Место рядом с водителем. Заметки пассажира такси

– Как куда? – удивленно отвечает женщина. Мы же еще полдороги не проехали.

Оказывается, имелся в виду город Королев Московской области. В принципе, не слишком далеко от МКАД. И даже в том же направлении. Но уже совсем не по пути. И уж, тем более, совсем не 150 рублей.

А женщина настаивает на своем. Она права. Действительно, она не говорила слово «улица». Водитель это слово сам за нее додумал. Она честно сказала: «До Королева». И теперь намерена именно в этой машине ехать в родной свой город Королев. Потому что существуют же такие вещи, как честь, ответственность за данное слово, мужская гордость и т. п.

Многие водители действительно ведутся на все эти разговоры и везут злодейку в город Королев.

Краеведческая викторина

Не одни только водители бывают экзотическими существами. Пассажиры – тоже. О них потом водители рассказывают другим своим пассажирам. Что бывает крайне интересно.

Вот, один водитель рассказал сегодня, как он подвозил некого полковника. Подвыпившего, но не пьяного. И пожилого. Пожилой полковник осуждал нынешнюю молодежь (а самому водителю – слегка за двадцать). Говорил, что бездуховные. Что не интересуются корнями. В конце концов, заявил:

– Вот, я сейчас буду показывать на разные дома и спрашивать – кто архитектор, когда построены дома. За каждый неверный ответ – минус 50 рублей.

Общая сумма была 200 р. То есть за четыре неправильных ответа полковник не платил бы ничего, а если свыше – получал бы деньги сам. Видимо, за духовность.

Хорошо, водитель выбрал правильную тактику. Просто молчал. А мог бы и машину проиграть.

Тамбовский казначей

Ездил по делам в Тамбов. Заказчик мне оплачивал автотрансфер Москва – Тамбов – Москва. Автотрансфером было самое обычное такси, только за счет заказчика. Разумеется, такси тамбовское – московское в тысячу раз дороже.

И звонит мне тамбовский таксист. Я объясняю ему, как проехать. Он явно теряется. И предлагает компромиссное решение, которое, как ему кажется, устоит всех:

– А вы приезжайте к метро «Домодедовская». Там я вас и заберу.

Я говорю, что это противоречит собственно идеологии такси. Водитель неохотно соглашается. И выдает мне новый креатив:

– Хорошо. Только, если я вдруг заблужусь, вы мне такси московское оплатите дополнительно?

– Что, простите?

– Ну, московское такси. Ну, вы знаете, таксисты всегда и везде помогают друг другу. Во всех городах. Я скажу, куда мне надо, он туда поедет, ну а я за ним. Рублей сто ему, наверное, придется заплатить.

Я говорю, что за эту сумму можно всего-навсего доехать от подъезда дома до другого подъезда того же самого дома. Но никак не пересечь Москву с юга на север.

Водитель в шоке. Но все таки он соглашается, вооружившись картой, прибыть по озвученному мною адресу. И у него, конечно, все прекрасно получается! Не так, оказывается, страшна Москва, как ее некоторые малюют.

Фуражка таксиста

Много десятилетий назад у советских таксистов была униформа. В том числе – фуражка многогранником.

В «Волгах» расстояние между сидением и потолком не такое уж и большое. Я, к примеру, всегда упираюсь головой в потолок. Места не хватает даже на вязаную шапочку. Тем более – на фуражку.

Вот и думаю – рослым таксистам разрешалось не носить эту фуражку? Или же существовало ограничение по росту, как в танковых войсках?

Стихотворец

Сегодня я в четвертый или пятый раз ездил с одним водителем. Лет под пятьдесят, щуплый, седой, волосы хвостиком. На торпеде выложен целый иконостас.

Голосую. Останавливается. Договариваемся. Сажусь.

– Кажется, я вас уже возил, – говорит.

– Да, – отвечаю, – возили.

– И я вам, кажется, стихи свои читал?

– Нет, – говорю, – про стихи не помню.

Хотя, на самом деле, помню я прекрасно про стихи.

Достаю телефон, начинаю названивать разным людям. Просто так, чтобы эфир заполнить. Повод для звонка придумываю. Иногда удачно, иногда не очень. Завершаю один звонок, сразу делаю другой. Водитель пытается вклиниться в паузы:

– А как вы относитесь к поэзии?

– Да, знаете, это очень сложный вопрос. После такого всеобъемлющего культурного явления, как Александр Сергеевич Пушкин, поэзия… Ой, извините… Алло!

Новая пауза.

– А как вы относитесь к религиозной поэзии?

– Ой, понимаете, здесь все так непросто. Секунду… Алло! Алло!

В конце концов, он не выдерживает – берет быка за рога:

– А хотите, я вам почитаю свои религиозные стихи?

К счастью, мы подъезжаем. Но минуты три все таки нужно чем-нибудь заполнить. И, как и в прошлые разы, я говорю:

– Религиозные стихи бывают разные. Вот, например, послушайте.

И читаю ему очередное религиозное стихотворение – такое, чтобы он какое-то время переваривал услышанное. На сей раз водитель познакомился с творчеством Гумилева («Солнце небесное! Солнце палящее!…»)

Пару минут мы едем в тишине. Затем я прошу остановиться, расплачиваюсь и выхожу.

Я снова вышел победителем из этой страшной схватки. Он снова не читал мне свои религиозные стихи.

Этот поезд в огне

Ловлю машину. Сажусь. Еду. Водитель, как это часто бывает, начинает перечислять свою бывшую технику.

– Я до этого на «шестерке» ездил. Только этим летом сжег. А до «шестерки» у меня «Волга» была. Сжег «Волгу» два года назад.

И так далее.

Я не выдержал, и спрашиваю: