Черная дыра или Воспоминания, которые нельзя назвать хорошими

«Да, это – дорога в одну сторону. Возможно, дорога, которая никуда меня не приведет, и я ничего о ней потом даже не вспомню, ни хорошего, ни плохого, но она – моя цель, ради которой я на все это решилась!.. Вот уже несколько лет, как его не стало… и теперь я отправляюсь за ним».

«Один и семь гравитационных радиусов! Приливные силы очень сильные, рисковать не будем! Подходим на один и шесть. Не ниже».

«Но все-таки, знаешь, – продолжала вспоминать о чем-то, уже не слыша голос Максимова Светлана, – наверное, я делаю это не потому сейчас, что хочу быть первым человеком, отправившимся в прошлое, а потому, что верю: все должно быть иначе. Прости, но в этом и есть разница между нами, – смотря сквозь толстое стекло, за которым был немой космос, она улыбнулась. – Ты хотел жить ради открытий, я хочу просто, чтобы ты жил…»

Началась разгерметизация.

Светлана оказалась в вакууме, а через несколько секунд – уже в космосе, закрыв за собой люк атмосферного шлюза и ощутив увлекающие ее в бездну приливные силы черной дыры. Теперь от нее зависело не так много – лишь то, что удалось спланировать за годы тренировок в научном центре и годы расчетов самыми лучшими физиками-теоретиками, вдоль и поперек изучившими записи исследований, когда-то начатых ее отцом.

Сжатый воздух, используемый космонавтами для передвижения в открытом космосе, почти закончился, когда Светлана преодолела предел статичности. То, что осталось в пистолете она решила на всякий случай приберечь и двигалась к центру черной дыры по инерции, не отрывая ни на секунду взгляда от темной сферы, напоминающей огромную каплю воды покрашенную в черный цвет и светящуюся по краям.

Впереди – горизонт событий. Тот предел, за который из черной дыры не может выбраться даже свет.

Светлана ощутила странное чувство, будто кто-то медленно, но все с большей силой тянул ее за ноги – то были приливные силы.

«Неужели сейчас все закончится? – не покидали ее тревожные мысли. – Сейчас меня растянет как спагетти, и я перестану существовать. Умру. Как я могла довериться каким-то глупым расчетам; будто эта черная дыра – путь в другой мир, где все дозволено, даже перемещение во времени, будто оно, время – многополосная автострада! Как я могла поверить в такую глупость? Как?!»

Приливные силы, оказывающие влияние на тело Светланы все возрастали, и скоро с девушкой стали происходить необратимые процессы, меняющие все ее физическое состояние. Ее почти уже не было… в этом мире. Светлана ничего не видела. Только непонятно откуда появившийся вдруг свет еще какое-то время слепил ей глаза; но и он скоро исчез…

ЧАСТИ 7 и 8

Все можно объяснить, но не все понять

Закрыв за родителями входную дверь, Витя сел на небольшой диван в комнате младшего брата и глянул в распахнутое настежь окно. На улице уже наступили сумерки. Взяв со стола книгу, он посмотрел на разбросавшего в стороны руки и ноги ребенка, улыбнулся от его добродушного умилительного вида и погрузился в чтение.

Перелистнув страницу Витя вдруг вздрогнул от звонкого удара в окно какого-то предмета. Он встал, еще раз посмотрел на брата, убедившись, что тот крепко спит, и, подойдя к небольшому двустворчатому окну, открыл его, впустив в комнату свежий воздух.

– Идешь? – позвал кто-то.

Первое мгновение Витя, кажется, не понимал, куда и зачем должен был идти, но после того, как напряг никак не переключающуюся с только что находившейся в руках научной фантастики на окружающую действительность память, вспомнил, что именно обещал накануне другу. Но идти никуда не хотелось. Не тем, куда звал его сейчас Саня, была занята голова Вити. Пропустить такое большое астрономическое событие как – противостояние земли и марса он себе позволить не мог!

– Не могу! – ответил мальчик другу, твердо решив остаться сегодня дома и не идти по каким-то самому ему неизвестным подругам, которых он и в глаза-то ни разу не видел; а спящий дома брат – отличный повод для того, чтобы преподнести все, как непредвиденно сложившиеся обстоятельства.

– Родители уехали в гости и оставили меня одного с братом, – говорит Витя с желанием как можно скорей вернуться в комнату и дождаться того момента когда можно будет схватить в руки телескоп и надеяться, что вечер пройдет без дополнительного риска получить от родителей за то, что оставил дома младшего брата одного.

– Ты серьезно? – удивился Саня.

Витя пожал плечами – да, серьезно.

После нескольких колких шуток насчет того, что общению с девчонками Витя предпочитает посидеть дома с книгами, Саня, кажется, понял, что в этот вечер от друга ничего не добиться и очень быстро убежал куда-то, растворившись в быстро сменившей сумерки ночи.

Отделавшись от Сани, Витя не так много времени провел за чтением книги; он стал собираться на кукурузное поле, туда, где было самое лучшее место для наблюдения за небом – на холме.

