Черная дыра или Воспоминания, которые нельзя назвать хорошими

Не могу сказать, что ответ, который я от нее услышал, сильно меня удивил, ведь о последствиях игры, которую он затеял я предупредил Саню сразу же, но после того, как она сказала, что уже две недели ее сын не появляется дома, и никто не может его найти, внутри меня не осталось даже искорки надежды на то, что все теперь будет хорошо. Сейчас я, кажется, ко всем своим несчастьям заполучил и еще одно – я потерял друга. Потерял совсем. Что же с ним стало? Где он? Неужели Сани больше нет?…

Дальше – хуже.

Как только я вышел из подъезда, плеча коснулась чья-то рука. Обернувшись, я увидел не по погоде одетого в кожаную куртку незнакомого мне человека среднего роста, широкого в плечах, с коротко стриженной круглой головой. На его небритых щеках неестественная улыбка, скорее даже ухмылка, которой он, кажется, хотел показать свое дружелюбное ко мне расположение, но получалось у него это как-то не очень, и незнакомец вызывал у меня только подозрения. Скорее он был похож на недавно освободившегося из тюрьмы зека, а не на случайного прохожего, намеревающегося спросить, где находится библиотека.

Рука моя дернулась. Имею в виду здесь – не в воспоминаниях, а в настоящей жизни, где неподвижный я лежу на больничной койке.

В палате никого нет, так что никто не мог заметить произошедших со мной изменений.

«Подожди» – говорит незнакомец, и моя рука снова дергается. Я чувствую, как сердце стало биться быстрее; внутри появляется неприятное чувство тревоги, и теперь я хочу, чтобы воспоминания поскорее закончились. Чтобы ушли! Оставили меня! Но нет… не оставят… Не для того они постепенно возвращались ко мне час за часом, чтобы теперь просто уйти.

«Виктор?» – спрашивает незнакомец.

Я киваю в ответ головой.

«Давай отойдем, нужно поговорить» – слышу его голос: спокойный, холодный, прозвучавший с полной в себе уверенностью. Чувствую, что лично ко мне этот человек безразличен, но что-то ему от меня нужно.

Беги!.. Беги!!.. – хочу закричать я сам себе, но это бессмысленно. Все уже произошло и ничего не изменить. Ничего.

Я смотрю на него, и взгляд его кажется мне тяжелым, злым и пробирающимся в самую мою суть, глубоко внутрь, где прячутся все мои мысли – он будто их читает. Думаю, что этот парень точно знает, что ему от меня нужно и в любом случае этого добьется; не отступит, не уйдет и не предложит цену, за которую с ним можно было бы договориться. Нет, он не такой, он – машина! Но машина для чего?…

«Где бумаги и деньги?»

О чем это он? Какие бумаги? Какие деньги?

В голове, будто выключатель щёлкнул – я вспомнил все то, что говорил мне Саня.

Отвечаю незнакомцу, что, скорее всего, я не тот, кто ему нужен. Пытаюсь обмануть его, но чувствую себя так неуверенно, что, кажется, он ни за что не поверит в то, что я ему тут толкую.

«Пойдем» – говорит он, и крепко обхватив меня правой рукой за плечи, уводит в сторону, где стоят несколько припаркованных в ряд автомобилей. Один из автомобилей его.

«Вернешь бумаги и деньги – я уйду» – наклоняется незнакомец ко мне совсем близко, так близко, что я чувствую, как громко и тяжело он дышит.

Он смотрит на меня злыми холодными глазами, будто снова читает все, что находится в глубине моих мыслей. Мне это не нравится. Кажется, еще чуть-чуть и он узнает все то, что знаю я.

Незнакомец предлагает сесть в его машину, черный гелентваген, припаркованный в паре от нас метров; делает это спокойно, но твердо, не ожидая никаких с моей стороны возражений и серьезного сопротивления. Просто приказывает «садись» и все.

Неуверенно я стараюсь вырваться, но скорее это похоже на упрямство непослушного ребенка; он ни за что меня не отпустит сам и не даст возможности сбежать. Руки у него крепкие.

«Садись» – опять слышу я его приказ и чувствую, как в ребра упирается что-то твердое.

«Давай, давай» – говорит он.

