Передайте в Центр

В гостиную вошла улыбающаяся Эли Форстер.

– Не скажи, Гарри, не скажи!.. Это довольно сложный вопрос. Например, я очень испугалась в Париже, когда увидела одного нищего. Он был чем-то похож на тебя, Гарри… Теперь спроси меня, мой милый, почему меня так долго не было?

– И не подумаю. Подумаешь, жена шлялась где-то… – Гарри посмотрел на Эли и снова уткнулся взглядом в лист ватмана. – Для инвалида это не должно быть проблемой.

Эли подошла к креслу и присела на корточки.

– Ну, Гарри, посмотри на меня!

– Не буду.

Эли взъерошила рукой волосы Гарри.

– Ты – ревнивый дурачок! Запомни, это огромная глупость не отвечать на телефонные звонки.

– Я знаю…

– Теперь я никуда не уеду, Гарри. Я даю тебе честное слово.

Гарри посмотрел в улыбающееся лицо Эли.

– И как быстро тебе надоест безногий инвалид?

– Я поставлю тебя на ноги, Гарри и ты сможешь ходить. А потом я рожу тебе сына, чтобы он стоял рядом с тобой и смотрел, как ты рисуешь. По-моему, это будет просто идиллическая картина, – Взгляд Эли упал на рисунок на ватмане… – Это я, Гарри?

– Конечно, ты… Глупо, правда? Но я не хотел забыть твое лицо.

Эли потерла рукой лоб.

– Знаешь, я их все-таки забыла… Эти стихи. Там есть одна строчка: «Охотник с холмов вернулся домой», а потом эта строчка повторяется снова и снова… «Наконец-то вернулся домой…» Какие это замечательные стихи, Гарри, об охотнике, который вернулся домой!

«Добрый вечер, Лаура!..»

1.

У мистера Фила Андерсена было плохое настроение. Тем не менее, оно не мешало ему сидеть в кресле, возложив на письменный стол длинные ноги. Лейтенант Джонни Лайс и толстяк Эндрю Макгроу из аналитического отдела контрразведки с молчаливым вниманием рассматривали подошвы ботинок шефа.

– В общем, так ребята… – мистер Андерсен прикурил сигарету. – Дело кажется мне довольно простым. Сегодня вечером русская «красотка» встречается со связником профессора Скорсезе здесь, в парижском кафе «Режанс». Время встречи с девяти вечера до часа ночи. Связной летит из Цюриха и прибудет незадолго до встречи. Фокус в том, что мы постараемся заменить его своим человеком. Тобой, Джонни, – Андерсен ткнул сигаретой в сторону лейтенанта Лайса. – Но есть два нюанса: во-первых, связной знает русскую шпионку в лицо, а, во-вторых, ее имя, которого мы не знаем, должно быть названо в пароле.

– А как звучит сам пароль? – толстяк Эндрю воспользовался паузой, пока шеф делал очередную глубокую затяжку.

– «Добрый вечер, Крошка». Первый отзыв: «Откуда вы знаете, как меня зовут?» – «Мне подсказал ваше имя старина Арни». Второй отзыв: «Удивительно! Это не в его правилах». – Мистер Андерсен уставился на кончик сигареты. – Но повторяю, вместо «Крошка» должно прозвучать настоящее имя женщины. Тогда мы сможем сделать большую игру.

– А ее настоящий связник?..

– Слишком мелкая сошка. – Андерсен хмыкнул. – Мне он не интересен. Правда, русские с нетерпением ждут документы, которые он доставит «красотке», а та уже переправит в Москву. Но здесь, во Франции стоит плохая погода. Мы закроем на какое-то все аэропорты Парижа. Пока этот тип будет болтаться в воздухе где-нибудь между Швейцарией и Италией, он не сможет придти на встречу в кафе. Вы сможете спокойно работать. В Москве получат те документы, которые всучим «красотке» мы. Понимаете?.. Конечно, через сутки русские поймут, что их провели за нос, но будет уже поздно.

Мистер Андерсен встал. Подойдя к сейфу, он вынул пакет, запечатанный в плотную бумагу.

– Держи, Джонни, ты передашь его русской.

– Обычная деза? – осторожно спросил толстяк Эндрю.

Фил Андерсен слегка поморщился.

– Разумеется. Но, так сказать, с «ядом». Повторяю, нам нужно только то, чтобы русские поверили в нее хотя бы не минимальное время. Важна их реакция, Джонни, понимаешь?

Джонни молча повертел в руках пакет и сунул в карман пиджака.

– Можете идти, ребята, – Андерсен вернулся к своему креслу. – Да, чуть не забыл!.. Есть еще вопросы?

Джонни отрицательно покачал головой.

– Может быть потом, когда… – толстяк Эндрю столкнулся с холодным и презрительным взглядом Андерсена и замолчал.

2.

Осенний дождь сделал парк безлюдным и неуютным. Толстяк Эндрю шел рядом с высоким Джонни, и то и дело старался заглянуть ему в лицо.

– Джонни, Фил Андерсен никогда не простит тебя. Полгода назад ты попытался подсунуть нашему Центру факты о его махинациях с деньгами из неофициального фонда. Но твои бумаги исчезли неизвестно куда, и Андерсен выбрался сухим из воды. Ты ошибся, вместо того, чтобы пойти на прием к доктору Хартли, ты доверился служебной почте…

– Перестань, Эндрю, – возразил Джонни Лайс. – Что было, то уже прошло.

– Что значит, прошло?! – возмутился толстяк. – Пойми, что в деле, которое сейчас нам поручил Андерсен, что-то явно не чисто. Он говорит, что в конверте обычная «деза». А если нет?!.. В случае, как удачи, так и провала операции, отвечать будем мы с тобой. А Фил – хитрая лиса и он очень легко может превратить одно в другое.

– Ты говоришь так, словно мы уже нашли имя в пароле, – твердое лицо Джонни помрачнело. – И словно мы знаем в лицо русскую «красотку», которая сегодня вечером придет в кафе «Режанс».

– С именем все просто, – Эндрю явно нервничал и то и дело оглядывался назад. – Это старый и хорошо знакомый мне шпионский фокус. Имя женщины будет зависеть от часа встречи. Например, цифра «девять» соответствует девятой по списку букве алфавита – «i», «десять» – «j» и так далее. Само имя не имеет значения, просто оно должно начинаться на нужную букву.

– Например, в девять вечера оно будет звучать как Ирен или Ингрид?

– Правильно. А в десять, например, Джоан.

– А как мы узнаем ее обладательницу?

– Это уже твои проблемы, Джонни.

– Иными словами, я должен буду обойти всех красавиц в кафе и прошептать им на ушко пароль?

– Почему всех? Джонни, ты же знаешь, что красивую шпионку видно за версту.

– Ты умница, Эндрю и не даром ешь свои бутерброды в аналитическом отделе, – Джонни улыбнулся. – Кстати, перестань, наконец, оглядываться. Мы же контрразведчики, а не шпионы.

Эндрю потер шею так, словно попытался удержать ее от очередного непроизвольного движения.

– Джонни, пойми, пожалуйста, что в этом деле что-то явно не чисто, – в его голосе явно угадывались страдальческие нотки. – Вот посмотришь, Андерсен обязательно подставит нас.

– Поживем – увидим.