Наемник смерти

– Да не слушай нас р-р-р.

– Нет, только это, – черный медленно тряхнул мордой в сторону белого.

Белый волк лишь тряхнул головой. Волки вокруг зашевелились, заворчали. Черный задрал морду кверху и протяжно залаял, подвывая в конце. Белый вторил ему. Они словно смеялись. И их смехом был вой. Стая, окружавшая меня, зашлась в истеричном волчьем хохоте.

– Проснись, – услышал я грубый знакомый голос. – Да проснись же ты мальчишка.

Словно бы чья-то рука вырвала меня из моего сна. Я открыл глаза. Костер ярко пылал. Клэйборн стоял на ногах. В правой руке он держал кинжал, а в левой горящую толстую ветку, которой размахивал из стороны в сторону словно факелом. Я быстро вскочил на ноги. Вокруг стоял дикий вой. Серые силуэты мелькали среди деревьев.

– Наконец-то, – прокричал Клэйборн. – Хватай из костра полено и присоединяйся. Только не затуши его, а то нам конец.

– Что происходит? – прокричал я, выхватывая ветку покрупнее, один конец которой еще не достал огонь.

– Волки, – прохрипел Клэйборн, голос его тонул в диком вое и рычание. – Поганые твари почуяли нас. Обычно они боятся огня и не подходят близко. Эти какие-то бешеные. Или очень уж любят человечину или давно не жрали, что в этом месте маловероятно. Получи тварь.

Он резко взмахнул веткой. Горящий конец угодил прямо в морду слишком близко подошедшей твари. Волк, взвизгнув, отскочил. Стая была довольна большая, только я насчитал около десяти зверей. Правда они бегали кругами практически не стоя на месте, так что я мог и ошибиться в своих подсчетах. В любом случае ситуация была не из приятных. Один из волков прыгнул прямо на меня, я упал на колени и выставил ветку перед собой. Волк перескочил через меня и приземлился за спиной, задними лапами угодив в костер. Зверь завизжал, запахло горелой шерстью. Я быстро вскочил на ноги, размахивая веткой, которая начала уже тухнуть. Клэйборн ударил скулящего волка по голове, тот упал на спину, перекатился, затем вскочил и дал деру. Его собратья кружили вокруг, немного умерев свой пыл. Костер наполовину погас, разбросанный напавшим на меня зверем.

– Вот сволочи, пора бы уже заканчивать, – убийца, смачно сплюнув наземь, крутанул кинжалом.

Волки словно услышали его слова. Вой и рычания стали стихать. Движения их замедлились. Прямо передо мной среди деревьев появился темный силуэт. Огромный черный волк стоял, наклонив голову в бок. В его желтых глазах мерцали отсветы тухнущего костра.

– Вот так тварь, – прохрипел Клэйборн. – Первый раз вижу такого здорового.

Волк казалось, не обращал на него внимания. Его взгляд был устремлен ко мне. Он стоял и смотрел. А потом резко задрал морду вверх и завыл. Стая не вторила ему, она слушала своего вожака. Это был его зов, только его. Он замолчал, резко опустив морду и в последний раз взглянув на меня, скрылся в темноте. Стая последовала за ним.

Я молча кинул свою ветку обратно в костер. Убийца сделал то же самое.

– Надо разжечь костер побольше. Как рассветет, сразу же двинемся дальше. Нельзя задерживаться в этом треклятом лесу.

Мы быстро натаскали сухих веток, которые нашли поблизости. Далеко отходить, побоялись. Огонь взмыл вверх, опаляя лицо. Была моя очередь дежурить, но убийца до утра так и не сомкнул глаз. Впрочем, как и я. С рассветом мы продолжили свой путь. Волки больше не нападали.

