Почувствуй разницу

Когда я дошел до подъезда, мне вновь позвонили с незнакомого номера и я догадался, что курьер действительно что-то хотел уточнить.

– Здравствуйте, это курьер.

– Да, я догадался, – ответил я.

– Буду у вас минут через тридцать.

– Стоп как это тридцать, вы же говорили пятнадцать? – опешил я.

– Я? – удивился курьер, – я вам впервые в жизни звоню.

– Странно, ну хорошо, давайте через тридцать минут, я буду дома.

Положив трубку я пытался понять, как так вышло, неужели мое состояние как-то странно сказывается на память и я неправильно запомнил первый звонок? Дойдя до подъезда, я посмотрел вверх, оценивая как далеко от меня идет ремонт, но с улицы было ровным счетом ничего не видно. Все окна выглядели совершенно одинаково, нигде не летела пыль столбом и никаких мешков со строительными материалами не виднелось на балконах.

Я рванул дверь подъезда на себя и снова почувствовал запах прокуренного помещения, догадываясь, что главный виновник этого все тот же сосед, который даже летом ленится выйти на улицу. В подъезде было тихо и мои шаркающие шаги отдавались многократным эхом от стен, от чего начинало казаться, что я иду в какой-то пещере. В тот самый момент, когда я вставлял ключ, перфоратор решил напомнить о себе и выдал пронзительную очередь.

Пустой подъезд и перфоратор сделали невозможное, благодаря многократному отражению звука, звук перестал быть простым и грубым, превратившись в сложную симфонию разных частот. Мне это напомнило момент из фильма “Война миров”, когда просыпались треножники. Я замер, прислушиваясь к отзвукам прозвеневшего перфоратора, но он звук больше не повторялся. Вот почему так, только стоило мне найти что-то прекрасное в ужасном, как оно тут же прекратилось?

Я постоял какое-то время у двери, ожидая повтора чудного звука, но в итоге закрыл дверь и скинул кроссовки. Ноги сразу почувствовали прохладу, пол показался приятным и холодным на ощупь, хотя в квартире было достаточно тепло. Мне нравилась поздняя весна и начало лета, когда температура позволяла лишь обуваться перед тем, как выйти на улицу. Пройдя на кухню, я потрогал рукой стеклянную поверхность чайника, он еще не до конца остыл, но уже не способен был заваривать чтобы то ни было.

Плеснув себе в стакан теплой кипяченой воды, я услышал шум от соседей, там был какой-то скандал, кто-то громко ругался и периодически что-то хлопало. Быть может это была дверь или окно, а может просто кто-то стукнул в сердцах стулом по полу. Я принялся пить воду, чувствуя запах кипяченой воды, он был такой странный, как будто нюхаешь накипь. В горле сразу запершило, видимо какие-то маленькие частички накипи все же плавали в воде.

В воздухе продолжало пахнуть водой и паром из ванной, с привкусом синтетического цветочного аромата и совсем чуть-чуть вездесущего ментола. Я закрыл дверь и в этот момент опять зазвонил телефон.

– Алло, это курьер, какой у вас код от подъезда?

– Три белых кнопки, – ответил я, не помня точно цифр.

– Как это три белых? – удивился курьер.

– Ну там все кнопки грязные, а эти три блестят, просто нажмите их одновременно, – произнес я и услышал, как щелкнул замок. – Отлично, жду вас, – добавил я и отправился открывать дверь квартиры.

Как только я распахнул дверь, мне в нос снова ударил запах старого табака, бетона и болота, уж откуда взялся этот мерзотный влажный запах непонятно. Курьер поднимался по лестнице, я слышал его тяжелые шаги и когда он поднялся, то понял почему. У него за спиной была огромная квадратная коробка, в которой находилось по меньшей мере пяток разных пицц.

Как только он распахнул свой “рюкзак”, я почувствовал смешанный запах пекарни и сыра, сложно было сказать какой именно пиццей пахло сильнее, скорее это был просто запах свежей выпечки. Курьер достал одну из коробок и протянул ее мне:

– У вас оплачено? – уточнил курьер и я молча протянул ему плотную и чуть замасленную на ощупь купюру.

– Вот, спасибо, сдачу оставьте себе, – быстро проговорил я, поскольку мой нос начал бить панику и просил прекратить мучать его всеми этими запахами.

