Человеческая оболочка

Айзек встал и начал проверять содержимое рюкзака. Все было на месте. Он так ничего из него и не доставал, да и не было нужды. Для вылазки не хватало главного – палатки. Возможность отдыха в бескрайних снежных пустошах теперь кажется сомнительной.

Парень накидал в рюкзак готовой еды, что щедро предоставила ему Ханна, налил во флягу воды из-под крана, что пахла железом, и сложил все у выхода. Прощаться ему не хотелось.

– Куда ты теперь? – озадаченно спросила девушка. Она наблюдала за тем, как Айзек собирается, и не могла понять, как вообще с таким запасом можно куда-то идти.

– Восток, – Айзек достал компас отца. – Вот прямо туда.

– Но туда не ходят караваны…. Да и вообще ничего не ходит.

– Я же говорил! Так нельзя! Проверят все, что выходит из города, – юноша улыбнулся. – Но никто ведь не ожидает, что я уйду на своих двоих.

– А ты сможешь?

– Да. По рассказу моего старика, отсюда нужно идти на восток-юго-восток. Город недалеко. Пять дней пешего пути.

– Да ты совсем сдурел? Пять дней в пустыне из снега и льда! Сам-то понимаешь, что говоришь?

– Прозвучит странно, но… да. Я все прекрасно понимаю.

– Ладно, а дальше-то план какой?

– Снова ломанусь к главному. Только теперь я понимаю, что за этим следует. И буду аккуратнее.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Девушка озадачено поелозила на стуле. Посмотрела по сторонам, выдохнула.

– А что если ты найдешь там новую подругу?

Айзек громко рассмеялся. – Обещаю, что не буду искать новую подругу!

– Обещай, что не найдешь!

– Обещаю, что не найду!

Девушка весело хихикнула и подпрыгнула к Айзеку. Она обняла его, пытаясь продавиться через толстый слой одежды. Он вздрогнул от неожиданности, но ответил ей, обняв ее тоже.

– Странно это как-то, – сказал Айзек, крепко держа в объятиях Ханну. – Вот, вроде, знаю тебя всего два дня, а ощущение такое, что всю жизнь с тобой знаком.

– Да… Странно это. Айзек… Ты помнишь, что обещал мне показать мир?

– Помню.

– Так вот знай: свой мир я тебе уже показала. Он был маленький. Дело теперь за тобой!

Ханна поцеловала Айзека в щетинистую щеку и сделала шаг назад. Парень, не отворачиваясь от девушки, придвинулся к двери,и поднял рюкзак, кинув его поверх плаща. Он аккуратно щелкнул замком и в последний раз окинув Ханну взглядом вышел. Лишь стоило ему притворить дверь, как из комнаты, еле слышно и очень приглушенно, он услышал слова Ханны.

– Ты опять упускаешь такой идеальный шанс…

Айзек с горечью вздохнул и захлопнул за собой дверь. На прощанье он достал из кармана блестящее перо, и, бесшумно сунув его в щель двери, направился прочь. Миновав парадную, юноша оказался на ночной улице, скупо освещенной фонарями. Сверившись с компасом, быстрым шагом направился прочь, пытаясь не думать о том, что оставляет тут. Теперь он был вынужден думать и о безопасности девушки тоже.

Пройдя с десяток высоких запутавшихся в проводах домов, миновав пару скверов и мелких зданий, Айзек вышел к краю города. Заледеневшие панели строений, что были направленны в сторону пустыни, служили для города необходимой жертвой в защите от холодных ветров. А поле ветряков, что было впереди, изо всех сил махало лопастями, словно приветствуя и одновременно провожая парня, разгоняя перед ним морозный воздух.

Вот так и получилось. Один шаг. Потом другой. Ноги быстро привыкли разгребать снег, что скрывал ботинок по щиколотку и юноша нарастил темп. Идя под огромными мельницами, Айзек достал из кармана интерком, в надежде, что связь тут еще ловит, и вернул в него аккумулятор. Короткий писк просигналил, что устройство вошло в сеть. Теперь осталось лишь увести его подальше от города.

– Айзек? Айзек! Слышишь меня? – моментально раздался голос из интеркома. – Так и знал, что сядет. Ты зарядил интерком? Где ты сейчас? У меня важные новости!

– Да бросьте вы все это! – Айзек остановился прямо под лопастями, что будто пыталась снести ему голову.

– Айзек! Ты слышишь?

– Слышу!

