Сенсоры

И, не дожидаясь моей реакции, захлопнула дверь и умчалась. Выглядело это так, словно она бросила в меня своей “просьбой”, как мячиком, и стремглав исчезла, прежде, чем я отбил его в ответ. Делегировать поручение дело не хитрое, впрочем, как и забыть это сделать, а потому я взял липкий стикер из пачки на столе и записал: “Позвонить в больницу, узнать как дела с сенсором”.

Приклеив бумажку прямо по центру монитора, я полюбовался результатом своего труда и принялся за чтение.

Герой в книге вот-вот найдет что-то очень важное и закончить свое путешествие, но ему постоянно что-то мешает. То у него не получается купить билет, то сломалась машина, в итоге он добирался с попутками и скоро должен был добраться. Как он планирует возвращаться, оставалось для меня загадкой, но герой человек неглупый и должен был понимать, что путешествий “в один конец” обычно не бывает.

– Привет, – негромко произнес Андрей, входя в кабинет, – что читаешь?

– Да начиналось все как фантастика, а получился детектив… – попытался описать я книгу, название которой как обычно не запомнил, а уходить на первую страницу совсем не хотелось.

– Понятно, что у нас нового? За кем надо присматривать?

– Нового особо ничего, мир этой ночью не рухнул, а присмотреть – я тут тебе на монитор приклеил, в больницу надо позвонить.

– Кто-то в реанимации?

– Да и нужно убедиться, что жена к нему не прорвется, а он сам из реанимации не сбежит. Есть мнение, что у нас появились какие-то новые сектанты, но пока ничего непонятно.

– Чего хотят? Войны или мира во всем мире?

– Да кто ж их знает, но парень перед смертью, точнее перед попыткой самоубийства, сказал что он сенсор.

– Экстрасенсов знаю, были, а это что-то новенькое, – пробубнил Андрей и принялся раскладывать свои вещи.

– Ну все, давай, если что звони, – быстро произнес я и вышел за дверь, пока кофе еще действовало, нужно было срочно добраться до дома.

На улице уже прибывал народ, тут вновь были спешащие по делам клерки, девушки в деловых костюмах, в которых они должны были выглядеть старше и несметное количество “простых прохожих”. Даже странно, почему мой мозг воспринимал их именно так, впрочем, это как в пробке – любой человек, стоя в пробке, считает что только у него есть дела, а все вокруг ему просто мешают проехать. Но, если задуматься, каждая машина в пробке находится не просто так. Вряд ли кому-то придет в голову отправиться покататься на машине в час-пик, только нужда или необходимость может выгнать человека в такое время за руль.

В метро было людно, но, как обычно все двигались в обратном направлении, на станции рядом со мной было лишь несколько молодых ребят в одинаковых спортивных костюмах, видимо какая-то команда, да несколько пожилых людей. Судя по всему, для всех людей ближе к старости наступает возраст, когда они, как и я, начинают двигаться против течения. Они не торопятся на работу, не спешат вечерами на прогулку, а просто перемещаются.

Может и мне уже стоит задуматься, чем именно я собираюсь заняться дальше? Не в смысле когда приеду домой, тут как раз-таки все понятно – я буду спать, а потом. Когда устану от работы от этой бесконечной суеты вокруг несчастных случаев чужих людей и надо будет выбрать что-то спокойней, проще и тривиальней. Уходить на руководящую должность я не собираюсь, да и не особо-то зовут, если честно, а следовательно, пора бы найти запасной аэродром, вот только что-то внутри меня этому противится.

Когда я еще учился в школе, в соседнем дворе жил у нас один мужик, мы все его звали “рокером”, как и полагалось, он катался на мотоцикле с коляской, у него были длинные волосы и кожаная косуха. В те времена это была не просто редкость, а практически невозможная вещь! Косуху нельзя было купить ни за какие деньги, их не шили в союзе, а из-за бугра проще было привезти джинсы, товар надежный с постоянным спросом. Такое можно было только сшить на заказ или самому, но у него такая была и хотя выглядела весьма потрепанной, носил он ее с гордостью – это было его знамя. Ведь знамя это не ткань окрашенная в нужные цвета, это символ.

Косуха как нельзя лучше показывала: кем он являлся, каким идеалам следовал и за что боролся всю свою жизнь. Получше пацификов и фенечек на руках, впрочем, фенечки это тоже своего рода знамена, просто другие. А еще у него был кассетник, обычно он клал его в люльку мотоцикла, включал что-то душераздирающее и завораживающее одновременно и катил по своим делам.

Мне всегда казалось, что он пережил свое время, что таким надо быть в молодости, в институте, ну или может лет до двадцати, а ему было под полтинник и это вызывало диссонанс. Мне всегда казалось, что он такой взрослый, должен быть степенней, носить костюм, ходить на работу и решать какие-то важные вопросы, а не кататься на мотоцикле целыми днями. Несколько раз его забирала милиция, правда всегда отпускали, сильно пьяным я его ни разу не видел, впрочем, выпить бутылку пива и сесть за руль мотоцикла он мог запросто, не считая это чем-то запретным.