Коробка была теплая и шершавая на ощупь, но не такая как обложка блокнота, приятней. Я закрыл дверь, блокируя часть неприятных запахов и отнес коробку на кухню, где она сможет на равных правах конкурировать с надоевшим мне запахом вчерашней лапши. Есть пока не очень хотелось, но я понимал, что есть надо, это же пицца! Чем дольше она лежит тем невкуснее становится, любой кто ел горячую пиццу хоть раз расскажет, что обжигаться сыром и глубоко дышать стоит того, чтобы есть сразу.

В холодильнике стоял лимонад, что принес с собой из парка, это был тот самый тархун, что я не успел выпить и сейчас он был как никогда кстати. Бутылка была холодной и тяжелой, а крышка в виде кольца была забавной на ощупь, словно ее изготавливали сразу на бутылки, а затем прилепили к ней кольцо, ради смеха.

Я дернул за кольцо, как всегда делал это ради звука и тархун звонко “чпокнул” в ответ, словно это был вовсе не лимонад а какое-то шампанское. Коробка с пиццей была традиционно огромной, хотя в ней было больше пустоты, чем наполненности, но это не важно. Раскрыв коробку, я в полной мере ощутил запах свежего запеченого теста, томатного соуса, грибов и сыра. Как это ни странно, но ветчина практически не добавляла запаха, скорее я просто ее видел.

Отделив горячий треугольник, который был пыльный на ощупь из-за муки, что прилипла еще до выпекания, я наблюдал за тем, как сыр тянется за кусочком пока я вытаскивал его из коробки и в этот момент раздался звонок телефона.

– Алло, это курьер, – раздалось в трубке.

– Да, слушаю вас, вы что-то забыли? – удивился я.

– Подскажите, какой код от двери? – словно не слыша меня, продолжал курьер.

– Три белых кнопки, в смысле три чистых кнопки… – пробубнил я, чувствуя, что начинаю сходить с ума.

Прямо передо мной лежала пицца, и вот опять… И тут до меня дошло, я же заказывал две пиццы, чтобы сравнить их! Вот почему мне дважды звонили разные курьеры и говорили почти одно и тоже. Ну само собой они везли пиццу с разных сторон и приехали в разное время.

Я поспешил открыть дверь и вновь ощутил этот тухлый запах из подъезда, похоже где-то под домом прорвало трубу и там теперь целая лужа. В отличии от предыдущего курьера, этот резво пробежал по ступенькам и сходу вручил мне коробку в полиэтиленовом пакете. Я расплатился, поблагодарил его и поспешил закрыть дверь. Пакет был скользким и теплым на ощупь, надо было поскорее сравнить эти пиццы.

Коробка была сделана из коричневого, переработанного картона. Как я об этом узнал? Это было написано откровенно огромными буквами со всех сторон, видимо это было главное качество этого картона. В остальном он был точно таким же, как картон с обложки блокнота: грубым, царапающим пальцы и твердым. Я раскрыл коробку, но особого изменения в запахе не случилось.

Наконец-то можно было попробовать обе пиццы и проверить чем же они так сильно отличались, что стоили совершенно по разному.

Сначала я откусил от той, что была принесена первой и стоила дороже, вкус был странным. Сыр был совершенно безвкусным, но тесто и ветчина были в самый раз. Кусок, что я успел вытащить уже немного остыл и не обжигал язык и небо, можно было легко съесть весь кусок сразу. Больше всего мне понравилось тесто, что было по самому краю, оно оказалось пышным и солоноватым.

Вторая пицца и впрямь оказалась другой. Сыр был соленым настолько, что казался не сыром вовсе, а вот грибы и ветчина были сделаны словно из парафина, у них не было вкуса совсем. В итоге можно было сказать, что идеальной пиццы не получилось ни у кого, но первая мне определенно больше понравилась.

После второго треугольника я решил запить все это тархуном и сделал несколько больших глотков, даже не ожидая подставы, но она случилась. Тархун оказался вовсе не так прост, каким казался. Для начала я почувствовал сахарозаменитель, уж не знаю к чему стремился производитель этого напитка, но вкус был с горчинкой, а вместо ожидаемого тархуна был только запах. В сравнении с колой этот напиток буквально расслаивался на воду, запах и сахарозаменитель.

Я убрал его обратно в холодильник и налил себе воды из чайника, уж лучше запивать этой “пыльной водой”, именно так мой организм окрестил сейчас кипяченую воду.

