Дело Хальворсена

Слезы наворачивались на глаза, он никак не мог осознать произошедшего. Дед убит. Оскара Хальворсена больше нет. Он теперь остался совершенно один. Надо было бы перезвонить Анне, но возвращаться домой не хотелось. Ничего, он позвонит ей из Осло. Молодой человек устремился к вокзалу по Конг-Оскарс, за старым госпиталем свернул в Штрёмгатен, и скоро был на месте. Мартину едва хватило времени купить билет и успеть заскочить в поезд. Двери за ним тут же закрылись. Он прошел в вагон, народу было немного, и Мартин выбрал себе место у окна по ходу поезда.

Ну вот, теперь часам к восьми вечера буду на месте, – подумал он и привычно посмотрел на руку, – вот черт, я забыл дома часы!

Поезд тронулся и покинул своды вокзала.

Что будет дальше? Он думал о том, что деда надо будет хоронить, Мартину никогда еще не приходилось заниматься похоронами. Когда умерла Ребекка, он был еще маленький, и отец не взял его с собой в Осло. Но есть же похоронные службы, в конце концов.

Прошел час, и еще один. Поезд с крейсерской скоростью приближался к Упсете, когда Мартин вспомнил свой последний завтрак с дедом, и то, что сегодня он даже кофе с утра не выпил. Тут же засосало под ложечкой. Около 12 часов по вагону проходил разносчик еды, и он купил у него большой бумажный стакан кофе и сэндвич. Кофе оказался отвратительным несмотря на свою безумную стоимость, а сэндвич, вероятно, всю ночь провел в холодильнике, так что жуя его, Мартин вздрагивал. Впрочем, все это было не так важно по сравнению с утренним известием.

В Упсете, где “сорок пятый” стоял недолго, в вагон вошел немолодой священник с черным кожаным портфелем. Он занял одно из пяти свободных мест рядом, и развернул “Афтенпост”.

Мартин сразу же увидел портрет деда на первой полосе и заголовок “Скончался в собственном доме”. Пастор сидел далеко от Мартина, и прочесть что-либо было невозможно. Он успел разглядеть только “при загадочных” и “гражданка Польши Желевска доставлена в тяжелом состоянии…” Священник свернул газету и положил на сиденье рядом, затем достал из портфеля пластиковую бутылочку с водой и коробку с бутербродами. Мартин отвел взгляд, потом откинулся в кресле и попытался заснуть. Мерное покачивание и постукивание привели его в состояние полудрёмы.

Никогда в этом поезде ему не удавалось поспать как следует. И сейчас тревожное состояние не давало ему расслабиться. Время тянулось бесконечно долго, они проехали еще несколько станций. Он открыл глаза, и уставился в окно. Великолепные горные виды, еще не совсем освободившиеся от снега луга с пробивающейся зеленью, разгорающийся яркий день, – ничто не выводило Мартина из состояния тревожной пустоты. Он не помнил, чтобы так переживал по поводу ухода из семьи матери или отъезда отца. Мать, его, Сильвия покинула их, когда мальчику исполнилось четыре года. Сейчас она с новым мужем, процветающим шведским предпринимателем и живет где-то в Сконе. Сильвия в памяти Мартина осталась ярким красивым мазком, и только. На чердаке висела картина, на которой она в красном платье с маленькой собачкой на коленях сидит на веранде в саду. Осень, на перилах несколько рыжих яблок. Дед тогда увлекался импрессионистами, и работа получилась в стиле Арно или Сорольи. Он даже выставлял эту картину, и она получила хорошую оценку критиков. Пять лет назад его отец, Гедеон Хальворсен, женившись во второй раз на женщине из Азии, по словам деда, “остатки разума потерял”. Дед всегда встававший на сторону Сильвии сильно осуждал его, они ругались при каждой встрече, в результате чего, он на все лето забрал Мартина в Осло, а отец, не в силах более терпеть все это, покинул Берген и обосновался на юге Австралии, родине новоиспеченной миссис Хальворсен. Отец работал программистом в компании IBM и оформить перевод в австралийское отделение ему не составило труда. Он писал Мартину в первое время и изредка звонил, а потом сильно погрузился в работу, и его общение с сыном в последнее время ограничивалось денежными переводами. Оскару Хальворсену за прошедший год от него пришла лишь одна открытка, та самая, которую упомянул следователь. Дед сильно переживал, винил себя за разрыв с сыном, но что-то исправить не мог.

Мартин попытался вспомнить последний разговор с дедом и представить ход событий последних суток:

1. 2. 3.

Дед вылетает из Лондона в Осло.

Приземляется в Осло утренним рейсом, звонит Мартину, берет такси.

Прибывает на Хольте-гата в шестом часу вечера

4. Звонит Мартину, сообщает, что он дома и Магда готовит ему ужин

5. Далее происходит нападение на дом.

6. Дед погибает, Магда доставлена в госпиталь

Пятый пункт могли теперь прояснить только сотрудники полиции Осло, ведущие расследование.

Поезд по расписанию прибывал на платформу Сентрал в Осло. Накинув куртку, Мартин нетерпеливо ждал полной остановки вагона.

Такси доставило его к дому деда в половину восьмого. Констебль, ожидавший его в автомобиле около парадного, покинул машину и вместе с Мартином вошел в дом. Этот грузный человек лет пятидесяти сразу назвал ему свое имя и должность, и предложил дождаться полицейского следователя Адриана Якобсена, который должен прибыть с минуты на минуту.

