Со старшей сестрой по Москве

– Ну, допустим, рубль. Но тогда это были огромные деньги. Даже страшно представить себе, сколько можно было на них купить, например, домашнего варенья. Трехлитровую банку, наверное. Ведь инфляция не только в наше время существует. Она была практически всегда.

– А где же в Москве продавали самые вкусные сладости?

– На Тверской, в булочной Дмитрия Филиппова. Помнишь, мы с тобой недавно проходили мимо, когда ездили в книжный магазин «Москва» за комиксами? Тебе еще тогда понравились большие стеклянные окна в кафе в этом доме. А мне наоборот – не понравились…

Филипповская булочная на Тверской

– Ну, все, Машка, хватит на меня ругаться.

– Да я и не ругаюсь. Просто надеюсь, что когда-нибудь ты тоже будешь радоваться приметам старины, а не современным переделкам. Ну да ладно. Хочешь, я прочитаю тебе рекламу булочной Филиппова?

– Давай, хочу, конечно.

И Маша достала с полки одну из многочисленных книг о Московской истории, быстро нашла нужную страницу и прочла: «Придворный Поставщик Д. И. Филиппов. Принимаются заказы для свадеб, балов и вечеров на мороженое, пломбир, крем, желе, парфе, от 2 р. 50 к. и дороже. Питье: аршад, лимонад, клюквенное, черно-смородиновое, вишневое. 1 ведро 3 р. 1/4 ведра 1 р.»

– Ничего не понял, – протянул Илья. – Что значит придворный поставщик?

– Это производитель товаров, которые закупались для царской семьи и ее приближенных. Примерно как сегодня звание «Официальный поставщик Московского Кремля».

– А что такое парфе? Парфюмерия? И кремы тоже парфюмерия?

– Нет, разумеется, кремы в тюбиках здесь не при чем. Имеются в виду кондитерские кремы, которыми довольно часто украшают торты. Правда, сейчас существует мода на здоровый образ жизни, и люди стараются меньше есть этих сладких жирных кремов. А тогда их ели просто ложками, безо всяких тортов. А парфе – это французское блюдо, как и вафли. Только парфе – замороженный десерт со сливками и фруктами. Его и сейчас делают, но очень редко. Надеюсь, с питьем все понятно?

– Не совсем. Что такое аршад?

– Напиток из миндального молока с сахаром. Что такое миндальное молоко, объяснить?

– Нет, не надо. Нам про него учительница недавно рассказывала. Молоко из орехов. Ничего интересного.

– Может быть. Только вкусы меняются. И если раньше что-то нравилось людям, то со временем, возможно, разонравилось. Так очень часто бывает.

И тут Илья вдруг неожиданно почувствовал свою вину перед Матросом. Почему именно сейчас – совершенно непонятно. Миндаль зеленый, а кот рыжий. Может быть, потому что и миндаль, и молоко, и Матрос начинаются на одну букву, на «м».

«Вот, – подумал Илья, – я тут сижу, с Машкой про вкусные вещи разговариваю. А кот скучает в раковине, бедный».

И хотя Илья прекрасно знал, что коту в раковине очень нравится, что специально для него там лежит там мягкий коврик, а все семейство Ушаковых исключительно в интересах кота не пользуется раковиной, а моет руки над ванной, он все равно пошел просить прощения у Матроса.

Потому что Матрос – это друг. А с друзьями нельзя долго находиться в ссоре.

• • •

Тверская улица, 10. Здание построено в 1897 году специально для Филипповской булочной. По легенде именно здесь был изобретен сдобный хлеб с изюмом – якобы в обычном батоне случайно оказался запекшийся таракан, и этот батон достался именно московскому губернатору Арсению Закревскому. Губернатор лично явился к Филиппову с батоном, а находчивый булочник соврал, что это не таракан, а изюминка, после чего проглотил кусок хлеба с тараканом, уничтожив таким образом улику. И чтобы окончательно отвести от себя подозрения, с этого дня начал действительно выпекать хлеб с изюмом.

Существовала еще одна легенда – якобы филипповские калачи были настолько хороши, что их по специальной технологии замораживали и доставляли в Санкт-Петербург, к царскому двору. А выпекать нечто подобное в самом Санкт-Петербурге не получалось – подводило качество воды в Неве, она была солоновата.

Впрочем, все это не больше чем легенды. Не исключено, что их распространяли сами владельцы булочной – для того, чтобы привлечь клиентуру.

Кстати, когда в начале двадцатого века установилась мода на стройных, даже худощавых барышень, Филипповская булочная одной из первых стала применять пищевые добавки, снижающие калорийность выпечки. Особых ухищрений не потребовалось – просто в муку стали добавлять солому.

По современным меркам ассортимент Филипповской булочной не был особенно замысловат – хлеб, сушки, сухари, баранки. Но дело было не в самом ассортименте, а в том, как приготовить и как подать продукцию. Качество филипповской выпечки всегда было отменным, а продавцы отличались учтивостью и виртуозностью – подбор и упаковка тех же сухарей иной раз представлял из себя целый спектакль.