Запах пиццы старался вытеснить все остальные, но получалось у него плохо. Вонь из подъезда каким-то образом проникла в квартиру, я даже обнюхал свою одежду, но источником оказалась картонная коробка из под пиццы. Пришлось избавится от нее упаковав в полиэтиленовый пакет и завязав на узел. Ко второй коробке претензий не было, она пахла картоном, как любая уважающая себя бумага. Переложив все остатки в нее, я убрал ее в холодильник, мимоходом отметив, что фреон все же оставляет свой след где-то внутри и не мешало бы разморозить холодильник и помыть его, но потом.

Прибравшись на кухне и даже протерев пол тряпкой, чего я вообще старался не делать, я решил, что пора бы и поспать. Все же день выдался сумбурный и какой-то хлопотный, несмотря на тупое времяпрепровождение, организму надо было отдыхать.

Скинув одежду, я решил забросить ее сразу в стирку, дабы не провоцировать свои рецепторы, но нашел там постельное белье, которое уже отстиралось и даже высушилось. Конечно, у меня была не самая современная стиральная машина, но функция сушки очень помогает студентам избавится от лишней заботы и глаженой одежды одновременно.

Вынув чуть влажное на ощупь белье, я развесил его как смог на шкаф, дверь и диван. Запах стирального порошка был не таким сильным, как я боялся, и с ним можно было смириться. По крайней мере, он был не в пример слабее запаха пиццы и не такой противный, как запах сигарет. Я улегся в чистую, пахнущую свежестью и пылью кровать и закрыл глаза, в надежде, что снижение раздражителей приведет меня ко сну.

Сначала простыня показалась мне слишком грубой на ощупь и после нескольких попыток смириться, пришлось снять ее с матраца и как следует измять, скручивая на манер отжимания тряпки. После чего начались бои с подушкой, она была одновременно слишком жесткой и давила на ухо и при этом слишком мягкой, потому что проваливалась под головой. Но с подушкой было все проще, достаточно было ее взбить и все.

Последним бастионом неповиновения стало одеяло. Оно было тяжелым, тонким, горячим и колючим одновременно. Я убеждал себя, что все это мне кажется и прежде я отлично спал под ним и не жужжал. Последнее, что я запомнил, это цифры на телефоне 03:17, в этот момент я проснулся от того, что мне слишком жарко, открыл балконную дверь и откинул одеяло. Мне очень повезло и ночью не было комаров и прочей живности, а быть может меня спасла тонкая тюль, преграждающая им путь. Я решил обязательно записать этот несчастный опыт в блокнот утром и спокойно уснул. Больше я вроде как не просыпался, до самого утра, по крайней мере осознанных пробуждений не было.

Пробуждение

Проснувшись, я первым дело прислушался к себе, мне было крайне интересно осталось все как было или я стал “нормальным”. Впрочем, о нормальности можно было еще поспорить, все же запах дождя или шелест листвы это не самые плохие ощущения и то, что мой мозг их блокирует как “неважные” меня раздосадовал.

Судя по звукам, все осталось на прежнем месте, я отчетливо слышал как по улице едут машины, как тарахтит компрессор холодильника, что интересно он так усиленно замораживает? И даже слышал как кто-то быстро сбегает по ступенькам, шаги были легкие и звонкие, скорее всего это бежал какой-то мальчуган или девчушка, торопясь на улицу исследовать целый мир вокруг.

– Блин, опять… – просипел я пересохшим языком.

Судя по всему я немного остыл ночью, когда распахнул балкон, потому как нос был катастрофически забит и дышал я ртом. Несущественная проблема и не первый раз я просыпался с онемевшим от пересыхания ртом.

Я открыл глаза и осмотрел свою комнату, все было как обычно, впрочем, я и под действием препарата и без него не заметил особой разницы в зрении. Видимо все, что я видел и так всегда занимало первое место в моем мировоззрении.

Поднявшись с кровати, я закрыл балкон и уставился на шкаф с одеждой. Если уже все хорошо и я иду в институт, то надо одеваться как на улицу, а если все плохо, то можно не усердствовать и одеться как попало, лишь бы было удобней. Рано или поздно любая одежда превращается в “домашнюю” – это такая одежда в которой просто стыдно выходить на улицу, но при этом нормально если кто-то увидит тебя в ней дома.