И снова потянулись дни в бесконечной спешки в неизвестность. Я не знал, действительно ли существует это так называемое Убежище или нет, и что меня там ждет. Убийца отдал мне свою старую рубаху, чтобы я смог ее разорвать и перевязать свои ступни. Мы с ним практически не разговаривали. Он несколько раз охотился, но в основном ели то, что попадалось под руку, ягоды, непонятные травы и корешки. Иногда Клэйборн показывал мне особые травы, одни из них заживляли и затягивали раны, другие, напротив, использовались в качестве изготовления ядов и снотворных порошков. Убийца оказался прав. На третий день мы вышли на широкую лесную дорогу, а на шестой наконец-то покинули этот проклятый лес. Сначала я не поверил своим глазам, когда мы вышли на залитый солнечным светом зеленый луг. Это действительно было захватывающее зрелище, хотя я старался не показывать своих эмоций, но в тот момент мне, если честно было тяжело себя сдерживать. После вечного полусумрака Вейлендского леса, это особенно завораживало. На ярко-голубом небе не было ни тучки и стоявшее в зените солнце щедро одаривало землю своим светом. Луг, на который мы вышли по сути своей являлся опушкой леса и был покрыт мягкой шелковистой травой и синими цветами на длинных тонких ножках испускавших сладковатый дурманящий аромат. Я сорвал один из цветов и повертел в руке. Венчик состоял из трех тонких синих с серебристыми прожилками лепестков. Они были раскрыты и тянулись кончиками вверх, так словно хотели дотронуться до греющего их солнца.

– Голория венценосная, – услышал я позади себя голос убийцы, – или как его называют в народе венценосник. С ним связана красивая история. Не слышал!? Хотя кого я спрашиваю. В любом случае, все эти напыщенные глупые сказочки не имеют никакого смысла, кроме конечно, эстетического. Их сочиняют либо бабы, либо никчемные имперские поэты ничем впрочем, не отличающиеся от тех же девок. Женщинам нравиться слушать всякую ерунду. Особенно если эта ерунда покрыта тайной и привязана к определенному предмету.

Убийца сорвал цветок, покрутил его в руке, а затем, хмыкнув себе под нос, откинул его в сторону. Я вновь посмотрел на цветок. Лепестки сорванной мной голории начали увядать. Их кончики загнулись, потеряв всякую надежду дотянуться до солнца. То же самое и с человеком, подумал я, если лишить его жизни. На какое-то мгновение я просто ушел в себя, и не о чем другом думать не мог. Не знаю, сколько я так еще бы стоял, если бы ни «дружественный» тычок Клэйборна. Я почувствовал не очень приятный удар в спину, и, если честно, еле удержался на ногах, хотя качнула меня от удара хорошо. Я с силой потер левую лопатку и злобно покосился в сторону убийцы. Тот, как ни в чем не бывало, стоял чуть поодаль от меня, на лице его играла глупая улыбка. В такие моменты мне больше всего хотелось его придушить.

– Ну, чего вылупился. Хватит любоваться цветочками. Ты же не девка. Надо идти дальше. Нам теперь до Флада только с неделю, если не больше тащиться. Так что давай ноги в руки и вперед, – при этом убийца продолжал глупо улыбаться. – Вперед я сказал.

Он оказался прав. До Флада надо было еще дойти. Мы снова шли, но, к моему великому облегчению, вокруг не было больше этих шумящих, покрытых шершавой шкурой пней, называемых деревьями. Не было так же оврагов и бурелома. Через пару дней нам попался первый признак человеческой жизни. Маленькая деревушка с покосившимися и прогнившими от времени домами. Здесь было намного хуже, чем в моем городишке. Я не заметил не одного молодого мужика, лишь старики и несколько потрепанных временем, но все же, еще не совсем старых, баб. Измученные люди опасливо и в то же время придирчиво смотрели на нас исподлобья. Они боялись. Боялись, всю свою нелепую жизнь. И этот страх был оправдан. Они жили всего в нескольких днях пути от огромного, пугающего, одного из самых старых лесов Империи, Вейлонда. Мы не задержались здесь надолго, нас даже не пустили переночевать, но Клэйборну удалось разжиться едой, немного поторговавшись с рябым прихрамывающим на левую ногу дедом, который согласился помочь нам с провиантом. Также убийца выторговал для меня рваный темный плащ и старые поношенные сапоги, которые оказались мне большеваты.

И снова дорога. С короткими, не приносящими отдыха разбитым ногам, привалами. С каждым днем я все больше падал духом, по пути нам попалось еще несколько деревень, они были больше и богаче первой, если это слово вообще было применимо к ним. Как и предполагал убийца, недели, чтобы добраться до Флада нам не хватило. Дней через шесть мы вышли на большой тракт. Мир вокруг меня ожил. Мимо нас проезжали красиво одетые люди с кучей телохранителей, торговцы с повозками набитыми разнообразными товарами и просто обычные путники. Единожды мимо нас проскакал всадник на красивом белом скакуне, он постоянно кричал встречным, чтобы ему уступили дорогу, и люди, кто-то охотно, кто-то, недовольно ворча, расступались. Я спросил у убийцы кто это, на что тот ответил, что это имперский гонец, дальнейшие мои расспросы он как всегда, проигнорировал.

В первый день нашего пути по главному тракту ведущему к Фладу, мы остановились в придорожной корчме. В жарком, прокуренном и пропитанным дорожной пылью и вонью немытых тел помещение, было нечем дышать. Клэйборн пробился к столу в дальнем углу, который был впрочем, занят. Два, не в меру пьяных мужика, развалились за столом. Один уже лежал лицом в луже пролитого им же по столу пива, второй, который сам вот-вот уже готов был отключиться, пытался привести его в чувства. Убийца, недолго думая поднял за шиворот ошарашенного постояльца и выбросил из-за стола, то же самое он проделал и со вторым пьянчугой, попутно протерев его мордой стол. Тот даже не очнулся, первый несчастный, что-то мыча, дополз до товарища и, уткнувшись лицом ему в грудь, затих. Никто не обратил на это никакого внимания. Уставшего вида девушка, скользя меж столами, и уворачиваясь от рук, пытающихся ударить ее по заднице, подошла к нам. Убийца велел принести нам жареного гуся, бутыль вина и ковригу хлеба. Когда заказанное нами пища была подана, я чуть не потерял сознание от запаха жареного мяса. Ели молча. Вино было кислым, но до этого мне и такого пробовать не приходилось. Кто-то затянул песню, точнее завыл, его поддержало еще пара глоток. Вино ударило мне в голову и я, молча, наблюдал за происходящим вокруг меня. Глаза мои начали слипаться, я постепенно погружался в сон, и уснул бы, если не ободряющий подзатыльник Клэйборна. Мы собрались уже уходить, когда раздался грохот и крик. Большая компания, сидевшая за столом посредине залы, громко гоготала и улюлюкала. Детина с рыжей бородой и лысым черепом лежал на спине опрокинувшись с лавки. Девушка стояла чуть поодаль с большой кружкой в руках.

– Эка она тебя, прям в морду плеснула, – гоготнул один из товарищей здоровяка, тощий и жилистый.

– Он аж опрокинулся, копытами кверху, словно конь, – вторил ему пухлый круглолицый человечек.

– Во, во конь, – жилистый расхохотался вновь, остальные поддержали его.

Рыжий с ревом вскочил на ноги.

– Завалите свои хлебальники, – грозно рявкнул он своим товарищам, и уставился на девушку, выставив в ее сторону указательный палец. – А ты шлюшка все одно сегодня подо мной будешь. И неси новое пиво, раз мое вылила, да поскорее, а не то я тебя прямо здесь оприходую.

– Вам уже хватит, – выкрикнула девушка.

Она пыталась показаться жесткой, но голос ее выдавал.

– Что-о-о!? Какая-то корчмовая шлюха будет указывать мне, сколько пить, – рыжий тряхнул головой и захохотал. – Посмотрите-ка на нее. Иди-ка сюда кобылка, сейчас я тебя оседлаю.

Его компания поддержала детину дружным смехом и выкриками. Бледный корчмарь что-то кричал, но его никто не слушал. Другие постояльцы либо просто отвернулись, либо с интересом наблюдали за происходящим, не пытаясь вмешаться. Рыжебородый схватил левой рукой девушку за плечо, та вскрикнула и попыталась вырваться. Пустая деревянная кружка выпала из ее руки, и с грохотом покатилась по полу. Послышались новые подбадривающие крики и смех. Клэйборн, только что стоявший около меня и наблюдавший за происходящим, внезапно оказался рядом с рыжим и ухватил его за запястье.

– Не стоит, – негромко произнес он, но во внезапно образовавшейся тишине его услышали все.

– А ты еще кто такой? Пошел вон, – рыжебородый оттолкнул убийцу в сторону.

Клэйборн ударил так быстро, что я даже не увидел его руки. Он метил в шею. Детина застыл, выпучив глаза, а затем словно подкошенный повалился на пол. Вокруг послышался ропот. Дружки валявшегося на полу, словно тюфяк, здоровяка, вскочили со своих мест. Двое извлекли короткие ножи. И без того бледный корчмарь стал белее снега. Клэйборн лишь откинул плащ немного в сторону, показывая висящий на поясе длинный кинжал.

– Не стоит, – произнес он, положив руку на рукоять кинжала. Его голос звучал спокойно, но от его тона внутри у меня похолодело.