Кем он был в действительности, я так и не узнал, когда я ушел в институт, все как-то закрутилось, а потом он просто исчез. Однажды я прогуливался пешком через тот двор и не заметил вечного Ижа прикованного цепями к дереву, быть может он переехал куда-то, а может подошло его время и его больше нет. Очень не хотелось мне думать, что он продал свой мотоцикл, выкинул старую потрепанную косуху и превратился в обычного человека. Мне казалось, что это как-то неправильно, бороться всю жизнь и под конец сдаться, это как отправиться открывать америку и на полпути решить, что плывешь не туда и вернуться. Уж лучше сгинуть в шторме порвав все паруса и наглотавшись соленой воды, чем вот так – отказавшись от своей мечты.

Вот только с мечтой у меня как-то не заладилось. В детстве хотел быть космонавтом, как все, потом летчиком, потом инженером, в итоге стал спасателем. Нет, это не плохо, я не жалуюсь, скорее даже наоборот. Мне нравится, что я приношу не какую-то эфемерную пользу человечеству, а вполне себе видимую и каждодневную. Да, возможно я никогда не попаду на страницы энциклопедий, но зато есть несколько сотен человек которые искренне меня благодарили и будут помнить как именно я им помог, когда им так была нужна помощь.

На самом деле, работа спасателей не сильно отличается от любой другой, все мы в какой-то мере чем-то рискуем, беря на себя ответственность, полагаясь только на собственный опыт и знания, решаем как и что надо делать. Просто не все готовы спасать ежедневно, это надоедает. Одно дело, когда тебе звонит друг, что проколол два колеса сразу и никак не сможет добраться самостоятельно, другое дело, когда каждую смену тебе звонят по несколько раз неизвестные люди попавшие в разные неприятные ситуации.

В девяностые, работа была намного сложнее, я тогда еще не работал, но когда пришел, старожилы рассказывали разное. Бывало, что приезжали на перестрелку, увозили раненых, а как только скрывались за поворотом снова слышали выстрелы. Бывало, что приходилось тушить целые подъезды, если из-за разборок кто-то спалил несколько квартир сразу. Проблемы в обществе всегда были тесно связаны с голодом этого самого общества, в голодные годы сытый выглядит богачом.

Выбираясь на улицу на своей станции, я по привычки зажмурился, уж не знаю откуда это берется, но каждый раз после ночной смены было ощущение, что выходя из метро я выхожу из темной комнаты в яркое освещение дневного солнца. Видимо мозг подсознательно чувствовал что надо бы спать, а потому, отказывался адекватно воспринимать дневной свет как добрый знак.

Погода, впрочем, была прекрасная и ничего не предвещало обещанной на сегодня бури. Быть может это плохо так думать, но отправляясь домой перед бурей я чувствовал облегчение, потому что это не мне разгребать проблемы с поваленными деревьями, оборванными линиями электропередач и бог весть какие еще. Сегодня мне повезло, я сейчас приду домой, кофе перестанет действовать на мой организм и я моментально усну, а ближе к обеду сработает будильник, только так я смогу потом уснуть вечером и проснувшись уже завтра отправлюсь на работу.

После ночной смены всегда выпадает короткий выходной день, но у некоторых и такого нет.

Однако чем-то меня зацепил этот разговор с Натальей, что-то было странное в этом ее состоянии, не припомню, чтобы она так сильно переживала хоть раз из-за спасенных людей. Может для нее это было чем-то личным, чем-то, что заставило ее вспомнить своих близких или друзей? Ладно, это не важно, если захочет, сама расскажет, а нет – так нет.

На столе стоял остывший чай, который великолепно подошел для утоления жажды, я наконец-таки разделся и улегся в кровать. Как это ни странно, но солнечный свет совершенно не мешал мне заснуть, скорее даже наоборот, а вот соседи иногда мешали. Но сегодня был обычный рабочий день и большинство разбрелось по своим местам дневной жизни, опустошив дом. Не удивлюсь, если во всем доме нас осталось всего человек десять.

Засыпая я задумался, а почему собственно “сенсор”, что-то в этом слове мне определенно не нравилось. Есть ведь слово “датчик” или “чувства”, почему не они? Не то, чтобы я был яростным противником иностранных слов, в конце концов, командир, генерал, да и много других слов когда-то были заимствованы. Язык не мертвый камень, в котором высечено все раз и навсегда, он живой и изменяется каждый день. Просто само слово, с ним что-то было не так, я никак не мог уловить в чем именно проблема, суть ускользала словно это была маленькая медуза.

