Долгое прощание с близким незнакомцем

– О-о! Это надо было слышать! Сначала он раздумчиво произнес: «Бабушке корову купить?», – а затем начал выдавать одно за другим такие витиеватые и смешные матерные выражения, которых я отродясь ни от кого не слыхала. Потом еще несколько раз он повторял: «Купить бабушке корову?», – и шли новые, еще более смешные матерочки. До сих пор жалею, что я их не запомнила. А тогда хохотала до слез.

– Похоже, Ольга Александровна твердо намерена взять в свои руки дела по наследству. Или здесь она столкнется с Людой?

– Думаю, не только с Людой, но и с Ольгой Петровной – той женщиной, которая была на поминках с мальчиком. Это ведь сын Глеба.

– Я знаю, – сказал Михаил.

– Откуда? – в очередной раз удивилась Вика.

– Ольга Александровна сама представила мне Олю и ее сына.

– Оля была знакома с Глебом еще в Магадане, и Глеб своего авторства в появлении у нее ребенка не отрицал, хотя формально их отношения не были зарегистрированы, впрочем, как потом и со мной.

– А теперь Ольга Петровна хочет установить Глебово отцовство через суд?

– Да, хочет. Я обещала свидетельствовать в ее пользу.

– Мне показалось, что Саша и лицом похож на Глеба.

– Похож, похож, несомненно.

– А Глеб принимал в нем какое-то участие?

– Как он мог принимать? Из каких денег? Я же вам говорила, как мы жили. А кроме того, рожать ребенка Оля решила сама, не рассчитывая на его участие. Посвящать свое время Сашиному воспитанию Глеб тоже не мог. Запои заглатывали не только деньги, но и время.

– А после того, как сестра отговорила Глеба, других попыток вылечить его не было?

– Нет. Потому что мы вскоре расстались. Я была сыта по горло. Во время нашей совместной жизни произошло три столь диких случая, что я не решусь их описать. Перенести каждый в отдельности – и то, казалось, было выше сил, но когда к ним присоединился четвертый, затмивший все прочие вместе взятые, я только чудом не сошла с ума и поняла, что надо спасаться бегством. Понимаете, меня до сих пор охватывает настоящий ужас, когда я вспоминаю картину, которую тогда увидела.

«Что ж такое она могла застать? – подумал Михаил, теряясь в догадках. Помолчав, он спросил:

– А вы сохранили отношения после разрыва?

– Конечно, он часто бывал у меня, – не без гордости и как о само собой разумеющемся сказала Вика и добавила:

– И рукопись последнего варианта неопубликованного романа он оставил мне.

– «Стратегию исчезновения»?

– Да.

– А тот вариант, который Ольга Александровна уже отдала в «Современник», не последний?

– Нет, – не скрывая удовольствия, подтвердила Вика. – У нее осталось СОВСЕМ НЕ ТО.

– И у Вас, конечно, нет намерения дать ей тот вариант, который имеете Вы?

– Разумеется, нет, – подтвердила Вика и после паузы добавила:

– Вы считаете, я не права?

– Я не могу судить об этом, – ответил Михаил. – Как будущий читатель романа я бы, конечно, хотел увидеть лучший вариант, то есть тот, который у Вас. Но если сестра Глеба, ничего не выясняя и не пытаясь договориться о публикации именно лучшего варианта, без всяких сомнений и задержек торопится издать то, что оказалось у нее в руках, лишь бы взяли поскорее, я бы тоже очень задумался, стоит ли делать ей такой подарок. Вы, наверное, надеетесь, что когда-нибудь сможете передать для публикации ту рукопись, которую Глеб отдал Вам?

Вика, слушавшая Михаила с напряженным вниманием, еле заметно кивнула головой.

«Долго придется ждать», – подумал он.

– А Ольга Александровна не говорила, с какими еще издательствами она собирается иметь дело?

– Сказала, что, кроме «Современника», еще несколько издательств предложило взять новые вещи Глеба, но поименно она их не называла.

– Магаданское не упоминала?

– В разговоре со мной – определенно нет. Хотя… – думая о чем-то своем, пробормотала Вика:

– Дело в том, что Алик Мухитдинов, который прилетал на похороны, говорил мне, что постарается пробить издание романа в Магадане.

– Я не знаю, кто этот Алик, – сказал Михаил. – Но ему Вы бы доверили «Ваш» вариант романа?

Вика широко улыбнулась, потом ответила:

– Нет, ему бы я тоже не отдала.

И, уже откровенно смеясь, добавила:

– Ни за что не догадаетесь, почему.

Михаил только развел руками.

– Я была невестой Алика до того дня, как он познакомил меня с Глебом Кураевым.

– Вот как?

– Только не подумайте, – стараясь опередить его мысли, сказала Вика, – будто я оставила жениха, потому что Глеб сходу очаровал меня. Думаете, мы просто пришли в гости и нас нормально встретили? Да ничего подобного! Глеб лежал на полу голый, на той самой шкуре белого медведя, которая теперь висит на стене. Он был в пьяном бреду. А я, ненормальная, вместо того чтобы бежать, осталась, чтобы как-то привести его в порядок. Да не на один вечер, а на семь лет.

– А с вашим женихом он как познакомился? – спросил Михаил, прерывая затянувшееся молчание.

– Вместе резвились. На Чукотке и в Магаданской области.

– Как?

– Известно как. Пили вместе. Однажды допились до того, что решили на собачьей упряжке добраться до Америки. Погнали собак в торосы, вскоре потеряли ориентацию, несколько протрезвели. А тем временем их засекли радаром пограничники. Ну, и вернули молодчиков назад, составив акт о попытке нарушения государственной границы. С Глебом бывали случаи и похлещи. Вы когда-нибудь слыхали, чтобы органы высылали кого-нибудь из Магадана в Москву?

– Разумеется, никогда.

– А вот Глеба выслали! – торжествующе заявила Вика.

– Ну и ну.