Дружки рыжего видимо не отличались здравомыслием и молча двинулись в сторону убийцы. Тот стоял, не двигаясь, словно бы не замечая приближающихся к нему людей. Я видел кривую ухмылку на лице жилистого и как поигрывал ножом в руке толстяк. Того, что произошло потом, не ожидал никто. Даже я. Убийца молниеносно выхватил кинжал и, сделав пол оборота, ударил ближайшего к нему противника прямо в горло. Тот захрипел и упал, заливая пол кровью. Толстяк кинулся вперед с ножом, но Клэйборн легко увернулся, пропуская толстяка за себя, и не глядя ударил кинжалом назад. Удар пришёлся между лопаток, быстрым движением вырвав лезвие из тела, убийца тут же двумя быстрыми движениями резанул по запястьям жилистого. Тот завопил и выронил нож. Клэйборн сильным ударом вогнал нож ему в сердце. Жилистый умер как раз в тот момент, когда тело толстяка с грохотом коснулось пола. Я еще никогда не видел, чтобы человек двигался так быстро. Четвертый не стал ждать окончания драки и бросился к выходу. Посланный ему убийцей вслед кинжал угодил прямо в затылок. Убегавший с грохотом повалился. Клэйборн медленными шагами прошел через всю залу и, наклонившись над убитым, вытащил свой кинжал.

– Я предупреждал, – невозмутимо произнес он, пряча клинок в ножны. – Хозяин, здесь стоит прибраться.

Корчмарь нервно закивал головой. Посетители и завсегдатаи заведения вставали и покидали корчму. Зал быстро пустел. В конечном счете, остались только девушка, корчмарь, убийца и я, а также пять бездыханных тел окрасивших пол в красное. Девушка подошла к Клэйборну, и робко опустив глаза, пробормотала благодарность.

– Хозяин, есть свободные комнаты? – спросил убийца, на что корчмарь утвердительно закивал в ответ. – Твоя девушка покажет мне ее, если она конечно непротив.

– Нет, господин, – она застенчиво улыбнулась. – Пойдемте.

– А кто же будет здесь все убирать, – возопил немного отошедший корчмарь.

Но после убедительного взгляда убийцы согласился, что сподручней будет убраться ему самому и мальчишке конюху. Я сначала пошел за Клэйборн, но тот резко остановился и указал на дверь.

– Ты сегодня спишь вместе с лошадьми, – после чего он отвернулся, уводя с собой девушку.

Скорчив недовольную гримасу, я вышел на улицу. Ночевал я под специальным навесом, сооруженным для лошадей. Мальчишка конюший не сказал мне ни слова, зная с кем я сюда прибыл. Лошади тихо всхрапывали и фыркали, пахло, если честно не очень, но мне было не привыкать. Я довольно быстро уснул, прижавшись спиной к деревянной перегородке. Утро застало мерзким моросящим дождем. Клэйборн разбудил меня легким ударом сапога.

– Вставай, – сказал он. – Нам пора.

И мы снова отправились в путь. Тракт медленно превращался в кашу. Настроение и без того гадкое, стало еще хуже. Дождь лил весь день, и следующую за ним ночь мы провели в довольно скверных, как мне казалось условиях. Через пару дней около полудня вдалеке я наконец-то увидел стены города. Даже издалека он показался мне огромным, и чем ближе мы были мы к своей цели, тем больше я в этом убеждался. Он был намного больше моего городка, я сказал об этом убийце. Тот лишь улыбнулся в ответ. Я спросил, успеем ли мы к вечеру дойти до Флада, на что Клэйборн ответил: мы обязаны успеть.

Поначалу я усомнился в его словах, но все мои сомнения развеялись, когда к закату мы подошли к городским воротам. У них стояли два стража. Один, толстый и маленький, прислонившись к стене, лениво отгонял от себя надоедливых мух. Второй, длинный, со шрамом во все лицо преградил нам дорогу. Он оглядел нас с ног до головы, и смачно сплюнув под ноги убийце, спросил:

– Цель вашего визита во Флад, столицу Лаша, вотчину славного претора Прагга? – он сильно шепелявил, поэтому его изначально напыщенная речь выглядела несуразно.

– Мы прибыли на праздник. Мы знаем, что у достопочтенного претора юбилей, и хотели бы посмотреть на торжество. Я знаю, что на площади для простого народа устроят что-то вроде пира.