Проскальзывала между пальцев, каждый раз когда я проговаривал это слово про себя, у меня появлялось странное ощущение, словно я что-то забыл и вот-вот вспомню, вроде: “Ну точно, это же как…”, – и все, в этот момент мысль пропадала. Какое-то время я переваривал ощущение, пробовал разные варианты, но все тщетно, затем я произносил слова вновь и опять чувствовал тоже самое. Все это напоминало странную игру в которой мой собственный мозг прятал от меня что-то важное.

В итоге, я все же уснул. Снилась мне какая-то странная местность, это была прерия, а я стоял посреди асфальта и рассматривал горизонт. На сколько хватало взгляда вокруг была ровная высохшая земля, усеянная бедной растительностью. По горизонту проходила четкая прямая линия синевы, небо было настолько чистым, что сложно было сказать какой оно глубины. Иногда бывает так, что смотришь на облака и понимаешь где именно кончается небо, но не сейчас.

Солнце было почти в зените и нещадно пекло макушку, от него хотелось укрыться, но вокруг не было ни деревца. Асфальт под ногами куда-то пропал и я зашагал по песчанику вперед. По сути, мне было все равно в какую сторону идти, все направления были совершенно равны, а пока солнце не опустится ближе к горизонту, невозможно определить даже сторону света.

Справа от меня замелькала небольшая речушка и я решил следовать вдоль нее, пить пока не хотелось, но ведь еще и не вечер. В какой-то момент мне стало скучно идти и я решил, что бежать будет быстрее. Сначала я просто бежал, но шаги становились все больше и больше, и я принялся буквально прыгать, метров по пять. С каждым шагом мое тело поднималось ввысь, я пролетал какое-то расстояние и снова отталкивался. В конце концов я решил, что я могу и не приземляться и понесся над рекой вдоль прерии.

Куда именно я должен был попасть было не важно, сам процесс был намного важнее цели. Лететь над поверхностью, разглядывая пустырный и монотонный пейзаж оказалось чертовски приятно. Мне попадались редкие островки зелени, словно небольшая лужайка посреди выжженной пустыни, а иногда странные, почти черные пятна непонятной растительности.

В какой-то момент я вдруг понял, что начинаю терять высоту, словно у меня кончилось топливо или сели батарейки. Сначала я вновь вернулся к длинным прыжкам, а затем распластался насколько смог над самой поверхностью и заскользил, как в детстве на санках, в нескольких сантиметрах над землей. К моему удивлению, растительность и неровности ландшафта никак не мешали моему полету, я ловко выруливал перед высокими преградами и перетекал через мелкие. Скорость снижалась и в какой-то миг я просто опустился на мягкий песок и остановился.

Испугавшись, что песок попадет в глаза, я резко зажмурился, а когда открыл глаза, оказался на кровати, лицом в подушку. Царил вечер, я неожиданно много проспал, интересно, этот сон с полетом, был просто последним или он был сегодня единственным? Я зачмокал губами, чувствуя, что хочется пить и перевернувшись на спину уставился в потолок. Впереди было целых два дня отдыха после ночной смены и нужно было решить, что для меня сейчас важнее.

Продолжать работу и попытаться разобраться кто такие эти сенсоры или отправиться куда-нибудь в парк и отдохнуть от повседневных дел, расслабиться и ничего не делать, дабы мозг выкинул глупую затею и перестал заморачиваться по мелочам.

Глава 3

Возможно это прозвучит безумно, но мне на какой-то миг даже понравилась эта загадка со словами. Да, я отчетливо понимаю, что пострадали люди и прежде всего моя работа заключается в том, чтобы им помочь и постараться сделать так, чтобы это больше не повторилось. Но все что я мог сделать уже сделал, а предотвратить подобное не разобравшись в ситуации невозможно.

Поскольку у меня было много свободного времени, я отправился туда, где все произошло. Вспоминая свои старые навыки и большую часть обучения, мне было понятно, что без осмотра места происшествия ничего толкового не выйдет.

Проще всего добраться до места происшествия было на машине, но парковаться в тоннеле запрещено, да и не безопасно. С другой стороны, скоро ночь, а ребята там должны были создать пробку и машин должно быть много.

Интересно, кто из следователей был на месте, все же сильное ДТП, кто-то же должен был зафиксировать все подробности.

В конце концов, я вызвал такси не указывая конкретной точки, а когда приехала машина просто попросил проехать по тоннелю.

– По тоннелю? Зачем вам это? – насторожился таксист.

– Да вы не переживайте, там у нас с вентиляцией какая-то проблема, надо глянуть просто.

– Я там стоять и ждать вас не буду, мне штрафы не нужны! – испугался водитель.

– И не надо, вы просто меня высадите, а дальше я уже сам.

Водитель хмуро смотрел на меня, явно решая стоит ли связываться с таким странным типом, который просит выбросить его посреди тоннеля, пришлось показать свое удостоверение и морщины на лбу водителя сразу разгладились.

– Что ж вы сразу не сказали? А почему не на служебной машине?

– Да куда ж я ее там дену? А так по лестнице через вентиляцию вылезу и все.