Лифт и его окрестности

А на следующий день случилось страшное. С утра, как обычно, Илья пошел в школу. Но до школы не добрался – в лифте застрял. Поленился пешком пробежаться – и вот результат.

К счастью, Илью вытащили очень быстро – он даже испугаться не успел. Да Илья вообще не из пугливых – прошлым летом в деревне он даже козу за рогами чесал, а потом и воздушные шарики к рогам ей привязывал. А тут подумаешь какое дело – лифт. В городе все знакомое, не страшное. Нажал на кнопку вызова диспетчера – через двадцать минут на свободе.

Но не таков Илья, чтоб не воспользоваться ситуацией. Вернулся, конечно, домой. Родители еще раньше на работу уехали, а вот сестра только завтракала – у нее в институте был свободный день, так называемый библиотечный. Раньше считалось, что в этот день студенты должны в библиотеке сидеть и самостоятельно заниматься. А сейчас-то какая библиотека? Все в Интернете можно найти.

В общем, Илья решил соврать сестре, что испугался. И соврал. И так и не понял – поверила ему Маша или нет. Вроде сказала, что поверила. А вроде и смотрела с хитрецой.

– Бедный, – говорит. – как я тебя прекрасно понимаю! Ты же мог умереть!

– Почему умереть? – не понял Илья. – это же всего-навсего лифт.

– В том-то и дело, что лифт. Ты даже не представляешь, насколько опасная вещь. Вот слушай, я тебе прочитаю кусок из повести Бориса Зайцева «Голубая звезда». О том, как один раз воспользовался лифтом некто Никодимов, один из героев повести.

И, как прошлый раз, моментально нашла на своих полках нужную книгу, открыла на нужной странице и стала читать: «Он машинально вошел, машинально побрел к лифту. Зеленоватый сумрак был в вестибюле. Уже подойдя к самой двери, он на мгновение остановился, охнул. Рядом, улыбаясь, сняв кепи, стоял знакомый швейцар из Вены и приглашал войти. Никодимов бросился вперед. С порога, сразу он упал в яму, глубиною в полроста. Дверца лифта не была заперта. Он очень ушиб ногу, вскрикнул, попытался встать, но было темно и тесно. Сзади в ужасе закричал кто-то. Сверху, плавно, слегка погромыхивая, спускался лифт. Никодимов собрал все силы, вскочил, до груди высунулся из люка.

Его отчаянный вопль не был уже криком человека».

Лучше бы Илья уж пошел в школу. Подумаешь – опоздал бы на один урок. Все равно это математика, а он по математике один из первых в классе, его бы даже и ругать не стали. А тут – страшная смерть в лифте. Илья так явственно представил это. Затрясся весь, вот-вот заплачет.

– Не расстраивайся, – сказала Маша. – Это давно очень было, сто лет назад. Тогда лифты действительно были опасными, их только начинали выпускать, еще не научились делать так, чтобы без происшествий. Но сейчас современные лифты, и неприятности полностью исключены.

Понял Илья, что коварная Маша всего лишь решила ему отомстить – за то, что брат притворился испуганным. Хотел обидеться, а сам вдруг неожиданно спросил:

– А где в Москве был первый лифт?

– В Большом театре, в самом главном театре Москвы, – не задумываясь, ответила Маша. Очень-очень давно. А изобрел его инженер по фамилии Роллер. Представляешь как забавно – человек с такой фамилией изобретает лифт с роликами. Тогда еще и электричества не изобрели, а лифт уже был.

Большой театр – родина московского лифта

– Но как же он ездил-то без электричества? – удивился Илья.

– А очень просто. Четыре человека либо сматывали, либо наматывали толстые канаты. Соответственно, лифт либо поднимался, либо опускался. А если они выпускали канаты из рук, лифт стремительно падал вниз. И все умирали.

– Да ладно тебе, – крикнул Илья. – Я тебя раскусил. Хватит меня пугать, не испугаешь больше. И тогда, сто лет назад дети наверняка не боялись лифтов.

– Конечно не боялись. Наоборот – приходили в восторг. Ведь лифты были большой редкостью. Послушай вот.

И снова полки с книгами. Очередная книга – Анастасия Цветаева, «Воспоминания». О чем это там вспоминала неизвестная Анастасия Цветаева?

А Маша читает уже: «И вот мы стоим перед тем, что давно обсуждают в Москве и рассказ о чем – сказочен: лифт. Комнатка, светлая, как сам свет, легко, воздушно скользит вверх и вниз, увозя и привозя дам, господинов, детей, проваливаясь в пролеты этажей с бесстрашием колдовства, выныривая из пропасти с неуязвимостью заколдованности… Стоять и смотреть! Без конца!.. Ноги ступают как в лодку, упругую на волнах, и, объятые блеском, точно ты в зеркале, мы медленно скользим вверх мимо проплывающих потолков (он потолок и пол сразу)».

– Вот это да, – протянул Илья. – Вроде бы известная вещь, а так замечательно про нее написано.

– Это называется «свежий взгляд», – пояснила Маша, – Когда человек к чему-то привык, он этого не замечает. А если не привык, и смотрит свежим взглядом – удивляется и восторгается.