– Сынок, – сказал констебль, – ты тут пока осмотрись, но до прибытия следователя, пожалуйста, ничего не трогай и порядок не наводи. Он так просил. Я подожду на улице в машине, окей?

Мартина пробрала дрожь. Он ничего не ответил, поднялся по лестнице на второй этаж и оперся на перила. Главная люстра была выключена, горели только боковые светильники. Он щелкнул выключателем, и комнату залил спокойный свет. Вид на гостиную сверху был удручающим. Дверки письменного стола раскрыты, ящики вынуты и все их содержимое лежало на полу. Вокруг кресла разбросаны куски серебристой клейкой лентой, какой обычно заклеивают картонные ящики с товаром в магазинах. Стекла шведской этажерки выдвинуты, книги из нее лежат рядом на полу горой. Встроенный в стену сейф открыт, закрывавшая его от посторонних глаз одна из картин деда, снята и приставлена к стене внизу.

Он услышал звук ключа, поворачивающегося в замке и шаги в коридоре, после чего в гостиной показался невысокий плотно сбитый человек лет сорока пяти в сером плаще. Волосы его, прикрывая наметившуюся лысину, были по-старомодному зачесаны назад, в руке он держал объемистый портфель из коричневой кожи.

Глянув на лестницу, незнакомец произнес:

– Будем знакомы, ты, я полагаю, Мартин?

– А-а, полицейский следователь?

– Адриан Якобсен, – представился тот. Давно меня ждешь? Спускайся вниз, попробуем разобраться с некоторыми фактами.

Они устроились на диване в гостиной.

– Я тут около получаса. В себя прийти не могу, что тут произошло?

– Я постараюсь объяснить, но мне понадобится твоя помощь. Я навел справки, ты живешь в Бергене и заканчиваешь университет, верно?

– Да, уже работаю над дипломом, герр следователь, что я должен делать?

– Ты когда последний раз был в этой квартире?

– Около недели назад, несколько дней гостил, – Мартин посчитал, загибая пальцы, четыре дня.

Потом проводил деда в аэропорт, он вылетел в Лондон, на встречу друзей. Я видел приглашение и билеты. Я воспользовался его “амазоном”. Он, хоть и старенький, а в порядке. Потом вернулся, поставил его в гараж, и уехал к себе на поезде. К утру был дома, вот.

– Да, насчет Лондон мы в курсе. Это вызывает особый интерес, так как именно по прибытии оттуда все и произошло. Давай по порядку. Я хотел бы знать, что пропало в этом доме? Насколько я понимаю, ты тут с детства все знаешь.

– Знаю, – буркнул Мартин, – а мне деда когда для похорон отдадут? Он ведь в морге, да? Как мне быть со всем этим? Насчет того, что пропало, надо осмотреться.

– Да, Мартин, ты должен был бы съездить со мной в морг для опознания, но в данном случае я договорился с шефом, и ты просто подпишешь бумаги. Тело привезут после вскрытия, об этом я сообщу тебе дополнительно. Что ж, начнем, я хотел спросить тебя о сейфе. Ты имел к нему доступ?

– Я никогда сам не открывал его. Он давал мне иногда немного наличных, но чаще пополнял мою кредитку через банк. Отец мне тоже переводит деньги на карту, но реже, сейчас он в Австралии.

Магда получала свою зарплату каждые две недели наличными. В этом сейфе пять дней назад я видел три пачки стокроновых купюр, несколько дорожных чеков и около тысячи долларов.

Сколько их было точно я не знаю. Доллары и дорожные чеки дед взял с собой в Лондон. Кроме денег в сейфе ничего не хранилось Код очень простой – его год рождения – 1912.

– Итак, в сейфе сейчас в целости только пять дорожных чеков, вероятно Хальворсен привез их обратно, не израсходовав. В бумажнике у него обнаружено десять фунтов, а в кармане плаща лишь несколько монет. Что-то пропало в доме из ценностей? Картины, ювелирные изделия?

– Бабушкины драгоценности я не проверял. Конечно, я всего не могу помнить, я их с детства не видел.

Они поднялись в комнату Ребекки. Шкатулка потемневшего от времени дерева стояла на месте, в нише под окном. Кольца, серьги, подвеска с крупными изумрудами, всякая бижутерия – все было на месте.

– Странно, что тут ничего не пропало.

– Воры иногда не хотят связываться с фамильными драгоценностями, с ними и попасться недолго.

Все эти вещи имеют свою историю. А вот, если есть деньги, то лучше и не придумаешь. Только грабители, я полагаю пришли сюда за чем-то еще.

– Органайзер жалко, он был совсем новый. Дед не успел даже понять. как им пользоваться.

Найдите негодяев, которые его убили. Как же все произошло, он сам открыл им дверь?

– Нападение случилось ночью, после 10 часов вечера. Входную дверь, вероятно, открыла Магда.

Причины нам пока неизвестны. Она получила травму, какую – мы обязательно выясним, затем была связана и закрыта в кладовке. Довольно долго она была без сознания и ничего не слышала.

В это время твоего деда привязали к креслу и пытали. Мы не знаем, что их интересовало. Как видишь, всю ночь они задавали ему вопросы, что-то искали и только около шести утра покинули дом.