Сенсоры

Перечитав тонны мусора, я понял – искать надо где-то в другом месте. За окном уже занялся рассвет, а значит скоро город проснется и начнет свой ежедневный марафон очень важных дел. На улице будут толпы спешащих людей, а офисы наполнятся планктоном и примутся за перекачивание денег в одну сторону, а товаров в другую.

День как день, а значит можно уже начинать собираться и выдвигаться к Толику. Говорить о таких вещах лучше лично, когда собеседник не может отвлечься на телевизор, дорогу или вопрос со стороны. Именно в такие моменты наш мозг игнорирует мелочи и оставляет в ответе только суть, а меня сейчас интересовали именно мелочи.

Толик жил не так далеко, однако в его районе решительно не хватало мест для общения, а потому я быстро скинул ему адрес одной из кофеен и отправился чистить зубы. Как бы человек не провел ночь, а приводить себя в порядок по утрам надо всегда, даже если ты всю ночь не спал, а особенно, если работал.

Перед выходом из квартиры я глянул на телефон, Толик был немногословен, на экране было уведомление с короткой надписью “ок”. Всегда удивлялся этому англицизму, про который даже предки придумавшие его толком не могут ничего рассказать. Но выражение столь четко описывало эмоции человека, что легко входило в любой язык мира, а тем временем ничего конкретного не означало.

Когда-то, еще в институте, я читал интересную статью про языки мира, автор доказывал, что во всех языках мира есть некоторые общие особенности, которые невозможно объяснить заимствованием или перекрещиванием. Как жест “нет” у всех народов это мотание головой из стороны в сторону, за исключением тех, кто это поменял нарочно, так и некоторые слова или жесты выражают один и тот же смысл.

Он даже предполагал, что можно надергать этих смысловых конструкций и создать язык который будет легко выучить и при этом любой человек на планете сможет вас понять в общих чертах, даже если не владеет этим языком. Однако, это было единственное упоминание того самого универсального и простого языка и больше я о нем ничего не слышал.

В кофейне было пусто, если не сказать больше. Несмотря на утренние часы и самое время для кофе, те кто мог себе позволить не торопясь испить чашечку кофе за пределами квартиры, еще не проснулись, а другие уже торопились по делам и им просто некогда было задерживаться.

Я заказал себе сэндвич, в надежде, что они делают их по утрам и продукты будут достаточно свежими. А вот с кофе я долго изучал меню, в последнее время появилось очень много странных сочетаний и некоторые из них претендовали на авторское прочтение вкуса.

Например, кофе с тыквой и красным перцем, оказался вполне съедобным, хотя раньше, в моем представлении, кофе был исключительно сладким напитком. Глазея на улицу, я невольно стал задумываться, а что может в принципе означать этот “сенсор”. Ведь неспроста же кто-то выбрал именно такое наименование, по сути это какой-то вид самоидентификации.

Очевидно, что сенсор это что-то чувствительное, или кто-то, кто умеет чувствовать видеть, слышать, осязать. Вот хирурга или токаря нельзя назвать сенсором, а допустим, офтальмолога уже можно. Ну а какого-нибудь дегустатора и подавно, надо будет уточнить, кем именно работал водитель который чуть было не погиб в собственноручно устроенной аварии.

Хотя, все мы в той или иной мере сенсоры, даже сейчас каждый раз ставя чашку с кофе на стол я замечал как он шатается с одной ноги на другую. Это значит что кто-то сделал свою работу плохо, или тот кто делал этот стол, умудрился сделать разной длины ноги, или плитку положили абы как, отчего возник перепад высот. Ну и зачем мне вся эта информация? Что изменилось бы в моей жизни, если бы столик не качался?

– Привет! Скучаешь? – выпалил Толик, подходя ко мне.

– Да нет, скорее размышляю… Всю ночь не спал, вчера на аварию ездил.

– Ого! Что за авария, кто-то из близких? – перепугался Анатолий.

– Да нет, я все про ту аварию, с грузовиком, приехал посмотрел, но ничего странного не заметил.

– Ой, господи, ты не пугай так! С той аварии я фотографии смотрел, там на первый взгляд все странно. И как он вильнул под этот камаз и машина без водителя и все остальное.

– Ну, ребята которые вырезали их из металла, сказали что водитель был на месте и даже пристегнут, так что может голову просто спрятал?

– Так ему бы подушкой эту голову обратно так быстро поставило бы…

– А подушка, кстати, не сработала, – уточнил я.

– Вот! А когда подушка не работает – правильно, когда нет давления на кресло! – парировал Толик.

