Кровавый пасьянс

– Да, такому мэром уже не быть. Ну, сам посуди, кому приятно – живешь в городе, а у мэра прыщик… Несерьезно. О, приехали.

«Приора» завернула к панельной девятиэтажке.

– Живу я посередине – на пятом этаже. Пойдем пешком.

Сергей, задрав голову, посмотрел на балконы пятого этажа. На одном из них, заполненном всякой дрянью, болтались на веревке звездно-полосатые трусы огромного размера. Ухмыльнувшись, Сергей поправил шапочку.

– А что пешком? Лифты не работают?

– Лифт работает. – Арахов пиликнул сигнализацией, отойдя на пару шагов от машины, попиликал еще, успокоился. – Вдруг свет отключат? Застрянем. А я жутко боюсь в темном лифте сидеть. Один раз было со мной такое приключение, теперь хожу пешком.

– Понятно.

Стали неспешно подниматься наверх. Стены были исписаны ругательствами и похабными стишками, кое-где попадались «фрески».

– Чё так похабно в подъезде? – спросил Сергей. Видеть такое ему было непривычно: в Москве следили за состоянием подъездов.

– Очередь на капремонт большая.

– Сами бы скинулись.

– Блин, тебе мэром работать. Мы и так бешеные коммунальные платежи платим! Еще и скидываться дополнительно. Мне эти надписи и рисунки не мешают. И вообще знаешь сколько этим картинкам лет? Они уже как культурное наследие! Может, это мое поколение пи сало и рисовало, когда детьми были! Сейчас молодежь не такая. Они все в Интернете, все за компьютерами, все в мобильники уткнувшиеся. А мы тусовались в подъездах, ну и писали всякое. Энергии много было. Надо было сказать миру свое. Во, видишь, надпись: «Даша – б». Кто такая Даша? Почему она б? А она, может, живет на верхнем этаже, и ходит каждый день мимо, и молодость вспоминает…

– Тоже лифтов боится? – хмыкнул Сергей.

– Почему?

– Ты говоришь: ходит. С верхнего этажа удобнее на лифте спуститься.

– А она ходит, когда ностальгирует. Муж достанет своей нудностью, она сюда идет, нервы успокоить.

– Чё, правда? Знаешь ее?

– Кого?

– Дашу б.

– Какую Дашу? Я тебе гипотетически сказал, а ты давай к словам цепляться! О! – кивнув на один из рисунков из «Камасутры», Арахов спросил: – Баб дерешь в командировках?

– Это моя первая командировка из Москвы.

– Ясно. А я думал, ты правда суперагент, Крым и рым прошел, эдакий бэтмен и супер-бой.

– В Крыму не был.

– Ха-ха. Это присказка такая. Поговорка. Понимаешь? Поговорка – знаешь, что такое?

Сергей усмехнулся, дернул головой – достался ему в напарники балабол.

– А я деру. Приезжаю в город – и первым делом к бабам. Батон у меня неутомимый. Везде баб драл – в Хабаровске, в Находке, в Благовещенске. Даже в Еврейской автономной области. Знаешь там кого драл? Еврейку? Не. – Арахов, веселясь, ждал реакции Сергея. – Ха-ха. Кореянку. Маленькую такую, совсем малюсенькую.

– Несовершеннолетнюю?

– Трудно ты воспринимаешь русскую речь. Маленькая, значит, росток у нее вот такой – метр сорок. Представляешь, пихаю ей в рот – мой батон ей не влезает. Пасть у нее маленькая… Намаялся я с ней.

Поднялись на площадку пятого этажа. Арахов направился к обитой деревянными дощечками двери, единственной такой старой на площадке – остальные были новые стальные, коричневого цвета, стал скрупулезно отмыкать четыре замка.

– Здесь я живу. Сейчас пожрем.

– Не беспокойся, я не очень голоден. – Сергей старался быть в рамках приличия, хотя уже понял: Арахов мужик простой, с ним чем естественнее себя будешь вести, тем лучше.

– Дак я голоден. Ужасно. – Арахов отомкнул последний замок и толкнул дверь. – Как говорил Карлсон в мультфильме: «Ну и ты заходи».

Сергей оказался в просторной прихожей, бросил сумку с вещами на тумбочку. Арахова видно не было, но за дверью туалета кряхтел знакомый голос:

– Ты проходи, Серёга, раздевайся. Можешь воду в ванну пустить. А у меня живот прихватило.

Снова ухмыльнувшись, Сергей заглянул в большое настенное зеркало, пригладил волосы. Итак, у него ответственная работа в этом живописном месте страны, и он ее сделает на «пять с плюсом».

Большая комната в квартире Арахова напоминала комнату для хлама: по всему полу, на письменном столе, на раздвинутом диване валялись выстиранные носки черного цвета. В кресле и за креслом громоздились стопки старых книг. Стены в скромных обоях украшало множество рамок, где под стеклом на матовом фоне крепились мумии жуков, пауков и каких-то совсем неизвестных Сергею насекомых. На полу у стены, напротив дивана, стоял тонкий телевизор модной модели 126-й диагонали, рядом проигрыватель дисков с пятью колонками – домашний кинотеатр, и картонная коробка, набитая дисками с порнографией. На столе стоял раскрытый ноутбук: на открытой странице была масса фотографий с порнофейками голливудских актрис – все дивы радостно улыбались, выставляя напоказ свои сокровенные места. Сергей весело ухмыльнулся. Да, Арахов действительно прост – весь на виду, живет без головной боли о ближайшем будущем, любит секс и насекомых.

В комнату вошел Арахов с полотенцем на голове – тер мокрые волосы, – после туалета не только руки помыл, но и голову.

– Присматриваешься? Диски – старье. Теперь вся новая порнуха из Интернета. Я телик к ноутбуку через VGA подцепил и по большому экрану, со всему подробностями… Порно смотришь?

Хмыкнув, Сергей пожал плечами.

– А я, когда нет командировок, периодически просматриваю новые ролики, коротаю вечера у телевизора за рукоблудием.

– Ого. Ты открыто говоришь всем, что занимаешься онанизмом?

– Я же свой гоняю, не чужие. Ха-ха. Люди понимают. Мыться будешь?

– Ты говорил, поедем в порт.

– Чё, немытый поедешь?

– А что, на смерть везешь?

– Просто спросил. Как-никак с дороги, потный там, не комфортно тебе.

– Мне комфортно.

– Ладно, супер, будем придерживаться твоих планов. Пожрем?

– Хорошо.

Кухня у Арахова находилась в куда более пристойном состоянии – пол, выложенный крупноформатной плиткой, натерт до блеска, обеденный стол чистый, в аккуратной плетеной хлебнице ломтики ржаного хлеба. Двухметровый холодильник «Самсунг» стального цвета, совсем новый. Разделочные столы и навесные шкафчики, явно кустарного производства, оклеены пленкой под дерево, чистые. Оригинальной формы электрочайник с подсветкой, черная микроволновка с грилем, такая же черная машина для приготовления кофе. Еще кулер с бутылем привозной отфильтрованной воды.