Он надавил на нож – а это был нож у него в руках, – и я поморщился от неприятных болезненных ощущений. Хотел закричать, чтобы хоть кто-нибудь пришел мне на помощь… но не смог. Меня будто парализовало, и я стоял, прерывисто вдыхая морозный воздух.

Сам не помню, как оказался в черной машине на переднем сиденье, будто провал в памяти какой-то.

Потом незнакомец дал понять, что бы я и думать забыл о том, как мне от него сбежать. За ремнем у него был пистолет, и, показав его мне, он намекнул, что в случае чего – обязательно им воспользуется.

Дорога, по которой мы ехали уже с полчаса, уводила нас прочь из города, и по сторонам все реже и реже появлялись дома и освещенные фонарями улицы небольших городков. Кругом лишь бескрайние поля.

Он ничего не говорил, видимо рассчитывал на мой страх и как следствие этого – желание обо всем ему рассказать. Но я молчал.

Когда во внутреннем кармане его куртки зазвонил телефон, он взял трубку. Я случайно услышал, как кто-то назвал его Матвеем и, кажется, поняв, что теперь я знаю его имя, незнакомец недоверчиво на меня посмотрел.

«Послушай, – начал он после того, как минут двадцать ничего мне не говорил. – Я не хочу делать тебе больно, но для этого мне нужно, чтобы ты отдал мне бумаги и деньги и чтобы забыл все, что сегодня видел».

«Но я…» – хотел возразить я, но он перебил:

«Если у тебя нет того, что мне нужно, хотя верю я в это с трудом, то скажи, у кого есть. Когда я найду того человека на которого ты мне укажешь, я исчезну из твоей жизни».

«Я не знаю… не знаю, кто вам нужен! Я студент и ничем интересующим вас не занимаюсь! О чем вы?» – пытался я убедить незнакомца но, кажется, он мне не верил. Не верил не единому моему слову! Еще чуть-чуть и я, кажется, рассказал бы ему все, что знал.

Он остановил машину на обочине.

«Так, давай попробуем еще раз».

Мое сердце ускоряло ход.

Левой рукой он облокотился на руль, правой взялся за спинку моего кресла.

«Если ты сейчас мне все рассказываешь, то я открываю дверь, и ты сможешь уйти. Если нет, – правую руку положил на заткнутый за ремнем пистолет, – мне придется выполнить свою работу по не самому лучшему для тебя сценарию».

Я молчал. К горлу подкатил огромный ком и даже если бы я и хотел все рассказать сейчас незнакомцу, то не смог бы.

Он снова взялся за руль и резко развернул автомобиль на 180 градусов.

Мы быстро ехали по дороге в обратном направлении, и в мыслях у меня даже появилась надежда на то, что он мне все-таки поверил и сейчас высадит где-нибудь на обочине. Плюнет на все и отпустит меня. Оказаться сейчас посреди пустынной, заметенной снегом дороги, по которой за все время, что мы здесь находимся не проехал ни один автомобиль, казалось мне пустяком, разобраться с которым, после всего случившегося, не составит труда. Просто пойду в любую сторону – это же так просто! Даже если до утра буду идти пешком домой – не беда. Это ли проблема! Все преодолею, лишь бы он меня отпустил!

Но мысли обрываются…

Если бы мы ехали не по снегу, а по асфальту, то я услышал бы визг тормозов, а так – только хруст АБС и глухой удар о капот автомобиля…

Что произошло, я понял не сразу. Только придя в себя, осознал, что мы кого-то сбили.

«Выходи! – крикнул незнакомец, достав пистолет и нацелив его в мою сторону. – Давай, давай, быстрей!»

Я подчинился.

Оказавшись на улице, я сразу же заметил, как сильно похолодало, но застегивать куртку не стал – не до этого было.

На дороге кто-то лежал…

На мое лицо падали крупные хлопья снега; волосы вмиг стали мокрыми.

«И не вздумай ничего выкинуть!» – крикнул незнакомец, помахав передо мной пистолетом. Кажется сейчас, он был сильно раздражен и раздосадован – все пошло не по его плану.

Он отошел от машины, и только сейчас я заметил, что на снегу совершенно неподвижно лежит не один, а двое. Незнакомец подошел к ним ближе, я тоже сделал шаг вперед.