– Точно, или когда она сломалась. Толь, мистика это забавно, но практика показывает, что халатность встречается значительно чаще магии, я бы даже сказал ужасающе чаще.

– А ты заметил каким был удар? – заговорщицки прошептал Толик.

– Нет, машины уже увезли, – в тон ему, прошептал я.

– Ага… В общем, удар был в левый лонжерон, да такой силы, что двигатель вырвало и он улетел на несколько метров вперед.

– Это уже рассказали, что странного то?

– А то, что при таком ударе машину должно было в гармошку сложить, а всех кто внутри всмятку, а они отделались “легким испугом”.

– Ну, не скажи, один из них в коме в реанимации, разве что пассажир более-менее.

– А почему он в реанимации? Уж не потому ли, что он исчез на время аварии, а потом появился вновь? Быть может это просто последствие его “прыжка” – так сказать?

– Толик, вот когда я был там и спросил у ребят: “А водитель был за рулем”, – они на меня смотрели как на сумасшедшего, а сейчас мне кажется, что это заразно и ты меня этим вопросом заразил просто.

– Ну ведь хорошая версия?

– Ага, для Хогвартса – отличная, для сценаристов и режиссеров пойдет, но для практикующих следователей – мягко говоря, странная.

– Ну ладно, а ты догадался почему он называл себя сенсором?

Я медленно сделал несколько глубоких глотков, чтобы проверить хватит ли терпения Толику не выпалить очередную бредовую идею не дожидаясь ответа, но он сдержался.

– Нет, но я очень много узнал о всех видах сенсоров какие только бывают.

– Вот и я нет… – разочарованно произнес Толик и жестом подозвал официанта.

– Есть у меня идея, что он назвал себя так из-за статуса или должности в какой-нибудь секте или тайном обществе, но никаких подобных упоминаний я не нашел, разве что это новое и действительно тайное общество, а не просто вывеска для развода на деньги.

– Да, я тоже думал в этом направлении, но уж слишком просто, да и зачем какому-то тайному обществу устраивать такой спектакль посреди города, раз они тайные.

– Надо будет допросить этого сенсора и как-то выяснить, что именно он имел в виду и зачем все это устроил.

– Да брось, можно подумать ты не знаешь что он ответит, – отмахнулся Толик. – Скажет, что сильно ударился головой, ничего не помнит, а помнит только как вышел из дома и повез жену к теще или на маникюр.

– Но ведь у нас есть свидетели.

– И чего? Что они – заставят его говорить, если он сам не хочет? Или пытать будем?

– Да нет, не будем… Но зачем-то же он это сказал?

– Может пьяный был или под наркотой?

– Не знаю, я завтра в больницу заеду, может там чего узнаю подробней.

Глава 4

Иногда так бывает, что заходишь к кому-то домой и сразу чувствуешь себя в уюте. Особенно это касается старых квартир и домов, когда хозяева не просто пользуются, но и ухаживают за ним. В таких квартирах хочется остаться, побыть подольше, впитать тепло и заботу, ведь когда ты заботишься о помещении, оно тоже заботится о тебе и гостях.

А бывает, что заходишь в квартиру, а она мертвая – вроде и мебель на месте и чисто вокруг, но как-то неуютно. Так выглядят квартиры сразу после ремонта, даже после именитых дизайнеров остается лишь их дизайн – фасад. Такие квартиры часто сдают, ни дня в них не прожив.

В казенных помещениях все еще сложнее, бывает что заходишь в здание из бетона и чувствуешь мощь. Обычно в таких зданиях двери высотой в два человеческих роста, а ручка таких размеров, что невольно чувствуешь себя лилипутом. Гранитные ступени у входа созданы на века, а не как сейчас предпочитают делать бетон с тонкой мраморной плиткой.

Больница, в которую я приехал, тоже обладала своей душой, своим запахом и видом. И если раньше больницы херели прямо на глазах, полы были перманентно прошорканы сотней ног, а стены то и дело стояли облупленными, то теперь все иначе. На полу практически неубиваемое покрытие, с которого одинаково хорошо отмывается и грязь с улицы и кровь нечаянно капнувшая из раны. Двери которые можно смело открывать каталкой, не боясь сорвать их с петель. Но мне все равно было неуютно.

Больницы давят, не знаю как персонал, который тут работает – видимо привыкает, но на меня больницы всегда действовали именно так. Это здание видело тысячи искалеченных, больных, умирающих людей. Что будет с человеком, который каждый день видит только болезни и смерть? Вот и здание пропиталось этим, оно словно присматривалось ко мне, пытаясь понять зачем я пришел? Кто я? Очередной больной или тот, кто попытается хоть как-то помочь другому?