Взяв телескоп и накинув на себя легкую ветровку чтобы не замерзнуть от порывов прохладного ночного ветра, Витя был готов выбежать из дома, лишь бы увидеть то, что полностью подчинило его мысли себе, околдовало и манило невидимой рукой. Еще чуть-чуть, и он побежит за ней, за этой рукой, позабыв обо всем на свете; обо всем, что окружает его, а потом побежит и от самого себя…

Собравшись, он направился к входной двери, но замер в нерешительности – внезапно отключился свет…

«Да что ж такое!» – разочарованно выдохнул он. На лице подростка отпечаталось невероятное чувство досады и отчаяния. Наморщив лоб и блеснув глазами будто от злости, он поставил на пол телескоп, снял с себя ветровку и вернулся в комнату брата. Коля по-прежнему спал.

Витя не понимал еще, как изменилась с этого момента его жизнь, и не поймет, наверное, в полной мере никогда. Сейчас он проклинал вдруг отключившееся и лишившее его надежды увидеть загадочную красную планету электричество. Все его надежды были там, на кукурузном поле, здесь – младший брат.

«Нет, не могу я уйти, оставив его одного» – вдруг, неожиданно для самого себя вслух сказал Витя и, щелкнув выключателем еще несколько раз, вновь убедился, что электричество отключено по всему дому.

Присев на диван рядом с братом, он увидел, что тот открыл глаза. Коля улыбнулся, и Витя ответил ему тем же. Необычным казалось все происходящее, но на душе уже не было так тяжело оттого, что не удастся увидеть марс с расстояния пятидесяти семи миллионов километров; в голове все больше укреплялась мысль о том, что самое главное – здесь, рядом, а не где-то в глубине космоса.

«Как странно» – подумал Витя.

Ощущение того, что Коля рядом приносило ему в эти минуты покой и радость. Как никогда! Будто он обрел брата заново.

«Да, наверное, я имею право узнать о том, что в миллионах от меня километров, – размышлял вертевший в руках колпачок от телескопа мальчик, – но я не могу поменять на это всю свою жизнь!»

Мысли Вити были будто не его. Сейчас он почувствовал, как где-то внутри него разгорается неведомый раньше теплый и яркий свет.

Электричество в комнате, где рядом с братом сидел и Витя, включилось ровно в тот момент, когда в дом вошли его родители.

Впереди – голубая планета

«Неужели придется снова предательски обмануть Лаа? – с горечью размышлял Валаай. – Да, придется, но теперь за это мне не будет стыдно! Все что делаю – для нее!»

Вдалеке виднелся большой летательный аппарат круглой идеальной для преодоления космического пространства формы. Водородного топлива и кислорода с лихвою хватит на то, чтобы менее чем за четыре года преодолеть расстояние до голубой планеты; но не на обратный путь. Нет, обратно с планеты, долгое время находившейся вне зоны обитаемости и поэтому не освоенной раньше уже никто не вернется. Когда ээйцы восстановят все свои технологии, Ээя, скорее всего, будет разрушена…

Там, вдалеке от красной планеты, придется все начинать сначала: восстанавливать знания, строить города и заселять их жителями, численность которых будет расти из года в год. Все будет, как и прежде, но теперь в новом, полным ресурсов и жизненной энергии мире.

«Но что-то здесь было не так, – продолжал размышлять Валаай, держа за руку Лаа. – Что-то не так в том, что придется все начинать сначала: строить те же города, заселять их ээйцами и развивать по тому же принципу технологии, что были у нас и раньше. Чего-то не хватало во всей этой модели нового мира, которая, по сути, была той же самой, по которой существовали все мы и раньше, до того как погибла планета».

Широко раскрытыми глазами Лаа смотрела на огромный космический корабль, находившийся за линией оцепления, которую преодолеть суждено было только избранным.

Валаай посмотрел на девочку сверху вниз.

«А может быть они как раз те, кто сможет создать в новом мире то, чего не хватало всем нам здесь – глубокую любовь и истинную веру?» – «Неужели это сказал я?» – тут же удивился Валаай. Сам от себя не ожидал он таких слов, слов которых до сих пор не понимал, но сейчас его переполняло непознанное ранее чувство: он был по-настоящему счастлив несмотря ни на что, и ему хотелось говорить о сокровенных вещах как никогда. Даже мысль о том, что скоро он навсегда расстанется с Лаа, не могла сломить вновь за долгие годы окрепший в нем дух.

Рядом с Валааем были также Саан и Аалья.

– Неужели скоро мы все полетим на этой штуковине? – восхищенно спросил мальчик.

– Да, Аалья, конечно! – ответил сыну Саан и точно так же, как и Валаай, почувствовал укор совести за то, что пришлось соврать.

Очередь в зону оцепления, где находился корабль, продвигалась быстро и скоро Валаай, Лаа, Саан и Аалья оказались около одного из двух пропускных пунктов. В отличие от другого, на этом проверяли людей более тщательно, и очередь сюда растянулась на многие десятки метров; к тому, что находился рядом стояли лишь несколько человек.

Валаай держал в руке две бумаги – ту, что получил на свою фамилию и ту, что дал ему старик, с которым повстречался он в храме.

– Лаа, Аалья, – обратился Валаай к детям. – Мы с Саан должны решить одно дело, но скоро вернемся…

– Ваа! – закричала Лаа так, что обернулись рядом стоящие ээйцы. – Нет! Ты никуда не уйдешь!

Валаай опустился перед девочкой на колени.

– Но я, правда, должен, – умоляющим голосом произнес он. – Все будет хорошо! Я обещаю!