В этот день я познакомился с собой. Книга о том, как сын научил отца жизни

Когда по крыше перестали тарабанить капли, я ушёл, про себя думая, что больше никогда сюда не вернусь.

Глава 5

– Па, ты почти не поел.

Я вздрогнул, выронив из рук ложку. Ударившись о край тарелки, та два раза перевернулась на столе, оставив подтёки от молока.

– Всё нормально, я уберу.

Никитка встал из-за стола, вытирая запястьем молочные усы, забрал тарелку и поставил её в раковину. Зашумела вода.

Я опустил взгляд на шрам с внутренней стороны его коленки. Шорты Никитки едва закрывали верхнюю часть, но нижняя… Она оставила неприкрытыми широкие швы до ахиллова сухожилия.

Кран закрылся.

– Ты бледный.

По клеёнке захлюпала тряпка. Оставив влажный след, Никитка уселся напротив и спрятал руки под столом. Я зачерпнул со дна мюсли и под пристальный взгляд сына, придвинув к тарелке голову, залил содержимое в рот. Приторно, гадко, заныл зуб с левой стороны… Жую…

– Если не хочешь, не пойдём.

Я снова погрузил ложку в молочную жижу.

– Кто сказал, что не хочу? – зачерпываю. Жую…

Молчит. Губы еле шевелятся, словно что-то хочет сказать, но сомневается.

– Для меня это важно.

– Знаю. – провожу языком по дёснам, выковыривая хлопья.

Облокачиваюсь на спинку стула. Мы встречаемся глазами, и на миг мне кажется, что он всё понял, вспомнил… Затем свет тускнеет, и Никитка аккуратно встаёт из-за стола.

Залезая ногтем в дальний ряд зубов, выковыриваю кусочек изюма… Затем вытираю палец о треники.

Встаю. Выглядываю в окно и смотрю, во что одеты люди.

Бабулька на лавочке в шерстяной шали, дети в одних шортах и майках гоняют мяч, сосед, сунув руки в карманы, идёт в расстёгнутой ветровке.

Почесав бороду, принимаю решение накинуть олимпийку. Будет жарко – расстегнусь.

Сын уже стоит в коридоре, натянул свои любимые бриджи с застёжками и майку с названием любимой рок-группы. Тянется за кепкой на носочках. Похоже, стоять ещё больно, поэтому подхожу и, ухватив козырёк, протягиваю её сыну.

Улыбается.

– Пойдём? – снимаю с крючка олимпийку, беру связку ключей и надеваю шлёпанцы.

На выходе из подъезда сталкиваюсь с соседом с третьего этажа. Извиняясь, он отводит взгляд и, не глядя на сына, проскакивает к ступеням.

Бабульки перестали шептаться и нахохлись, как снегири на жёрдочке.

В нашу сторону летит мяч. Поймав его ногой, смотрю на Никитку.

– Ударишь?

Немного замешкавшись, он пинает пыром, и, скользнув от носка сандалии, мяч летит в другую сторону. Мальчишки вздыхают, и тот, что был ближе всех, бежит наперерез. Мяч закатывается под машину. Тучный вратарь перешёптывается с приятелем, украдкой показывая в сторону сына.

«БАХ»

Мяч снова в игре, и мальчишки, потеряв к нам интерес, снова поднимают пыль, бегая по площадке.

Никитка уже скрылся за домом. Ускорив шаг, догоняю его… Руки в карманах, подпинывает комки пуха.

С левой стороны мяукает кот. Выгнув спину и грациозно переступая колышки оградки, он расхаживает взад-вперёд.

– Да постой же…

Молчит.

Нет, сегодня точно не буду говорить правду. Сделаю вид, что живём как обычно… Просто сын и отец, которые идут прогуляться по лесу.

Прошли вдоль гаражей. Никитка идёт чуть впереди всё так же, не оглядываясь.

Оставив позади трубы теплотрассы, мы вышли на тропинку, ведущую в лес, которая встретила нас колышущимися на ветру деревьями. Листья, как мишура, шуршали, вдалеке, послышался стук дятла.

Догоняю Никитку и хватаю за предплечье. Вырывается.

– Ты же знаешь, как для меня это важно! Сегодня годовщина Моряка, а ты… А ты… – прерывисто задышал сын. – Ты делаешь вид, что тебе без разницы!

Он развернулся, встряхнул плечи, словно сбрасывая невидимую ношу, и пошёл дальше.

Каждый день мы приходим на могилку нашего пса. Не потому что так сильного его любим, нет… Просто та авария, когда сбили моего сына, совпала с годовщиной смерти Моряка.

Тогда-то всё и началось…

Глава 6

Я соврал. Заверив себя, что больше не вернусь в храм, соврал дважды.

Ерзаю на лавочке, морозит… Зеваю в кулак. Затем ещё раз, да так, что уголки губ чуть не треснули.

Помню, как в тот дождливый день, стоило мне покинуть стены святого места, что-то внутри меня надломилось…

Ночью почти не спал.

Ворочался. Подушка скомкалась единым клубком гусиных перьев.

Открытая настежь форточка не спасает от духоты.