недоверчиво взглянул на Криса и вновь принялся выбивать барабанную дробь по столешнице.

– Значит, они хотят к нам переселиться… И контакты с ними уже были… Вот такие, значит, дела… – Он убрал руку со стола. – Контакты были, и была достигнута договоренность о переселении… – Роймер помолчал и опять посмотрел на Габлера, теперь уже чуть ли не с возмущением. – Но разве такое решение можно принимать в узком кругу? Мне это очень не нравится… По-моему, следовало устроить широкое обсуждение. Самое широкое, в масштабах всей Империи. Это же всех касается! Разве не так, Габлер? Я хоть и твинсер, однако, в данном случае, за огласку! Но тогда почему и нас, и Стафл подняли, если обо всем договорено? Или я чего-то не понимаю?

– Никакой договоренности с чужаками не было, – ответил Крис. – Они просто поставили в известность о том, что переселяются сюда. И заверяют в своих мирных намерениях.

– Ах вот как? – встрепенулся Роймер. – Это меняет дело. Значит, согласия они не получили, но все равно сюда приперлись. Поставили перед фактом, так ведь выходит?

– Именно так, – подтвердил Габлер. – И это очень похоже на то, что считаться с нашим мнением они не собираются. Поэтому я настроен воевать, если дело дойдет до этого. Какими бы они там ни были технически развитыми, но ведь и мы тоже не первобытные дикари.

– Правильно мыслишь, Габлер, – одобрил командир Осота. – Надо быть готовыми к бою. Есть такая древняя сказка, как кто-то там кого-то пустил в свой дом переночевать. И в конечном счете без собственного жилья остался. Такого допускать никак нельзя. Согласны, парни? – обратился он к своим помалкивающим подчиненным.

– Каждый должен жить в своем доме и не лезть в чужой, – рассудительно сказал Настя Голичич. – И надо постараться, чтобы они это поняли. Если у них там, у себя, проблемы – пусть решают, мы-то здесь при чем? Не поймут по-хорошему, придется объяснять по-плохому, средства у нас есть.

– А я бы не спешил с применением таких средств, – возразил Арпад. – Почему надо предполагать самое худшее? Какие у нас основания не верить в их добрые намерения? Разумные существа всегда могут найти общий язык – ведь разумные же! Места здесь много, хватит на всех. Взаимное обогащение и процветание, сотрудничество, взаимопроникновение культур, познание тайн Вселенной… По-моему, перспективы впечатляющие. Главное – нужно правильно понять друг друга и не делать никаких резких движений.

Габлеру сразу вспомнилась последняя встреча с Эриком Янкером, оказавшаяся для того роковой. Вспомнилась потому, что рассуждения курносого твинсера очень походили на слова Улисса, и можно было бы заподозрить Арпада в том, что он является агентом чужаков. Хотя агент чужаков вряд ли будет так себя вести. Скорее всего, подумал Крис, Арпад излагал именно свою, а не внушенную ему Соседями точку зрения.

– У нас обязанность такая – исходить из худшего, – жестко сказал Юрген Роймер. – Даже не верится, что это говорит твинсер, а не член какого-нибудь общества дружбы с чужаками.

– У меня свое мнение, – пожал плечами Медьеши. – Но это вовсе не значит, что я не готов выполнять приказы.

– Я и не сомневаюсь, – усмехнулся командир Осота. – А то было бы совсем весело. Ответственность за приказы несет тот, кто отдает эти приказы. Хотя, конечно, думать своей головой тоже надо. – Он помолчал, уткнувшись взглядом в бутылку на столе, но вряд ли замечая ее. – По-моему, пока наши действия правильные: не атаковать, но демонстрировать силу и наблюдать. А когда они пойдут на контакт, доходчиво объяснить, что им тут не место. Впрочем, контакт, вероятно, уже состоялся – они ведь чуть ли не сутки тут висят. Только тогда непонятно, почему до сих пор ничего не меняется. Все еще продолжаются переговоры?

– Может, что-то уже и изменилось, пока вы тут, – заметил Габлер.

– Мои парни мне бы сообщили, есть у нас такая договоренность. – Роймер вновь помолчал и стукнул себя кулаком по колену: – Как бы там ни было, впускать их сюда нельзя! Оптимальные отношения с любыми чужаками – это никаких отношений. – Он строго взглянул на Арпада Медьеши и добавил: – А процветание мы и сами себе обеспечиваем, и это правильно! Мы самодостаточны и можем добиться того, чего захотим, без помощи извне. Надеяться на кого-то – это удел слабых, а мы отнюдь не слабы.

Габлер был согласен с позицией Юргена Роймера, и еще совсем недавно, услышав подобные суждения, просто одобрительно покивал бы. Но теперь он был не тем ни о чем не задумывающимся файтером, который в начале августа летел на флаинге над красноватыми песками Нова-Марса. Тот файтер исчез. Безвозвратно исчез. И Габлер не мог сказать самому себе, плохо это или хорошо. Возможно, четкого ответа и не существовало…

– А ведь это просто обратка нам прилетела, – медленно начал он. – Где-то я слышал такое… или читал… Что-то типа – никогда не делай другим так, как не пожелал бы, чтобы другие делали тебе. А мы? – Он обвел взглядом осотов. – Как поступаем мы? Пришли на чужие земли и принялись устанавливать там свои порядки. Автохтоны против? Тем хуже для автохтонов. Примеры есть… А вот теперь, возможно, чужаки попробуют сделать с нами то же самое.

Роймер даже отодвинулся от Габлера и смотрел на него с таким изумлением, словно все это произнес не Габлер, а, например, лавка. У Насти было непроницаемое лицо, а в глазах Арпада Медьеши светилось любопытство. Ему явно хотелось задать Крису кое-какие вопросы, однако он молчал.

А вот Роймер молчать не стал.

– Габлер, ты точно теперь работаешь в Октагоне? – прищурившись, холодным голосом осведомился он.

И Крис запоздало сообразил, что перед ним не кто-нибудь, а твинсеры! Стоило ли искать понимания у твинсеров?

– С твоих слов – работаю, – подтвердил он. – И знаю, о чем ты подумал. Но могу повторить слова Арпада о собственном мнении и готовности выполнять приказы.

– Ладно, Габлер, – махнул рукой командир Осота. – Не буду тебе рассказывать о том, как живут в Империи автохтоны – ты и сам знаешь. Но при желании в любом деле можно найти что-либо негативное. Были трения? Не спорю, были. И сейчас не все гладко, но стоит ли выпячивать отрицательное? И при чем тут обратка? Не выдумывай, нет тут никаких обраток. Это совершенно разные ситуации!

Крис взял со стола галету и сосредоточенно начал ее грызть, всем своим видом показывая, что не намерен продолжать разговор на им же самим поднятую тему. Арпад же был противоположного мнения.

– Если есть возможность избежать противоборства, то надо эту возможность использовать, – заявил он. – Но не поступаясь собственными интересами, а находя компромисс.