– Если что, то на светящуюся кнопку нужно нажать. И говорить, пока она нажата.

Айзек раздраженно сжал в руке интерком, но все-же надавил на кнопку. – Слышу!

– Ну слава Богам! Я уж переживал… Где ты?

– Вы ведь и так знаете где я. Я ведь еще не вышел из зоны покрытия?

Тишина повисла в эфире, после чего раздался голос Оккера, который явно поменял манеру речи. – Нет. Не вышел.

– Раз уж мы можем поговорить честно, ответьте мне: почему вы так поступаете с людьми? Поговаривают, что это из-за денег, что платят за детей…

– С чего ты взял, что мы можем поговорить честно? Кто ты такой, чтобы я тебе что-то рассказывал?

– Справедливо… – Айзек отпустил кнопку и интерком, скользнув по его рукавице, беззвучно упал в снег. Парень сжал варежку в кулак и сунул в карман, дав плащу обнять себя. Коробочка из-под снега что-то бубнила, но отдаляясь от нее, парень уже не мог разобрать ни слова. А позже уже и вовсе ее не слышал.

– Глупо было на это рассчитывать, – говорил охотник сам себе. – Действительно… кто я такой?

Айзек вновь шел один в кромешной темноте. Темно-синее небо сверкало звездами. Долгий путь, что был впереди, вгонял в тоску. Парень, стараясь об этом не думать, начал представлять, как хорошо было бы вновь оказаться в этой темной комнатушке с Ханной. Он готов был развернуться и пойти назад, но отдавал себе отчет, что это закончится лишь его смертью. В лучшем случае… В худшем – смертью и Ханны тоже. Так что… теперь только вперед.

Бесконечные снежные просторы окружили юношу. Изредка доставая компас, Айзек двигался без единой остановки, и движение это было утомительным. Встретив рассвет, парень не увидел на горизонте абсолютно ничего. Лишь редкие клочки изодранного леса медленно проползали мимо. Монотонное движение вогнало его в некий анабиоз. Разум спал, пока ноги двигали тело вперед. Старик рассказывал, что люди умирают не от истощения или холода, а от страха оказаться посреди пустыни, без надежды на спасение. Айзеку надежда была не нужна. Он словно перешел в режим экономии энергии, и шел без единой остановки на отдых. Так прошел целый день, и вечер вновь накрывал небо темно-синим куполом, мелькнув рыжей полосой на закатном горизонте позади юноши.

И вновь темнота. И вновь Айзек вглядывался то в небо, то в компас, кладя его в теплый карман, чтобы жидкость в нем не замерзла. Звезды над головой медленно плыли. Их движение было еле заметно, и неподготовленному человеку могло показаться, что они и вовсе стоят. Но это было не так. Лишь зная это, можно было с уверенностью сказать, что для точности маршрута человеку нужен компас. Как ни крути, а магнитные поля никуда не двигаются.

Сознание в голове молодого охотника все еще дремало, не желая оказываться в полном одиночестве неизвестно где. Ни мыслей о доме, ни о людях, что там остались. Движение. Только движение.

Время в безмыслии пролетало быстро. И казалось, что это необычная способность, которую даровали Айзеку Боги. Но все было не так. Это лишь влияние старика и его дальние походы, которые выработали в Айзеке устойчивость к длительным и монотонным переходам. Парень уже давно не боялся пустошей.

Забираться далеко ради интересной и прибыльной добычи – самый лучший способ продержаться на плаву. Так все детство Айзек и проходил с Юрием по заснеженным равнинам и лесам. И пусть мяса не всегда было много – оно было ценное. Окупало себя.

И вновь небо начало светлеть. Сутки проносились безумно быстро. Постоянный шаг не давал замерзнуть. Разум вышел из оцепенения, как только по левую руку на горизонте моргнул красный огонек. Это первый раз, когда парень остановился. С трудом осознав происходящее, он вгляделся вдаль, сняв мутную маску с глаз. Почти на краю земли, что простиралась перед ним, вновь торчала зловещая башня, упираясь своим острием в небо.

– Опять ты! – охрипшим от непрерывного молчания голосом сказал Айзек, и глянув на компас сменил направление движения. Он не сильно задумывался о том, куда идет. Будут там люди и поселение, или не будет абсолютно ничего, его мало волновало. Он словно машина, двигался туда, куда наметил себе маршрут. Словно нечто манило его туда, к этой страшной, неестественной для этого мира конструкции.