Ромас. Морские рассказы

Вокруг была черная ночь. Только буруны волн, белеющие у борта, которые судно с трудом одолевало, немного освещали мне дорогу к леерам.

При очередном крене меня вынесло к ним, где я непроизвольно выпусти из рук столь ненавистный мне ящик за борт.

При следующем крене меня унесло к двери надстройки, в которую меня и закинуло инерцией. Оказавшись в надстройке, я уже плотно задраил за собой дверь.

От такого приключения меня здорово колотило. Ведь я был на грани…

Но, обмывшись пресной водой из умывальника и обтеревшись сухим огромным махровым полотенцем, я расклинился уже на диване, пытаясь заснуть, до того времени, пока меня своим прекрасным голосом не поднимет буфетчица на завтрак.

***

А сейчас я переоделся, разложил вещи в шкаф и ящики рундука под кроватью.

В каюте был только умывальник, душ и туалет были расположены в коридоре. Приняв душ, я лег спать.

Утром я проснулся от непривычного, приятного женского голоса. Сквозь сон я только услышал мелодичное:

– Четвертый механик, просыпайтесь! Я приглашаю Вас на завтрак.

Я был ошарашен! Такого подъема у меня еще никогда в жизни не было. Никто меня так никогда не будил, кроме мамы, которая всегда мягко целовала меня в щечку и обнимала своей нежной рукой со словами:

– Лешечка…. Надо вставать…. Смотри, какое утро начинается…. – ворковала над моим ушком мама.

А я потягивался, обнимал ее за шею и отдавался столь любимым мною мягким рукам.

Я проходил практику на трех судах, но чтобы буфетчица вот так обходила каюты комсостава и будила…. А особенно четвертого механика. Я такого еще не видел и не слышал. Но на этом судне это было так заведено.

Более привычным для меня был подъём под крик дневального по роте:

– Рота!!!! Подъем!!!! На зарядку!!!! Выходи!!!!

Или, когда меня поднимали мотористы на вахту или на работу:

– Хоре дрыхнуть… Подъём! – и еще кто-нибудь подшучивал, – Сэр, Вас ждут великие дела….

Непроизвольно подскочив, я отодвинул занавеску кровати, и непонимающими глазами посмотрел на это милое создание, которое доброжелательно улыбнулось и еще раз повторило:

– Доброе утро! Вставайте, пожалуйста! Я приглашаю Вас на завтрак.

Оставалось только помотать головой, в ответ на столь лестное предложение:

– Да-да, хорошо, сейчас, – и буфетчица исчезла в двери, а я вынужден был вставать.

Что ж ложиться уже? Тем более, что у меня сегодня первый рабочий день.

Да! Мой первый рабочий день в новой должности. Одеться надо было поприличнее, чтобы показаться в кают-компании.

Раньше я допускался только в столовую команды. В кают-компанию путь мне был заказан. Она ведь была только для командиров. А теперь и мне можно будет присутствовать в ней.

После своего курсантства у меня был только свадебный костюм, потом еще другой костюм, на который папа с мамой выделили мне в свое время 70 рублей и я сшил его в ателье. Он был точно выточен по моей фигуре, с отложным воротничком, красивыми расклешенными брюками, сшитый по моде того времени.

Но не буду же я его одевать. Ведь надо было только позавтракать, переодеться и спуститься в ЦПУ на прием моей первой вахты.

Но у меня было еще пару брюк. Одни – полосатые, как матрасовка. На них были широкие бело-серо-черные продольные полосы. Когда я первый раз пришел в них на танцы в Большой парк, то все были изумлены цветом и дизайном моих штанов.

Вскоре в таких «шедеврах» я видел несколько ребят, прогуливающихся по Ленинской.

Ну, я и выпендрился в эти штаны. Надел цветную рубашку на выпуск, тоже сшитую на заказ, и спустился в кают-компанию.

В кают-компании было два стола, установленные по диаметрали судна. Они были накрыты белоснежными скатертями, на которых были разложены столовые приборы для всего командного состава судна. Возле каждой тарелки лежали ножи и вилки, а пред ними стояли стаканы для чая в мельхиоровых подстаканниках.

Вокруг столов стояли красивые, оббитые бежевой габардиновой тканью, стулья, притянутые к палубе никелированными изящными талрепами.

Во главе первого стола, слева от входа, сидел капитан, а за вторым – стармех.

Да еще рядом со стармехом сидел очень толстый дядька в возрасте далеко за пятьдесят, а около капитана сидел симпатичный, поджарый, одетый в аккуратный костюм мужчина.

Как только я вошел, у всех сразу чуть ли не попадали вилки из рук.

Толстый дядька только изумленно спросил:

– Эт-то что такое?

Не обратив внимания на его возглас, я вежливо поздоровался:

– Доброе утро! Здравствуйте! Я ваш новый четвертый механик.

Капитан, очень вежливый и интеллигентный человек осмотрел меня с ног до головы и скомандовал:

– Четвертый механик! Кругом! И приобретите вид настоящего командира, а не шута с балаганной фабрики! – уже мягче добавил он.

– Есть! – вырвалось у меня по привычке.

Я повернулся через левое плечо и чуть ли не побежал в каюту переодеваться. А у самого была только одна мысль:

– Чем же им мои штаны не понравились? Всем нравились. А тут на тебе – не нравятся….

Я вернулся в каюту. Были у меня еще серые, простые затасканные брючки. Я их надел и вернулся в кают-компанию.

Дневальная еще вчера вечером предупредила меня, когда я ужинал в столовой команды:

– Уж очень строгий у нас пароход. Перед тем как в кают-компанию заходить, надо постучаться и обязательно спросить разрешения у капитана.

После переодевания, я вновь спустился к двери в кают-компанию, открыл ее и, предварительно постучавшись, спросил, обращаясь к капитану:

– Разрешите войти? – и встал в ожидании разрешения у порога.

Капитан осмотрел меня с ног до головы: